Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

Еретички также присутствуют в отчетах инквизиции; о некоторых мы узнаем, что они были сожжены, о других, что они были «замурованы» (wall in) на всю

оставшуюся жизнь. Можем ли мы сказать, что значительное присутствие

женщин в еретических сектах стало причиной еретической «сексуальной

революции»? Или мы должны предположить, что призыв к «свободной

любви» был мужской уловкой, чтобы получить от женщин сексуальное

обслуживание? На эти вопросы нелегко ответить. Однако, мы знаем, что

женщины действительно пытались контролировать свою репродуктивную

функцию, поскольку в пенитенциалиях есть множество упоминаний об

абортах и использовании женщинами противозачаточных средств. В

значительной степени — в целях будущей криминализации таких практик во

время охоты на ведьм — контрацептивы были причислены к «зельям

46

бесплодия» или maleficia [«колдовским средствам»] (Noonan 1965: 155-61), и

предполагалось, что их используют именно женщины. В раннем средневековье

церковь все еще смотрела на эти практики с определенным снисхождением, обусловленным признанием того, что женщины, возможно, желают

ограничить количество рожденных детей по экономическим причинам. Таким

образом, в «Decretum» («Декрете»), написанном Бурхардом, епископом

Вормса, около 1010 года, после ритуального вопроса следует:

«Сделала ли ты так, как обычно делают некоторые женщины, которые, предавшись блуду и желая умертвить плод, изгоняют его

из своего чрева с помощью колдовства или трав, либо поступают

так же, дабы не понести?»3 (Noonan 1965: 160) Было сказано, что виновные должны следовать епитимье в течение десяти

лет4; но вместе с тем было отмечено, что «существует огромная разница между

бедной женщиной, которая не в силах прокормить ребенка, и той, которая

хочет скрыть последствия своего блуда» (там же). Однако, все кардинально

изменилось, когда оказалось, что женский контроль за воспроизводством

создает угрозу для экономической и социальной стабильности, как это было в

период после демографической катастрофы, разразившейся вследствие

апокалиптической эпидемии чумы, «Черной смерти», которая уничтожила

более трети населения Европы между 1347 и 1352 годами (Ziegler 1969: 230).

Позже мы увидим, какую роль эта демографическая катастрофа сыграла в

«трудовом кризисе» позднего средневековья. Здесь же мы лишь заметим, что

после распространения чумы, в преследовании ереси стали более заметны ее

сексуальные аспекты, гротескно искаженные таким образом, чтобы

предвосхитить более поздние представления о шабаше ведьм. К середине XIV

века инквизиторские отчеты уже не довольствовались обвинениями еретиков в

содомии и сексуальной распущенности. Теперь еретиков обвиняли в

поклонении животным, в том числе печально известном «bacium sub cauda»

(поцелуй под хвост), участии в разнузданных ритуалах, ночных полетах и

детских жертвоприношениях (Russell 1972). Инквизиторы также писали о

существовании секты дьяволопоклонников под названием «люцифериане»

(Luciferans). В соответствии с этим процессом, который ознаменовал переход

от преследования ереси к охоте на ведьм, фигура еретика все чаще становится

женской, так что к началу XV века главным объектом преследований еретиков

стала ведьма.

3перевод Э. М. Драйтовой в книге Э. Поньона «Повседневная жизнь Европы в 1000 году», изд. «Молодая Гвардия» 2009

4у Поньона 1 или 3 года — прим. перев.

47

Еретичка, приговорённая к сожжению. Присутствие женщин весьма значительно в

еретических движениях каждой страны.

Однако, это еще не был конец еретического движения. Его окончательное

завершение произошло в 1533 году, вместе с попыткой анабаптистов создать

город Бога в немецком городе Мюнстер. Попытка окончилась кровавой

бойней, за которой последовала волна безжалостных репрессий, затронувших

борьбу рабочих по всей Европе (Po-Chia Hsia 1988a: 51-69).

А пока ни ожесточенное преследование, ни демонизация ереси не могли

предотвратить распространения еретических убеждений. Как пишет Антонино

ди Стефано, отлучение, конфискация имущества, пытки, смерть на костре, крестовые походы против еретиков — ни одна из этих мер не могла подорвать

«колоссальную живучесть и популярность» haeretica pravitatis (еретической

греховности) (di Stefano 1950: 769). «Нет ни одной общины», писал Жак де

Витри в начале XIII века, «в которой бы ересь не имела своих сторонников, защитников и верующих». Даже после крестового похода против альбигойцев

в 1215 году, который уничтожил оплоты катаров, ересь (вместе с исламом) оставалась главным врагом и угрозой, с которой церкви пришлось

столкнуться. Её рекруты прибывали из всех слоев общества: крестьянства, низших чинов духовенства (тех, кто сочувствовал беднякам и переводил их

борьбу на язык Евангелия), городского мещанства и даже младшей знати. Но

48

народная ересь — это в первую очередь феномен низшего класса. Среда, в

которой она процветала — это сельский и городской пролетариат: крестьяне, сапожники и суконщики, «к которым ересь обращалась, проповедуя равенство, разжигая в них повстанческий дух пророческими и апокалиптическими

предсказаниями» (там же: 776).

Мы можем составить себе представление о популярности еретиков из

процессов, которые инквизиция все еще вела в 1330-х годах в районе Тренто

(Северная Италия), против тех, кто приютил у себя апостоликов, когда их

лидер Дольчино проходил через эту область 30 лет назад (Orioli 1993: 217-37).

К моменту прибытия Дольчино и его последователей, многие готовы были

открыть перед ними двери, предоставляя убежище. В 1304 году, возвестив

приход святого царствия нищеты и любви, Дольчино создал сообщество среди

гор Верчелли (Пьемонт), местные крестьяне, уже восставшие против епископа

Верчелли, поддержали его (Mornese and Buratti 2000). На протяжении трех лет

дольчинианцы противостояли крестовым походам и выдерживали блокады, которые епископ объявил против них — и женщины в мужском облачении

сражались бок о бок с мужчинами. В конце концов, они были побеждены

голодом и подавляющим превосходством сил, которые мобилизовала против

них церковь (Lea 1961: 615-20; Hilton 1973: 108). В тот день, когда войска, собранные епископом Верчелли, наконец взяли верх, «более тысячи еретиков

погибли в огне, в реке или от меча, самой жестокой смертью». Спутницу

Дольчино, Маргариту, сожгли на медленном огне у него на глазах, потому что

она отказалась отречься. Самого Дольчино провезли по многим улицам, постепенно разрывая раскаленными клещами на куски, чтобы преподать урок