Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

даже иметь при себе орудий труда; и они не могли бастовать под страхом

смертной казни. (Pirenne 1956: 132). Во Флоренции они не имели никаких

гражданских прав; в отличие от подмастерьев, они не принадлежали к какому-

либо ремесленному цеху или гильдии, и терпели жесточайшие

злоупотребления от купцов. Купцы, в дополнение к тому, что контролировали

городскую власть, имели свой частный суд по вопросам трудового найма и

могли безнаказанно следить за наемными рабочими, арестовывать их, пытать

и казнить при малейшем подозрении в неблагонадежности (Rodolico 1971).

Жакерия (крестьянская война). Крестьяне брались за оружие во Фландрии в 1323 году, во

Франции в 1358 году, в Англии в 1381 году, во Флоренции, Генте и Париже в 1370 и 1380 гг.

Именно среди этих рабочих мы находим крайние проявления социального

протеста и наибольшее одобрение еретических идей (там же: 56-59). На

протяжении XIV века, в частности, во Фландрии, рабочие-суконщики

постоянно бунтовали против епископства, дворянства, купцов, и даже против

старших ремесленных цехов. В Брюгге, когда главные цеха пришли к власти в

1348 году, рабочие-шерстянщики продолжили бунтовать и против них. В Генте

в 1335 году бунт местной буржуазии был поглощен восстанием ткачей, которые пытались установить «демократию рабочих»; в ее основе лежала идея

изгнания из управленческого аппарата всех представителей власти, которые

не зарабатывали на жизнь ручным трудом (Boissonnade 1927: 310-11).

Восстание было подавлено впечатляющей коалицией (включавшей принца, дворянство, духовенство и буржуазию); ткачи попробовали еще раз в 1378

году, когда им удалось установить то, что (с некоторой натяжкой) можно

52

назвать «диктатурой пролетариата» – первой в истории. Их целью, согласно

Просперу Буассонаду, было «поднять подмастерьев против мастеров, наемных

рабочих против крупных предпринимателей, крестьян против помещиков и

духовенства. Было сказано, что они задумали истребить весь буржуазный

класс, за исключением детей от 6 лет, и благородных тоже» (там же, 311). Они

были разгромлены только в битве в открытом поле, при Розебеке в 1382 году, в

которой были убиты 26 000 повстанцев (там же).

События в Брюгге и Генте не были единичными случаями. В Германии и

Италии ремесленники и рабочие поднимали бунты при каждом удобном

случае, заставляя местную буржуазию жить в постоянном страхе. Во

Флоренции рабочие захватили власть в 1378 году, во главе с чомпи, рабочими-

поденщиками, занятыми в текстильной промышленности [28]. Они тоже

установили власть рабочих, но продержались лишь несколько месяцев и были

полностью разгромлены к 1382 году (Rodolico 1971). Рабочие Льежа, в Нижних

землях, преуспели больше. В 1384 году дворянство и богачи (так называемые

«сильные мира сего»), будучи не в силах продолжать противостояние, которое

длилось более века, капитулировали. С тех пор «ремесленные цеха полностью

подчинили город», став вершителями муниципальной власти (Pirenne 1937: 201). Ремесленники также поддерживали крестьян во время борьбы, которая

продолжалась с 1323 по 1328 годы в приморской Фландрии. Пиренн описал это

восстание как «подлинную попытку социальной революции» (там же: 195).

Здесь (согласно современнику тех событий, фламандцу, чья лояльность

очевидна) «чума мятежей настолько распространилась, что люди

почувствовали отвращение к жизни» (там же: 196). Так, с 1320 по 1332 годы,

«добрые люди» в Ипре умоляли короля не позволять разрушить внутренние

бастионы города, в пределах которых они жили, так как эти бастионы

защищают их от «простолюдинов» (там же, 202-03).

§8 Черная смерть и трудовой кризис

Поворотным пунктом в ходе средневековой борьбы стала эпидемия

Черной смерти, истребившая, в среднем, 30-40% европейского населения

(Ziegler 1969: 230). Эпидемия пришла вслед за Великим голодом 1315-1322 гг., который ослабил человеческую сопротивляемость болезни (Jordan 1996), этот

беспрецедентный демографический коллапс глубоко изменил социальную и

политическую жизнь Европы, практически открыв новую эру. Социальные

иерархии перевернулись с ног на голову вследствие уравнивающего эффекта

массовой заболеваемости. Близкое знакомство со смертью также подрывало

социальную дисциплину. Столкнувшись с возможностью внезапной смерти, люди больше не заботились о работе и соблюдении общественных или

сексуальных норм, но старались взять от жизни как можно больше, пировать

так долго, насколько хватит сил, не задумываясь о будущем.

53

Однако самым важным последствием чумы стала интенсификация

трудового кризиса, порожденного классовым конфликтом; массовое

вымирание создало экстремальный дефицит рабочей силы, критически

повысив стоимость труда, и ужесточило народную решимость разорвать путы

феодального правления.

Как отмечает Кристофер Дайер, вызванный эпидемией дефицит рабочей

силы привел к выгодному для низших классов перераспределению власти.

Когда было недостаточно земли, крестьян можно было контролировать

угрозами изгнания. Но после массового вымирания населения земли стало в

избытке, и угрозы феодалов больше не имели силы, крестьяне теперь могли

свободно передвигаться и искать новые земли для возделывания (Dyer 1968: 26). Таким образом, в то время как посевы гнили, а домашний скот блуждал по

полям, крестьяне и ремесленники внезапно стали хозяевами положения.

Симптомом такого развития событий было увеличение забастовок

арендаторов, подкрепленное угрозами массового исхода в поля или в города.

Манориальные ведомости лаконично сообщают, что крестьяне «отказались

платить» (negant solvere). Они также заявили, что «не собираются больше

платить пошлины» (negant consuetudines) и игнорировали приказы лордов

ремонтировать их дома, чистить канавы или ловить сбежавших крепостных

(там же: 24).

К концу XIV века отказ от обслуживания и уплаты ренты стал

коллективным феноменом. Целые деревни организовывались, чтобы сообща

перестать платить штрафы, налоги, сборы и больше не признавать замену

труда на денежные выплаты и предписания поместных судов, которые были

главными орудиями феодальной власти. В данном контексте величина ренты

и отказ от обслуживания гораздо менее важны, чем тот факт, что классовые

отношения, на которых базировался феодальный порядок оказались

подорваны. Вот как писатель начала XVI века, слова которого отражают

мнение дворянства, подытожил ситуацию:

«Крестьяне слишком богаты... и не знают, что означает