Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

Ключевой областью изменений в этом направлении был закон, где в этот

период мы можем наблюдать неуклонную эрозию прав женщин [71]. Одним из

главных прав, которые потеряли женщины, было право осуществлять

121

экономическую деятельность самостоятельно, как femme soles (фр. «одинокая

женщина»). Во Франции они потеряли право заключать контракты или

представлять самих себя в суде, ибо закон объявил их «недееспособными». В

Италии они стали реже прибегать к суду с целью разоблачить

злоупотребления, совершаемые против них. В Германии появился обычай

назначать овдовевшим женщинам среднего класса опекунов, для управления

их делами. Также немецким женщинам было запрещено жить в одиночку или

с другими женщинами, а если они были бедными, даже в собственной семье, поскольку предполагалось, что за ними не будет должного присмотра. В

целом, наряду с экономической и социальной девальвацией, женщины

переживали процесс правовой инфантилизации.

Сварливую женщину проводят по улицам в «ругательной уздечке». Хитроумное

железное приспособление использовалось для наказания женщин с острым языком.

Примечательно, что аналогичное устройство использовалось европейскими

работорговцами для усмирения пленных рабов и перемещения их на корабли.

Потеря женщинами социальной власти также выражалась посредством

новой половой дифференциации пространства. В странах Средиземноморья

женщины были изгнаны не только с рабочих мест, но и с улиц, где женщины

без сопровождения рисковали подвергнуться насмешкам или сексуальным

посягательствам (Davis 1998). В Англии («женском раю» по мнению некоторых

итальянских гостей) присутствие женщин в общественных местах также стало

встречаться неодобрением. Англичанкам не рекомендовалось сидеть перед их

122

домами или находиться рядом с окнами; общение с подругами также было

жестко регламентировано (в этот период термин «gossip» — подруга — начал

приобретать пренебрежительную коннотацию). Даже навещать своих

родителей замужней женщине следовало с оглядкой.

Как именно новое половое разделение труда изменило отношения мужчин

и женщин, можно увидеть из широкой дискуссии о природе женских

добродетелей и пороков, которая была развернута в учебной и популярной

литературе, одном из главных средств для идеологического пересмотра

гендерных отношений при переходе к капитализму. Эти дебаты, известные с

самого начала как «la querelle des femmes», обнаруживают новый интерес к

предмету, показывающий, что старые нормы рушатся, и общественность

начинает осознавать, что основные элементы сексуальной политики

подверглись реконструкции. В рамках этой дискуссии можно выделить две

тенденции. С одной стороны, были сконструированы новые культурные

каноны с максимизацией различий между женщинами и мужчинами и

созданием более женственных и более мужественных прототипов (Fortunati 1984). С другой стороны, было установлено, что женщины по своей природе

находятся ниже мужчин — чрезмерно эмоциональны и похотливы, не

способны контролировать себя — и должны быть помещены под мужской

контроль. Как и с осуждением колдовства, консенсус по этому вопросу был

достигнут вопреки религиозным и интеллектуальным границам. С амвона или

книжных страниц, гуманисты, протестантские реформаторы и католики-

контрреформаторы, все сотрудничали в очернении женщин, усердно и

непрестанно.

Женщин обвиняли в неблагоразумии, тщеславии, сумасбродстве, мотовстве. Особенным нападкам подвергался женский язык, в котором видели

инструмент неподчинения. Но главной злодейкой среди женщин была

непокорная жена, которая вместе со «сварливой бабой», «ведьмой» и

«шлюхой» была излюбленной мишенью драматургов, популярных писателей

и моралистов. В этом смысле пьеса Шекспира «Укрощение строптивой» (1593) была манифестом эпохи. Наказание женщин за неподчинение

патриархальной власти изображали и прославляли в бесчисленных

женоненавистнических пьесах и трактатах. Английская литература

елизаветинской и яковианской эпохи была перенасыщена произведениями на

эту тему. Типичный пример этого жанра — пьеса Джона Форда «Как жаль, что

она шлюха» (1633), которая заканчивалась назидательным убийством и

казнью трех из четырех женских персонажей. Другие классические

произведения, озабоченные дисциплинированием женщин — «Обвинение

распутных, праздных, своенравных и непостоянных женщин» Джозефа

Светнама (1615); и «Женский парламент» (1646), сатира, направленная

главным образом против женщин среднего класса, которая изображает их

занятыми принятием законов для того, чтобы получить превосходство над

своими мужьями [72]. Между тем, для управления поведением женщин в доме

123

и вне его, были введены новые законы и новые формы пыток

подтверждающие, что литературное очернение женщин было выражением

конкретного политического проекта, направленного на лишение их всякой

автономии и социальной власти. В Европе в Век разума на женщин, обвиненных в сварливости, надевали намордники, как на собак, и так

проводили по улицам; проституток били плетью или сажали в клетку и

подвергали имитации утопления, в то время как для женщин, осужденных за

прелюбодеяние, была введена смертная казнь (Underdown 1985a: 117ff).

Фронтиспис «Женского парламента» (1646). Пример анти-женской сатиры, которая

господствовала в английской литературе в период Гражданской войны.

Не будет преувеличением сказать, что к женщинам относились с той же

враждебностью и отчужденностью, как и к «индейским дикарям» в

литературе, посвященной этому вопросу после Конкисты. Параллель не

случайна. В обоих случаях литературное и культурное очернение было на

службе проекта экспроприации. Как мы увидим, демонизация американских

коренных народов служила оправданием их порабощения и разграбления их

ресурсов. В Европе атака, ведущаяся против женщин, оправдывала присвоение

их труда мужчинами и криминализацию их контроля над воспроизводством.

Ценой сопротивления всегда было уничтожение. Ни одна из тактик, развернутых против европейских женщин и колоний, не увенчалась бы

успехом, если бы не поддерживалась кампанией террора. В случае европейских

женщин это была охота на ведьм, которая сыграла главную роль в