Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

конструировании их новой общественной функции и деградации их

социальной идентичности.

124

Определение женщин как демонических существ и жестокие и

унизительные практики, которым многие из них были подвергнуты, оставили

неизгладимый след в коллективной женской психике и в женском восприятии

возможностей. С любой точки зрения — социальной, экономической, культурной, политической — охота на ведьм была поворотным моментом в

жизни женщин; это был эквивалент исторического поражения, на которое

ссылается Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и

государства» (1884), как на причину падения матриархального мира. Ибо

охота на ведьм уничтожила целый мир женских практик, коллективных

отношений и системы знаний, которые были основой власти женщин в

докапиталистической Европе и условием их стойкости в борьбе против

феодализма.

Из этого поражения возникла новая модель женственности: идеальная

женщина и жена — пассивная, послушная, запасливая, немногословная, всегда

занятая работой и благонравная. Это изменение началось в конце XVII века, после того как женщины более двух веков подвергались государственному

террору. Как только женщины были разгромлены, образ женственности, сконструированный в период «перехода», был отброшен как ненужный

инструмент, и новый, обузданный, занял его место. Если во время охоты на

ведьм женщин изображали как диких существ, слабых рассудком, ненасытно-

похотливых, строптивых, непокорных, неспособных контролировать себя, то в

XVIII веке канон был обращен вспять. Женщины теперь изображались как

пассивные, асексуальные существа, более покорные, более нравственные, чем

мужчины, способные оказать положительное моральное влияние на них. Даже

их иррациональность теперь получила признание, что продемонстрировал

голландский философ Пьер Бейль в своем «Историческом и критическом

словаре» (1740 г.), в котором он высоко оценил силу женского «материнского

инстинкта», утверждая, что его следует рассматривать как поистине

ниспосланное свыше качество, благодаря которому, женщины будут

продолжать размножаться, несмотря на тяготы рождения и воспитания детей.

§10 Колонизация, глобализация и женщины

В то время как в Европе ответом на демографический кризис было

принуждение женщин к воспроизводству, в колониальной Америке, где

колонизация уничтожила 95% коренного населения, ответом была

работорговля, которая поставляла европейскому правящему классу огромное

количество рабочей силы.

Еще в XVI веке примерно 1 млн. африканских рабов и туземных рабочих

были заняты производством добавочной стоимости для Испании в

колониальной Америке, подвергаясь гораздо более интенсивной

эксплуатации, чем европейские рабочие, и способствуя росту секторов

125

европейской экономики, которая развивалась в капиталистическом

направлении (Blaut 1992a: 45-46) [73]. В 1600 году Бразильский экспорт сахара

в два раз превысил Английский экспорт шерсти (там же: стр. 42). На

бразильских сахарных плантациях скорость накопления была такой высокой, что каждые два года они увеличивали свою производительность вдвое. Золото

и серебро также играли ключевую роль в разрешении капиталистического

кризиса. Золото, ввозимое из Бразилии, реактивировало коммерцию и

промышленность в Европе (De Vries 1976:20). Более чем 17000 тонн были

ввезены в 1640 году, давая капиталистическому классу исключительное

преимущество доступа к рабочим, товарам и земле (Blaut 1992a: 38-40). Но

настоящим богатством был труд, накопленный за счет работорговли, сделавшей возможным режим производства, который не мог быть установлен

в Европе.

Сейчас общепризнано, что система плантаций была двигателем

Промышленной революции, как утверждает Эрик Уильямс — «едва ли какой-

то кирпич в Ливерпуле и Бристоле не был скреплён африканской кровью»

(1944:61—63). Капитализм не мог бы запуститься без европейской «аннексии

Америки» и «крови и пота», которые в течении двух веков текли с плантаций в

Европу. Это необходимо подчеркнуть, поскольку это помогает нам понять, какое важное значение имело рабство для истории капитализма, и почему

периодически и систематически, когда капиталистической системе угрожает

серьезный экономический кризис, капиталистический класс запускает процесс

«первоначального накопления», т.е. процесс крупномасштабной колонизации

и порабощения, как тот, что мы наблюдаем в настоящее время (Bales 1999).

Система плантаций имела решающее значение для капиталистического

развития не только из-за огромного количества добавочного труда, который

накапливался через ее посредство, но и потому, что она создала модель

управления трудом, модель ориентированного на экспорт производства, модель экономической интеграции и международного разделения труда, которая с тех пор стала классической для капиталистических классовых

отношений.

С её огромной концентрацией рабочей силы и большим количеством

рабов, насильно перемещённых с их родины, которые не могли рассчитывать

на поддержку местных жителей, плантация послужила прообразом не только

фабрики, но также и использования иммиграции и глобализации для

удешевления труда.

В частности, плантация стала ключевым элементом в формировании

международного разделения труда, которое (через производство «товаров

широкого потребления») интегрировало работу рабов в воспроизводство

европейской рабочей силы, в то же время сохраняя географическое и

социальное разделение между рабами и наёмными рабочими.

126

Колониальное производство сахара, чая, табака, рома и хлопка – самых

важных, наряду с хлебом, товаров для производства рабочей силы в Европе, приняло огромные масштабы после 1650-х годов, когда рабство было

превращено в институт, и зарплаты в Европе начали (незначительно) повышаться (Rowling 1987:51,76,85). Здесь следует отметить, однако, что когда

это произошло, были запущены два механизма, которые в значительной

степени реорганизовали воспроизводство труда в международных масштабах.

С одной стороны, был создан глобальный конвейер, который снизил стоимость

товаров, необходимых для производства рабочей силы в Европе, и связал

порабощённых и наёмных рабочих таким способом, который послужил

прообразом сегодняшнего использования азиатских, африканских и

латиноамериканских рабочих как поставщиков «дешевых» потребительских

товаров (удешевленных за счёт «эскадронов смерти» и военного насилия) для

«развитых» капиталистических стран.