Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

снисходительных землевладельцев, чтобы признать долю истины в

современных утверждениях о том, что новые владельцы сократили

аренду, задрали арендную плату и выселяли арендаторов — «Вы

что же, не знаете», — сказал Джон Палмер, обращаясь к группе

копигольдеров, которых он выселял, — «что Его Величество

завладел всеми домами монахов и монахинь, поэтому сейчас

пришло самое время, чтобы мы, джентльмены, отобрали дома у

таких нищих пройдох, как вы?» (Hill 1958:41).

[23] См. «Полночные записки» (1990); см. также «TheEcologist» (1993); и

продолжающиеся дебаты по поводу огораживаний и общин в «TheCommoner», особенно №2 (сентябрь 2001 г.) и № 3, (январь 2002 г.).

[24] В первую очередь, «огораживание» означает «обнесение участка земли

изгородями, канавами или другими преградами для свободного прохода

людей и животных, изгородь служит знаком исключительного права

собственности и владения землей. Таким образом, с помощью огораживаний

коллективное землепользование, которое, как правило, сопровождалось

некоторой долей коммунальной собственности на землю, было упразднено и

заменено частной собственностью и раздельными владениями» (G. Slater 1968:1-2). Существовали различные способы отмены коллективного

землепользования в XV и XVI веках. Законные способы включали в себя: (а) приобретение одним человеком всего арендуемого имущества и связанных

с ним общинных прав;

(б) выдача королем специальной лицензии на огораживание, или принятие

закона об огораживании парламентом;

(в) соглашение между арендодателем и арендаторами, скрепленное указом

Канцлерского суда;

(г) частичное огораживание бесхозных земель лордами, согласно положениям

Мертонского (1235) и Вестминстерского (1285) статутов.

149

Роджер Мэннинг, однако, отмечает, что эти «правовые методы ... часто

скрывали применение силы, мошенничества и запугивания в отношении

арендаторов» (Manning 1998:25). Э. Б. Фрид пишет, что «[д]лительное

преследование арендаторов в сочетании с угрозой выселения при малейшей

правовой возможности» и физическое насилие использовались для

обеспечения массовых выселений «особенно во время беспокойных 1450-85 гг.

[то есть, во время Войны роз]» (Fryde 1996:186). «Утопия» Томаса Мора (1516) выражает боль и отчаяние, которые произвели эти массовые выселения, когда

он говорит об овцах, которые стали настолько прожорливыми и свирепыми, что «стали пожирать людей». «Овцы,» — добавляет он — «разоряют и

опустошают поля, дома и города».

[25] В «Изобретении капитализма» (2000) Майкл Перельман подчеркнул

важность «обычных прав» (например, права на охоту) отмечая, что часто они

имели жизненно важное значение, отделяя выживание от полного лишения

средств к существованию (pp. 38ff.).

[26] Эссе Гарретта Хардина «Трагедия общин» (1968) было одним из

фундаментальных столпов идеологической кампании в поддержку

приватизации земли в 1970-х. «Трагедия», по версии Хардина, заключалась в

неизбежности гоббсовского эгоизма как определяющего фактора

человеческого поведения. По его мнению, в гипотетической общине каждый

скотовод хочет максимизировать свою прибыль, независимо от последствий

его действий для других, так что «разруха — это цель, к которой стремятся все

люди, каждый преследует только свои интересы» (BadenandNoonan, eds., 1998:8-9).

[27] Оправдание огораживаний «модернизацией» имеет долгую историю, но

неолиберализм придал ей свежие силы. Её главным поборником стал

Всемирный банк, который часто ставил условием получения кредита для

правительств Африки, Азии, Латинской Америки и Океании приватизацию

общинных земель (WorldBank 1989). Классическая защита увеличения

производительности вследствие огораживаний встречается у Гарриет Брэдли

(1968, первоначально опубликовано в 1918). В более поздней академической

литературе принят более беспристрастный подход «затраты/выгоды», его

примером могут служить работы Г. Э. Мингея (1997) и Роберта Дюплесси

(1997:65-70). Споры относительно огораживаний теперь вышли за

дисциплинарные границы и обсуждаются также среди литературоведов.

Примером пересечения дисциплинарных границ является сборник «Законы

об огораживаниях: сексуальность, собственность и культура в Англии раннего

Нового времени» (1994) под редакцией Ричарда Берта и Джона Майкла Арчера

— особенно эссе Джеймса Симона, «Помещик, не Король: аграрные изменения

и интерартикуляция»; и Уильяма Кэрролла, «Рассадник нищеты: огораживания, бродяжничество и бунты в период Тюдоров-Стюартов».

Уильям Кэрролл установил, что в эпоху Тюдоров, имела место энергичная

150

защита огораживаний и критика общин, исходящая от представителей

огораживающего класса. Согласно этому дискурсу, огораживания поощряли

частное предпринимательство, которое в свою очередь увеличивало

производительность сельского хозяйства, в то время как общины были

«рассадником и пристанищем воров, разбойников и нищих» (Carroll 1994:37-38).

[28] DeVries (1976), 42-43; Hoskins (1976), 11-12.

[29] Общинные земли были местом, где проводились народные гуляния и

другие коллективные мероприятия, такие как спортивные состязания, игры и

собрания. Когда они были огорожены, социальность, характерная для

сельской общины, была серьезно подорвана. Среди традиций, которые отошли

в прошлое, было «Rogationtideperambulation», ежегодное шествие среди полей

для благословления будущего урожая, которое стало невозможным из-за

установки изгородей (Underdown 1985:81).

[30] О ликвидации социальной сплоченности см. (среди прочих) Дэвид

Андердаун, «Гулянье, бунт и восстание: народная политика и культура в

Англии в 1603-1660 гг.» (1985), особенно Глава 3, которая также описывает

усилия, предпринимаемые старшей знатью, чтобы отличить себя от

нуворишей.

[31] Kriedte (1983), 55; Briggs (1998), 289-316.

[32] Кустарное производство было продолжением поместного, сельскохозяйственного производства, реорганизованного купцами-

капиталистами таким образом, чтобы воспользоваться преимуществами

большого трудового резерва, высвобожденного огораживаниями. Целью

купцов было обойти высокие зарплаты и власть городских гильдий. Так и

родилась система надомного производства — система, в которой купцы-

капиталисты распределяли среди сельских семей шерсть или хлопок чтобы

прясть или ткать, часто также обеспечивали орудиями труда, а затем забирали

готовую продукцию. Важность надомной системы и кустарного производства

для развития британской промышленности можно вывести из того факта, что

вся текстильная промышленность, наиболее важный сектор на первом этапе