Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

глаз»), который предположительно мог убить.

От мага эпохи Возрождения, практически неуязвимого для гонений, ведьму отличала сексуальная природа преступлений и принадлежность к

низшему классу. Тем не менее, у благородной магии и ведовства было много

общих элементов. Среди них была унаследованная от неоплатонизма вера в то, что Эрос есть космическая сила, связывающая вселенную посредством

отношений «симпатии» и влечения, что давало магу возможность управлять

природой и подражать ей в своих экспериментах. Схожая сила приписывалась

ведьме, которая, по общему мнению, могла вызвать бурю взболтав воду в луже

или использовать «влечение» схожим образом для соединения металлов

согласно алхимической традиции (Yates 1964:145ff; Couliano 1987). Идеология

ведовства также отражает библейский догмат, общий для магии и алхимии, который устанавливает связь между сексуальностью и знанием. Тезис о том, что ведьмы приобрели свою власть путем совокупления с дьяволом, вторит

алхимической вере в то, что женщины присвоили секреты химии, сношаясь с

мятежными демонами (Seligman 1948: 76). Благородная магия, однако, не

242

подвергалась гонениям, в то время как алхимию резко осуждали, поскольку

она выглядела непродуктивным занятием и, следовательно, была лишь пустой

тратой времени и ресурсов. Маги были элитой, оказывали услуги принцам и

другим высокопоставленным персонам (Couliano 1987: 156ff), и демонологи

очень тщательно провели границу между ними и ведьмами, в числе прочего, возведя благородную магию (особенно астрологию и астрономию) в ранг наук

[36].

§7 Охота на ведьм и Новый Свет

Подобием типичной европейской ведьмы были не маги Ренессанса, но

колонизированные коренные американцы и порабощённые африканцы, которые на плантациях Нового Света разделяли судьбу европейских женщин, обеспечивая капитал, казалось бы, неограниченным источником труда, необходимого для накопления.

Судьбы европейских женщин и коренных американцев и африканцев в

колониях были так тесно связаны, что их влияние было взаимным. Охота на

ведьм и обвинения в поклонении дьяволу были привезены в обе Америки, чтобы сломить сопротивление местного населения, оправдывая колонизацию

и работорговлю в глазах мира. В свою очередь, как пишет Лучано Паринетто, именно американский опыт убедил европейские власти в том, что существуют

целые народы дьяволопоклонников, и подстегнул их к применению в Европе

тех же техник массового уничтожения, что были разработаны в Америке

(Parinetto 1998).

В Мексике, «[с] 1536 по 1543 год епископ Сумаррага провёл 19 процессов

над 75 индейцами-еретиками, главным образом политическими и

религиозными лидерами центральных мексиканских общин, некоторые из

которых закончили свою жизнь на костре. Монах Диего де Ланда в течение

1560-х вел процессы над идолопоклонниками на Юкатане, в которых

постоянно присутствовали пытки, порка и аутодафе» (Behar 1987:51). В Перу

также проводилась охота на ведьм, в том числе и для того, чтобы разрушить

культ местных богов, которых европейцы считали демонами. «Повсюду

испанцы видели лик дьявола: в еде, … [в] «примитивных пороках индейцев»,

… в их варварском языке» (de Leon 1985 1:33—34). В колониях также именно

женщины были наиболее уязвимы для обвинений в колдовстве, поскольку, будучи особенно презираемы европейцами как слабоумные самки, они вскоре

стали самыми стойкими защитницами своих общин (Silverblatt 1980:173,176—

79).

Общность судьбы европейских ведьм и европейских колоний

дополнительно демонстрирует растущее на протяжении XVII века

взаимопроникновение идеологии колдовства и расистской идеологии, которая

развивалась на почве завоеваний и работорговли. Дьявола изображали как

243

чернокожего мужчину, а в чернокожих людях всё чаще видели демонов, так

что «поклонение дьяволу и дьявольские деяния [стали] самым широко

распространенным аспектом неевропейских обществ, с которым сталкивались

работорговцы» (Barker 1978:91). «От саамов до самодийцев, от готтентотов до

индонезийцев … не было общества – пишет Энтони Баркер, – которое не было

бы маркировано каким-нибудь англичанином как находящееся под активным

дьявольским влиянием» (1978:91). Как и в Европе, отличительным знаком

дьявольщины была ненормальная похоть и сексуальная потенция [37].

Дьявола часто изображали с двумя пенисами, в то время как рассказы о

жестоких сексуальных практиках и чрезмерная увлеченность музыкой и

танцами стали главной чертой отчётов миссионеров и путешественников в

Новый Свет.

Иллюстрация XVIвека, показывающая карибских индейцев в виде дьяволов, из «Сборника

подлинных и увлекательных путешествий, расположенных в хронологическом порядке»

Тобайаса Джорджа Смоллетта, 1766 г.

244

По мнению историка Брайана Исли, это систематическое преувеличение

сексуальной потенции чернокожих выдает тревогу, которую белые

собственники испытывали относительно собственной сексуальности, возможно, белые мужчины из высшего класса боялись конкуренции с

порабощёнными ими мужчинами, которых считали более близкими к

природе, поскольку чувствовали себя сексуально неадекватными из-за

чрезмерного самоконтроля и благоразумных рассуждений (Easlea 1980: 249—

50). Но сверхсексуализация женщин и чернокожих мужчин – ведьм и

дьяволов – должна была корениться также и в той позиции, которую они

занимали в международном разделении труда, формировавшегося на основе

колонизации Америки, работорговли и охоты на ведьм. Ибо определение

черноты и женственности как признаков скотства и иррациональности

соответствовало исключению европейских женщин, а также женщин и

мужчин в колониях из социального договора, который символизировала

заработная плата, и последующей натурализации их эксплуатации.

§8 Ведьма, целительница и рождение современной науки

За преследованием ведьм стояли и другие мотивы. Обвинения в

колдовстве часто служили для наказания за посягательство на собственность, в

основном кражи, количество которых значительно возросло в XVI и XVII веках, следуя за ростом приватизации земли и сельского хозяйства. Как мы

видели, в Англии нищие женщины, которые выпрашивали или крали молоко

или вино у своих соседей, или были на социальном пособии, с большей

вероятностью могли быть заподозрены в практике тёмных искусств. Алан

Макфарлейн и Кит Томас показали, что в этот период произошло заметное