Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

После падения Большой Орды ситуация кардинально меняется. В великом князе, а впоследствии царе, все чаще начинают видеть не данника, а «Чингисова прямого сына» и «жалостливого государя» — судью, который может навести порядок в деле престолонаследия и распределении мест кочевок. Так, это признали в Ногайской Орде [2499], однако это не означало начала подданства, как это часто пытались представить в Москве [2500]. С середины XVI в. Москва стремится взять под свой контроль всех более или менее заметных казакующих (оставшихся без собственного юрта) царевичей и настоятельно предлагает выехать даже таким своим непримиримым противникам, как Казбулату б. Касиму [2501]. К тому же в Москве решили отказаться от практически обязательного крещения наличных Чингисидов, что имело место в начале правления Василия III и в конечном счете привело к династическому кризису и серьезному обострению русско-казанских отношений. В Казани на время утвердилась Крымская династия [2502]. Возможно, на такое развитие событий повлияло некое колебание Москвы в определении точки своей опоры на историческую традицию между Киевской Русью и Золотой Ордой. Одно напрочь исключало другое. Присоединение Киева и западнорусских земель было признано более актуальным [2503].

Тогда же начинает выстраиваться новая иерархия служилых царей и царевичей. Начиная с 1557/58 г., Чингисиды стали регулярно назначаться номинальными воеводами полков в действующей армии [2504], что и позволяет их ранжировать. За основу взят обычный счет полков в последовательном порядке старшинства. По указу 1550 г. он выглядел следующим образом: воевода большого полка на первом месте, воеводы полков правой руки, передового и сторожевого равны между собой, воевода полка левой руки меньше воеводы правой руки, но не меньше воевод передового и сторожевого полков [2505]. Ю.В. Анхимюк отмечает, что в «Государеве разряде» и официальных летописях до 7070 (1561/62) г. порядок полков был следующим: большой полк, передовой полк, правой руки, левой руки, сторожевой полк. Затем второе место прочно занимает полк правой руки. С 7078 (1569/70) г. полк левой руки перемещается на последнее место [2506].

В целом для XVI в. на основании данных разрядных книг можно выстроить три схемы соотношения.

50–60-е гг.: ц. Шах-Али б. Шейх-Аулеар

ц. Александр Сафакиреевич (Утямиш б. Сафа-Гирей)

ц. Симеон Касаевич (Ядгар-Мухаммед б. Касай)

ц-ч Тохтамыш

ц-ч Бекбулат

ц-ч Ибак (Ибрагим) (б. Ак-Кобек?)

ц-ч Баки б. Ак-Кобек

ц-ч Абдула (Кайбула) б. Ак-Кобек

Известно, что Шах-Али, Тохтамыш, Бекбулат были братьями. [2507]В.В. Трепавлов считает их родными братьями [2508]. Однако по крайней мере Шах-Али должен быть по отношению к остальным двоюродным. Ибак и Абдула также, судя по всему, родные либо двоюродные братья. Они занимали равное или почти равное положение [2509]. Баки встречается в документах только один раз. Тогда он занимал, точнее, замещал положение Ибака [2510]. Во всяком случае, Баки и Ибак должны быть братьями любой степени родства.

70–80-е гг.: ц. Симеон Бекбулатович (Саин-Булат б. Бекбулат)

ц-ч Муртаза-Али (Михаил) б. Абдула

ц-ч Будалей б. Абдула

ц-ч Мустафа-Али б. Абдула

ц-ч Арслан-Али б. Абдула

ц-ч Саин-Булат б. Абдула

90-е гг.: в. кн. Симеон Бекбулатович

ц-ч Арслан-Али б. Абдула

ц-ч Мухаммед-Кул б. Атау

ц-ч Ураз-Мухаммед б. Ондан

ц-ч Шихим б. Мухаммед

ц-ч Мухаммед-Кул б. Хаджи-Мухаммед.

Такое построение не противоречит и факторам, способствовавшим тогда карьере в России: изначально высокие позиции в служебной иерархии по сравнению с иными аристократическими фамилиями, покровительство государя, размеры земельного владения и количество слуг — дворни, боевых холопов. Определенную помощь могли оказать военный и административный таланты. Но Чингисиды данного периода, скорее всего, не проявили себя ни в первом, ни во втором. Однако это им было и не нужно, за них все делало их происхождение.

Таким образом, возглавляли иерархию служилые цари, в первую очередь касимовские, дальнейший порядок зависел от времени выезда и степени родства, но и в данный порядок вносились коррективы. Так, Ураз-Мухаммед стал касимовским царем, опередив главного претендента на престол, Арслан-Али, младшего брата царя Мустафы-Али. Скорее всего, определенную роль здесь сыграло возрастание внешнеполитической активности на казахском направлении в середине 90-х годов XVI в. Ураз-Мухаммед принимал определенное участие в русско-казахских дипломатических контактах данного времени, в том числе писал грамоты своему деду хану Таввакулу, принимал у себя казахских послов и вел переговоры с ними без представителей Посольского приказа и Боярской Думы [2511].

К тому же определенную роль здесь играло представление об «истинном государе», сформированное в «Государеве родословце», по которому таковым можно считать того, к кому выезжают представители сопредельных правящих родов [2512]. Поэтому для каждого московского царя (великого князя) наибольшее значение имели именно те Чингисиды, что выехали именно на его имя. Помимо Ураз-Мухаммеда, это очень хорошо заметно на примере статуса крымского царевича Мурад-Гирея при Федоре Ивановиче, ургенчского царевича Авган-Мухаммеда при Михаиле Федоровиче и грузинских царевичей при Алексее Михайловиче.

Во время приема посольства Михаила Гарабурды в 1586 г., когда речь шла о возможном избрании царя Федора на польский престол, присутствовали три Чингисида. При этом Мурад-Гирей по своему статусу, определяемому по тому месту, ще он сидел («в болшой лавке»), опередил касимовского царя Мустафу-Али (сидел «в другой лавке», то есть слева от царя) и сибирского царевича Мухаммед-Кул (сидел «в околничем месте»). Нам известно место, которое Чингисид мог занимать подле московского царя. В 1590 г. на приеме персидского посольства расстояние между Федором Ивановичем и сидевшим справа Мурад-Гиреем, по сведениям посольской книги, составляло сажень (2,13 м). Скорее всего, это постоянная величина. А. Джекинсон называет приблизительно ту же величину (2 ярда), указывая расстояние, на котором от Ивана IV на приеме послов сидел его брат князь Юрий Васильевич [2513]. Исключением был только Симеон Бекбулатович, который в период своего недолгого правления при приеме литовских дипломатов низшего ранга иногда сажался Иваном Грозным непосредственно бок о бок с собой [2514].

Авган-Мухаммеду удалось фактом своего «последнего» выезда потеснить ряд сибирских Шибанидов и занять место сразу же за сибирским царем Али б. Кучумом и опередить по своему статусу царевичей касимовского Сеит-Бурхана и сибирского Алтаная [2515]. Скорее всего, Али остался впереди исключительно благодаря наличию царского титула. Грузинские царевичи заняли безусловное лидирующее положение среди всех служилых царевичей [2516].