Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Таким образом, мил к сходен с инамом в том отношении, что обе эти формы феодальной собственности являлись наследственными: однако милк в отличие от инама был безусловной формой, не связанной с исполнением государственной службы, и владелец его был наделен правом свободного отчуждения своей земли вплоть до продажи; милковые же земли не были свободны от государственного налога, в то время как владельцы инамов пользовались правами налогового иммунитета.

Следует отметить отсутствие четкости в квалификации некоторых форм феодальной собственности, в частности инама, в известной книге М. Ковалевского. Излагая положения средневекового арабского юриста Ибн-Джама о формах, в которых происходит раздача земли мусульманским верховным правителем (имамом) своим подчиненным, М. Ковалевский именует эти формы тремя разновидностями икта, включая в это понятие инамы, милки и икта [356] Там же, стр. 124–126. , т. е. формы феодальной собственности, различные по своему происхождению, характеру, сумме феодальных привилегий у их владельцев.

Многоступенчатость феодального землевладения в Делийском султанате рассматриваемого периода нашла выражение не столько в складывавшихся вассальных отношениях, поземельной и личной зависимости между пришлыми феодалами-мусульманами, сколько в существовании большого числа полузависимых от верхушечного слоя мукта феодалов-индусов, именуемых мусульманскими хронистами заминдарами.

В Северной Индии ко времени завоевания ее мусульманами господствовал феодальный способ производства, сложилось феодальное землевладение с системой феодальной иерархии и эксплуатации [357] К. А. Антонова, К вопросу о развитии феодализма в Индии ("Краткие сообщения Института востоковедения АН СССР", вып. III, М., 1952), стр. 31. . В ряде мелких раджпутских и других государств Северной Индии верховным собственником земли был правитель — князь. Его право верховного собственника также в определенной мере зиждилось на обладании оросительными сооружениями [358] Можно напомнить, в частности, о строительстве водных резервуаров правителем Аджмира Васул Девом, Курун-раджем Солунки (1072–1094) и его сыном (А. К. Forbes, Ras Mala, Hindoo annals of the province of Goozerat in Western India , vol. I, London, 1856, p. 93, 112–113). . Государство облагало крестьян феодальными повинностями, которые были для них крайне обременительными, в особенности в засушливые и неурожайные годы. Правители раджпутских княжеств жаловали земли членам своих семей, родственникам и различным представителям феодальной знати [359] Ibid., p. 143, 299–300. . Владение такими землями было связано прежде всего с присвоением части производимого крестьянином продукта. Английский ученый Форбес излагает рассказ одного из индийских хронистов о сыне правителя Мальвы Джаг Деве Пармаре. По приглашению отца он явился в Дхар, будучи очень бедно одет: на голове дешевый тюрбан, а в ушах и на руках не было украшений. На вопрос отца, почему он так бедно одет, Джаг Дев ответил: "Вы пожаловали моей матери одну деревню. Это — содержание для нее, и дело распоряжения им — в ее руках… Мясо и питье, одежда, содержание слуг и служанок, повозок и быков— все это доставляется из налога одной единственной деревни. Даже моя собственная одежда — из налога" [360] Ibid., p. 118–119. .

Приведенный рассказ хрониста может быть также свидетельством того, что эксплуатация крестьян не была столь интенсивной, как позднее, и доход с одной деревни покрывал лишь самые скромные расходы пожалованного лица. Возможно, этим (а частично также трудностью реализации предоставленных привилегий из-за частых неурожаев, сопротивления крестьян и т. д.) и объясняется, что феодалы предпочитали денежное вознаграждение из казны земельному пожалованию [361] Ibid., p. 143. .

В западных и центральных областях Северной Индии, в частности в Раджастхане и Гуджарате, условные пожалования за исполняемую службу назывались патта и грае. Приблизительно к первой трети XVIII в. они превратились в наследственные владения как фактически, так и юридически [362] Ibid., р. 153. . Наследственной формой феодальной собственности были бхуми, владельцы которых — потомки старшин древних кланов — не были обязаны службой и передавали свои земли по наследству без санкции верховного правителя. Раджпутские вожди стремились отнять у владельцев бхуми их земли [363] Ibid., р. 296. . Однако некоторые из них вплоть до XIX в. оставались владельцами целых деревень, с которых платили небольшой налог [364] J. Tod, Annals and antiquities of Rajasthan , London, 1829, vol. I, p. 195–196. .

Захватывая новые города и области, султаны обычно отстраняли от управления местных правителей и конфисковали их имущество. Так, правитель Рантхамбхора Хамир Деораджа был казнен, а Рантхамбхор с округой передан Улуг-хану, брату султана Ала уд-дина. Чужеземные военачальники присваивали земли в бывших княжествах: в Девагири, Бароде, Гуджарате и др. [365] Барани, Tapиx-и Фируз-шахи , стр. 283. Некоторые княжества в процессе завоевания были поставлены в вассальную зависимость от султана. Власть сохранялась у династии местных раджей, обязанных поставлять в султанское войско отряды воинов, посылать дань. Вассалами султана Ала уд-дина были раджи Девагири, Тиланга [366] Там же, стр. 325, 326, 330. и др. Местные династы пользовались малейшей слабостью правителей Дели, чтобы возвратить отобранные у них владения. Однако отказ от исполнения вассальной службы приводил часто к превращению вассального княжества в провинцию, управляемую ставленником султана; домениальные земли некоторых князей и других династов включались в земельный фонд казны делийских султанов [367] Там же, стр. 399, 514, 516; А. К. Forbes, Fas Mala Hindoo, annals of the province …, p. 289–291. .

Но большинство представителей местного феодалитета и главным образом средние слои и феодализировавшаяся общинная верхушка в завоеванных султанами и управляемых их наместниками областях, как правило, сохраняли свои земельные владения. Так, в Гуджарате при Ала уд-дине обширные пространства земли оставались независимыми. Лишь некоторые из вождей племен, кланов и мелких князьков признавали себя данниками султанов; многие из них оставались совершенно самостоятельными владетелями вплоть до середины XIX в.

По данным Форбеса, ветвь княжеского рода Вагхела сохраняла за собой большую часть Гуджарата на запад от реки Сабхермати; некоторые отпрыски этого рода, как и прежде, владели землями в большей части северных окраин области. Раджпутские кланы владели: парамары — Турсунгхом., ратхоры — Эдуром, джахалы занимали долину между Малым Катчом и Камбейским заливом. Кулы обитали в отдаленных и лесистых местностях Чанвала. На восток от горы Повангарх обитали кали; хенгары прочно сохраняли за собой леса Джунагарха, контролируя большую часть полуострова Катхиавар; наконец, гохилы, пытавшиеся подчинить хенгаров, занимали Того и Пирам, а также прибрежную область, которая по их имени получила название Гохилавар.