Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Привлечение хутэ и других индусских феодалов к сбору государственных налогов исходило из молчаливого признания их реальной власти в индийской деревне, в то же время способствовало дальнейшему укреплению" этой власти.

Обладая значительным авторитетом, освященным к тому же многовековыми традициями, хутэ, мукаддамы и другие индусские феодалы вопреки распоряжениям и реформам султанов, несомненно, выступали эксплуататорами крестьянства. Вследствие этого установление б стране власти чужеземной знати неизбежно привело к усилению феодальной эксплуатации.

В XIII–XIV вв. некоторые индийцы, примкнув к завоевателям, достигали высоких постов. Надпись из Ладиу (Джодхпур) от 1316 г. отмечает, что Ала уд-дин назначил своим казначеем ( bhupa dhavadhikarin ) некоего индуса по имени Садхара [384] R. Sh. Avansthy and A. Ghosh, References to Muhammadans in Sanscrit inscriptions …, p. 182–183. .

Султан Насир уд-дин Хосроу-шах был индийцем по происхождению; его в Мальве взял в плен Ала уд-дин. Хосроу перешел в ислам и выдвинулся при делийском дворе [385] Бадауни, называя Хосроу Хасан Барвар-бече, отмечает, что он вступил на престол "с согласия своего племени" (Бадауни, Мунтахаб ат-таварих , стр. 216, 217). По свидетельству Бадауни, Хосроу опирался на "парвари и индусов". Причем парвари историк отождествляет с гуджаратцами, находившимися на службе у Кутб уд-дина Мубарака (там же, стр. 401–408, 409–413). .

В 1320 г., захватив престол, он устроил страшное избиение тюркской знати. При нем многие индусы "стали военачальниками и правителями". По словам Сирхинди, султан Гийяс уд-дин Туглак, свергший с престола Хосроу-шаха, вошел в историю как освободитель мусульман от ига индусов [386] Сирхинди, Тарих-и Мубарак-шахи , стр. 86–88. .

Ибн-Батута передает, что в городе Систане (Сахван) жил "кафир из индусов" по имени Ратан, искусный в счетном деле и письме. Он пользовался милостью Мухаммеда Туглака, который назначил Ратана правителем Спида и пожаловал ему в икта город Систан. Ратан имел все те же знаки отличия, что и знатнейшие эмиры, — литавры, знамя и т. д. Находившиеся в Систане мусульманские эмиры составили против него заговор и убили его [387] Ibn-Batoutah, Voyages …, vol. 3. р. 106–109. . Доверенным должностным лицом Мухаммеда Туглака был некий Бхиранраи, начальник крепости Гулбарга [388] Феришта, Тарих-и Феришта , стр. 522. . Барани в одном из своих не опубликованных до настоящего времени сочинений писал, что индусы, представители знати, не только владели лошадьми, рабами, носили дорогую одежду, но и имели в своих свитах слуг-мусульман; бедные мусульмане часто просили подаяния у домов богатых индусов. Даже в Дели, столице султана, индусы были в почете, уважении и имели титулы рай, тхакор, саху, маханат, пандит [389] Барани, Фатва-и Джехандари , л. 120 (цит. по кн.: А. М. Husain, The rise and fall of Muhammad bin Tughluq , p. 14). .

Некоторые высшие должности в государственно-административном аппарате занимали принявшие ислам индусы часто незнатного происхождения, выдвинувшиеся на службе султанов.

Весьма колоритной фигурой был великий вазир Фируз-шаха Хан-Джехан. По свидетельству Афифа, он принадлежал к знатному индусскому роду из Телинганы. Его настоящее имя — Катту. Приняв ислам, он поступил на службу к султану в качестве помощника вазира и получил в икта Мултан. После смерти Мухаммеда Туглака Хан-Джехан оказал содействие Фируз-шаху в борьбе против других претендентов на престол. Придя к власти, Фируз назначил его своим вазиром и обещал сделать эту должность наследственной. И действительно, после смерти Хан-Джехана вазиром государства стал его сын [390] Афиф, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 425, 427.— Источники расходятся в определении даты смерти Хан-Джехана от 1368 до 1371 г. .

В ряде случаев султаны предоставляли местной знати земельные пожалования. Как передает Бадауни, в 1343 г. Мухаммед Туглак "переселил мукаддамов Саманы и Сунама в окрестности Дели, дал им деревни и области, пожаловал роскошные халаты и золотые пояса" [391] Бадауни, Мунтахаб ат-таварих , стр. 231, 232. .

В конце XIV — первой. половине XV в., в период ослабления власти делийских султанов и непрерывных феодальных усобиц, усиливаются позиции местных феодалов. В ряде отпадавших от Дели областей устанавливалась власть как местных феодальных династий, так и независимых мусульманских правителей.

Уже в этот период многие представители местной феодальной знати, принимавшие участие в междоусобицах, судя по их именам, были мусульманами. Историки называют рай Фируза из племени мин, рай Камал уд-дина Мина, рай Давуд Камал Мина [392] Там же, стр. 157, 199, 216, 274. , Малика Абу аль-Хейра Хохара из племени хохар, или гаккар [393] Сирхинди, Тарих-и Мубарак-шахи , стр. 156. , и др.

Большие пространства земель принадлежали Индуистским храмам, усыпальницам раджей, отдельным брахманам. Феришта, — рассказывая об осаде и взятии Махмудом Газневи известного индуистского храма Сомнатха в Гуджарате, замечает, что этот храм в те времена владел большими богатствами и его посещали толпы паломников из различных частей Индии. Как слышал историк, даже в период упадка храма (очевидно, имеется в виду период жизни самого Феришта, т. е. конец XVI — начало XVII в.) его ежегодно посещали ("посещают") 200–300 тыс. паломников. Различные правители Индостана пожаловали в вакф Сомнатху около 2 тыс. деревень. Доходы этих деревень шли на содержание персонала храма — 2 тыс. брахманов, 500 танцовщиц, 300 музыкантов, 300 цирюльников. Со всех концов страны храм получал драгоценные подарки [394] Феришта, Тарих-и Феришта , стр. 32–33. .

Джайнский хронист Мерутунг Ачария, писавший в 1305 г., свидетельствует о пожаловании гуджаратским правителем Сидх Раджем (1094–1143) 12 деревень джайнскому храму Неминатх в Гирнаре и 100 деревень брахманам. Чалу и еще 11 деревень тот же правитель даровал джайскому монаху Дев Сури из секты шветамбаров за победу в религиозном диспуте против своих противников — дигамбаров [395] А. К. Forbes, Ras Mala, Hindoo annals of the province …, p. 171–173. .

Мусульманские хроники содержат, многочисленные данные о необычайном богатстве храмов, об их золотых идолах и накопленной казне, расхищаемой на протяжении десятилетий мусульманскими завоевателями. Нет сомнений, что эти богатства имели своим основным источником земельную собственность и создавались в результате феодальной эксплуатации крестьян.

Источники XIII–XIV вв. не сообщают сведений о землевладении индуистских храмов времени правления делийских султанов. Известно лишь, что в процессе завоевания некоторые храмы разрушались или обращались в мечети. По-видимому, это влекло за собой также и изъятие у храмов земель. Но из более поздних источников видно, что и при Моголах, и вплоть до времен английского завоевания храмы оставались значительными земельными собственниками. Как сообщал, в частности, генерал-губернатор Индии Корнуоллис в 1793 г., мусульманское владычество в Индии практически мало коснулось земельной собственности индуистских храмов [396] "Selections from the state papers of the governors-general of India lord Cornwallis". Ed. by G. Forrest, vol. II, Oxford, 1926, p. 61. .