Петр Еремеев - Арзамас-городок

Три части этой «першпективы» разделялись двумя съездами. Один спускался к дому Шкариных на Нижнюю набережную, а другой, северный. назывался Троицким по ближней церкви наверху съезда.

В 1896 году в конце длинной аллеи против уездного земства построили крытый павильон. По воскресеньям и вечерам праздничных дней тут стал играть духовой оркестр Вольного пожарного общества в составе двадцати пяти человек. Руководил оркестром Шевченко — тонкий музыкант и отличный капельмейстер… Концерты любителей музыки привлекали множество горожан.

Торжественно открывался бульвар в начале каждого лета. Устраивали красивую иллюминацию из цветных фонариков, гремела музыка, работал буфет, продавали прохладительные напитки,　«Лимонад-газес» и искусственные минеральные воды Суздальцевых, разносили мороженое и разные сласти… Устраивались веселые лотереи, нехитрые игры спортивного характера.

Бульвар, также как и сады, и рощи, поистине стал отрадным местом для арзамасцев. Местом спокойного променада для пожилых, днями тут играли шумные дети, а теплыми вечерами, когда медленно угасало жаркое золото поздней зари, на уединенных скамейках вздыхали влюбленные и проводили скоротечные часы те, кого так счастливо соединила настоящая чистая любовь.

Давным-давно в Арзамасе установились дни гуляний горожан, да и места этих гуляний.

На пасхальной неделе в субботу в Выездной слободе у церкви. В Вознесенье ходили в рощу Высокогорского монастыря. В Семик начально гуляли в Рамзайской роще, а потом около убогих домов на Ивановских буграх. Особо ждали арзамасцы Троицын день, когда　они приглашались селянами гулять в рощу Утешную. А как наступал　Духов день, ездили в село Кирилловку. В День Всех Святых собирались на отдых к Всехсвятскому кладбищу. 24 июля или на Предтечу шли к Рамзаю. Это уже после крестного хода из Всехсвятской церкви. И еще один день — 1 августа — собирал гуляющих на берегу Теши. Сюда особенно торопились те, кому купили в этом году новые наряды на Нижегородской ярмарке.

Не требовалось особого оповещения — гулянья начинались всегда после обеда, часа в четыре и продолжались не позднее восьми часов вечера.

«На мир посмотреть и себя показать» — таков, пожалуй, был смысл этих гуляний. По традиции, женщины прохаживались одни в своих ярких нарядах. Мужчины среди них могли быть только молодые, женившиеся в этот год. Все прочие фланировали отдельно Ходили чинно, выступали степенно — подражали «господам». Тут не бывало громких разговоров, дурашливого смеха. И уж верхом неприличия считалось что-либо жевать, щелкать орехи… Молодые парни и мальчишки держались в сторонке, чаще играли в лапту…

Заботливые родители, провожая своих подросших чад, говаривали: «Гуляй, да дела не забывай! Нынче гуляшки, завтра гуляшки, находишься без рубашки… Эх, гулены…»

Роща в Выездной слободе рукотворная, по-видимому, насажена велением Василия Петровича Салтыкова, камергера.

В Утешной на каждом шагу виделась изощренная прихоть　сановного хозяина. Еще в первой половине прошлого века барский садовник признавался, что роща представляет местность известного в Европе сражения, а группы деревьев — они суть показатель стояния полков противников перед тем сражением. Вот в память той битвы и велено хозяином сделать древонасаждения.

Нижегородец П. И. Мельников (Андрей Печерский) писал в свое время: «Версты за четыре от Арзамаса большая дорога превращается в прекрасную аллею из густых акаций, которые, переплетясь между собою, тянутся по сторонам зелеными стенами. По обе стороны от этих акаций находится сад гг. Салтыковых, прежде хорошо обработанный, а теперь совершенно заброшенный и заросший травою. Множество разбитых статуй и остатки огромного театра свидетельствуют о былом его великолепии. Этот арзамасский Карфаген принадлежит селу Выездному».

Но были иные времена… Арзамасец М. Л. Назимов вспоминал: «… самое замечательное и веселое гулянье было на Троицын день в роще Утешине за Выездном. Туда стремился весь Арзамас… Влекло любопытство увидеть выездновцев на их годовом празднике. И действительно, стоило посмотреть. Женщины в парчовых и шелковых русских сарафанах, с жемчужными нитками на шее, с блестящими шелковыми повязками на голове, с заплетенными в лентах длиннейшими косами, в　вышитых узорчатых башмачках были, как говорили арзамасские джентльмены, обворожительны. Мужчины в бархатных или плиссовых полукафтаньях или поддевках с серебряными пуговицами, в шелковых рубашках и шароварах, в длинных лаковых сапогах и шляпах, украшенных со всех сторон павлиньими перьями… Долго длилось гулянье, и едва не утренняя заря заставляла посетителей возвратиться домой».

И еще один арзамасец вспоминал: «Роща эта… наполнена была всякого рода беседками и павильонами, в ней и вокзал [48]и горка, под которой еще в 1860 годах была цела каменная арка в виде ворот, а на самой горке, в присутствии боярина гремела музыка. Среди тенистых аллей шли широкие, всегда расчищенные дорожки… Выездновские крестьяне имели право гулять в этой роще, а Салтыков, как и многие другие богатые помещики, любовался и гордился тем. что его крепостные крестьянки гуляли по праздникам в этой роще все в златотканых сарафанах, самоцветных камнях и жемчугах, не уступая своими нарядами арзамасским купчихам».

Выездновцам хотелось показать «вольным» горожанам свои наряды, оказать уважение соседям, с которыми роднила близость оседлости и базар, куда сбывались, главным образом, сапожные изделия. Но в радушии селян таилось и другое. Выездновцы всегда считали себя несколько виновными перед арзамасцами. Кой-кто из селян душегубствовал и тайно, по ночам, отвозил трупы убиенных к «Божьим домикам» в Арзамас. Горожане ведь в Семик обмывали тела тех несчастных, служили над ними панихиды и хоронили… Так что жалуйте к нам, дорогие гости, соседи милые, разочек в годочек…

После отмены крепостного права чудная Утешная стала приходить в запустение. Мало-помалу исчезли садовые украшения, после революции рощу стали крадучись вырубать. Но гулянья в ней продолжались до второй мировой войны. В 1937 году рощу назвали Пушкинской, а в войну вырубили на дрова.

Анна Николаевна Пыхонина из Выездного вспоминает: «Это трудно нынешнему человеку и представить, как до войны весело бывало в Троицу в нашей Утешной. На зеленых полянах несколько хороводов Со своими песнями. Парни в сторонке игры затеют… Что пели? Еще старинные песни. Вот эту хороводную, ее мой дедушка Алексей Малаховский певал с бабушкой Катериной: