Анатолий Воронин - Москва, 1941

Отказ от эвакуации мог стоить очень дорого – арестом и заключением в лагерь. Отягчающим обстоятельством могли стать происхождение или фамилия, похожая на немецкую. Сергей Михайлович Голицын в своей книге «Записки беспогонника» упоминает про два таких случая, произошедших с его родственниками. Одним из них был его брат Владимир, как и Сергей Михайлович, происходивший из княжеского рода Голицыных. Он был художником, хорошо зарабатывал, и, хотя был инвалидом из-за болезни коленного сустава, был счастливый и жизнерадостный. Он не стал эвакуироваться, как и большинство жителей города Дмитрова, так как на его иждивении находилось 7 человек, включая троих детей. Но его соседка донесла, что он не эвакуировался, потому что ждал немцев. Через два года он умер в тюрьме. Другой родственник, муж его сестры, старший научный сотрудник Института рыбоводства, хотя и имел «сравнительно приличное социальное происхождение» , был, как утверждают, арестован за фамилию Мейен, хотя она была голландской, а не немецкой. Он остался в Москве, когда его институт эвакуировался, его семья также проживала в Дмитрове, и он не хотел ее оставлять. Он также не смог пережить голодные 1942 и 1943 годы, когда смертность среди заключенных была особенно высокой.

Решение об эвакуации давалось очень нелегко. Многие не хотели оставлять свой дом, имущество и запасы продуктов и отправляться в неизвестность. Семья Галины Галкиной сомневалась, ехать ли им в эвакуацию. Их соседка по дому Заикина никуда не собиралась: «А мне немцев бояться нечего. Это вы бойтесь – у вас отец коммунист. Ко мне придут немцы – я их чаем угощу» .

МЭМРЗ, на котором работала мама Галины Галкиной Елена Васильевна, эвакуировался из Москвы, а она, несмотря на давление, уезжать отказалась, и с 10 октября в ее трудовой книжке появилась запись: «уволена в связи с эвакуацией из Москвы» . Глава семьи, Василий Васильевич Галкин, работал на «Буревестнике» начальником транспортного отдела и готовился к эвакуации в город Кузнецк Пензенской области, где была обувная фабрика. Стоит отметить, что они работали и жили в Сокольниках, рядом с работой. Дети просили, чтобы семья уехала из Москвы вместе с «Буревестником», так как очень боялись зверств в оккупации.

Семья Галкиных очень хорошо подготовилась к эвакуации, хотя потом все жалели, что уехали. «Мы начали готовиться к отъезду: решали, что надо взять с собой, как упаковывать, что оставлять и что прятать. …Мы брали с собой зимние вещи и обувь, одеяла и постельное белье, свою повседневную одежду и обувь, посуду столовую и кухонную, все учебники, тетради, школьные принадлежности, ложки, ножи, ножницы, иголки и нитки и многое другое. Еще брали запасы продуктов, которые имелись в доме, сухари, а также соль, спички, мыло. Мы взяли даже самовар и швейную машинку (только головку, без станка). Все это очень пригодилось на новом месте, мы часто выручали соседей, которые оказались не такими предусмотрительными» .

Во второй декаде октября в Москве в очередной раз стали срочно искать внутренние резервы для защиты столицы. Ими стали истребительные батальоны, которые были сформированы в городе и Московской области еще летом 1941 года. Их свели в три дивизии, которые получили общее название Московские – 3-я, 4-я и 5-я. Еще одна, 2-я Московская стрелковая дивизия, была образована за счет некоторых подразделений 242-й стрелковой дивизии, а также призывников из Москвы и Московской области.

Это были иррегулярные дивизии, которые не являлись полноценными армейскими частями, хотя формировались как стрелковые дивизии, получая, в том числе, артиллерийские полки. В 1942 году они получили общевойсковую нумерацию. В октябре 1941 года эти дивизии занимали оборону рядом с границами Москвы.

Формирование 2-й Московской стрелковой дивизии началось 14–18 октября. Ее штаб находился на Бахметьевской улице в здании МИИТа (сейчас это улица Образцова, 15). В нее вошли призывники Москвы и Московской области, московский батальон политбойцов, Особый Московский стрелковый полк, отряды тульских и горьковских рабочих, некоторых подразделений 242-й стрелковой дивизии и 1-го корпуса ПВО.

Рубеж обороны 2-й Московской стрелковой дивизии проходил от Поклонной горы к Потылихе, далее на Ленинские (Воробьевы) горы и до Калужской заставы – практически вдоль нынешнего Третьего кольца, выдавался вперед к университету. Артиллеристы дивизии поддерживали западные и юго-западные группы обороны Москвы, занимавшие рубеж Щукино – Кунцево – Раменки – Нижние Котлы – Петрухино. Передовые отряды дивизии вели разведку в направлении Клина, Красной Поляны – там, где германские войска ближе всего подходили к Москве. Во время декабрьского контрнаступления дивизия участвовала в освобождении деревень Горки, Катюшки, Красная Поляна. Была переименована в 129-ю стрелковую дивизию и дошла до Эльбы.

Запись в рабочий батальон, который станет частью одной из дивизий московских рабочих.

3-я Московская коммунистическая стрелковая дивизия сформирована с 17.10. по 24.10.1941 года в школе № 3 по адресу Чапаевский переулок, дом 6 из двадцати пяти коммунистических и рабочих батальонов. Коммунисты и комсомольцы составляли около 70 % всего личного состава, потому она и получила название «коммунистическая».

В 1-й стрелковый полк вошли батальоны Дзержинского, Железнодорожного, Киевского, Краснопресненского, Ленинградского, Ленинского, Москворецкого, Октябрьского, Свердловского, Советского, Таганского, Тимирязевского и Фрунзенского районов Москвы. Во 2-й стрелковый полк вошли батальоны Бауманского, Калининского, Кировского, Коминтерновского, Красногвардейского, Куйбышевского, Молотовского, Первомайского, Пролетарского, Ростокинского, Сокольнического и Сталинского районов Москвы.

Со второй половины октября дивизия занимала оборону на рубеже Ростокино – Лихоборы – Химки – Щукино. 19 января 1942 года переформирована в 130-ю стрелковую дивизию

4-я Московская стрелковая дивизия формировалась совсем рядом с нынешней Бородинской панорамой в Кутузовском проезде, дом 6 в самый разгар «московской паники» с 17 по 24 октября 1941 года. Из истребительных батальонов Таганского, Бауманского, Советского, Москворецкого, Измайловского, Молотовского, Киевского, Краснопресненского, Куйбышевского, Калининского, Ленинского и Фрунзенского районов Москвы.

В начале ноября 1941 года дивизия занимала оборону в северо-западных пригородах Москвы, которые в настоящее время вошли в черту города. 1-й стрелковый полк дивизии располагался по линии Коровино (примерно в районе нынешней промзоны в конце Коровинского шоссе), Химгородок (участок вдоль Ленинградского шоссе от Беломорской улицы до Прибрежного проезда), Никольское (у южной оконечности водохранилища, о чем напоминает Никольский тупик), 2-й стрелковый полк – Братцево (Тушино, улица Героев Панфиловцев в районе дома 28), Спасское (пересечение Волоколамского шоссе и МКАДа, платформа Трикотажная), Мякинино (село южнее метро и выставочного центра – что подтверждают несколько Мякининских улиц), Щукино; 3-й стрелковый полк находился ближе к центру Москвы, у Коптева, Сокола.