Марина Могильнер - Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Начатая запоздало военная кампания протекала с переменным успехом. Жалованье наемникам платить было нечем, мародерство Лжедмитрий запрещал, а дойти до Москвы и получить там полный расчет, видимо, никто всерьез не рассчитывал. За три месяца удалось продвинуться лишь на 250 км через слабо защищенную окраину Московского царства, и до Москвы оставалось еще свыше 600 км. Первого января 1605 г. в лагере Лжедмитрия вспыхнул мятеж, большинство наемников отправились обратно, а спустя несколько дней его покинули около 800 шляхтичей и один из главных сторонников самозванца Ежи Мнишек. Но по мере того как таяла военная сила Лжедмитрия, росла его местная политическая поддержка. Отдаленные юго-западные окраины Московского царства, по которым продвигался отряд Лжедмитрия, были сравнительно недавно присоединенными территориями, служащие там дворяне имели мало шансов перейти в престижную категорию «московских дворян и детей боярских». Куда ближе социально и культурно им были казаки, к чьим вольным поселениям вплотную приблизились в начале XVII в. передовые городки московских служилых людей. Первые сдавшиеся или захваченные отрядом Лжедмитрия крепостицы подавали пример остальным: Лжедмитрий вел себя не как завоеватель, а как благодушный государь. Он милостиво обходился даже с явными врагами, а пленных воевод и дворян немедленно освобождал из-под ареста. У провинциальных дворян вдруг появился шанс оказаться среди ближайших соратников нового царя. Все больше служилых людей начинало присягать Лжедмитрию. На его сторону стали переходить гарнизоны, расположенные дальше к востоку — в Слободской Украине (недавно основанные Белгород, Царев-Борисов). Его поддержали даже донские казаки: вскоре после бегства большей части польско-литовских войск в лагерь Лжедмитрия прибыли 12 тысяч казаков. К концу января новое войско Лжедмитрия прошло уже полпути к Москве, и тут наступил поворотный момент в его экспедиции.

Недалеко от крепости Севск, входящей в формирующуюся Белгородскую оборонительную линию, 21 января 1605 г. произошло сражение между войском Лжедмитрия и правительственной армией. Войско самозванца было разгромлено и бежало, сам он едва не попал в плен. Те же, кто оказался в плену царских войск, а также местные казаки, стрельцы и дворяне, поддержавшие самозванца, были повешены. Убиты были и члены их семей, проживавшие в гарнизонах. Эта расправа, столь контрастировавшая с милостивым обращением с пленными самого Лжедмитрия, окончательно расколола московский «служивый народ», а тем самым лишило царскую власть Бориса Годунова опоры. Сложилась парадоксальная ситуация: укрывшись с остатками войск в Путивле в 600 км от Москвы, Лжедмитрий следующие три месяца не вел активных боевых действий, а между тем его популярность и влияние ширились. И когда 13 апреля 1605 г. неожиданно умер Борис Годунов, прежняя московская власть рухнула. Войска, осаждавшие верные Лжедмитрию городки и даже видные царские воеводы стали переходить на сторону самозванца. Не одержав военной победы, даже не проникнув за внешнюю линию укреплений, защищавших Московское царство от набегов крымчаков, Лжедмитрий оказался триумфатором. Он был настолько уверен в поддержке служивого народа, что отправил свое войско под командованием бывших царских воевод на Москву, сам же встречался со служилыми людьми пограничья в Орле, в Туле ожидал падения правительства сына и наследника Бориса Годунова. Без непосредственного участия Лжедмитрия вдова и сын Годунова были отстранены от власти и арестованы, а затем, по-видимому, убиты. Лжедмитрий въехал в Москву 20 июня 1605 г. не как завоеватель, а как законный государь, возвращающийся в ожидающую его возвращения столицу. 30 июля он официально венчался на царство.

Меньше чем за год безвестный беглец из Московского царства стал законным московским царем. Это удивительное преображение (в стиле плутовских романов наступившей эпохи барокко и пьес Шекспира, написанных в это время) стало возможным в силу устройства власти в Московском царстве: раскол в «служивом народе» выбил фундамент из-под правящего царя и позволил занять его место тому, кто получил большую поддержку. Но и утвердившийся на троне Лжедмитрий — теперь царь Дмитрий Иоаннович — не мог ликвидировать пространство неопределенности, в котором могли появляться новые претенденты на власть — реальные фигуры или самозванцы, а значит, сохранялась опасность дальнейшего раскола «служивого народа» и потери легитимности правителя.

Видимо, осознавая зависимость царской власти от сплоченности дворянства — а не от обладания превосходящей военной силой, как продемонстрировала история Годунова, — новый царь Дмитрий Иоаннович пытался задобрить максимальное широкие слои подданных. Он приказал вернуть из ссылки бояр, попавших в опалу при Годунове, постриженный в монахи Федор (теперь Филарет) Романов был возведен в ростовские митрополиты. Были увеличены оклады и поместья служилым людям. Южные окраины, первыми признавшие и поддержавшие Лжедмитрия, на 10 лет были освобождены от налогов и обязанности обрабатывать заведенную Годуновым «десятинную пашню» — казенные земли, которые должны были пахать казаки, стрельцы и даже «дети боярские», служащие на южных рубежах. Крестьянам отменили потомственность холопства (личного зависимого состояния за долги) и ограничили службу холопа только тому хозяину, которому он запродался.

Но если бы был известен секрет, как облагодетельствовать сразу всех и не за счет кого-то другого! Новый царь Дмитрий Иоаннович не продержался у власти и года. После раздачи милостей летом 1605 г. уже к зиме стали нарастать раздражение и внутренняя напряженность в разных слоях общества.

Боярскую Думу Дмитрий Иоаннович переименовал в сенат, себя стал называть императором (точнее, подписывал он свой титул странно, явно восприняв его со слуха: «in perator»). При этом самые важные вопросы решались помимо сената, через созданную им личную, или «тайную», канцелярию, куда входили шляхтичи, пришедшие с ним из Речи Посполитой. Это и понятно, поскольку теперь приходилось улаживать данные накануне похода на Москву обширные обещания территориальных и религиозных уступок и денежных наград, составлявших с точки зрения царской власти, принятой на себя Лжедмитрием, акт измены. Царь окружил себя гвардией из иностранцев, в Москву съезжалось все больше иноземцев, демонстративное царское покровительство которым вызывало раздражение московских служилых людей. Чтобы компенсировать налоговые льготы южным окраинам и выплаты польско-литовским союзникам, царь Дмитрий Иоаннович обложил дополнительными податями Казанский край и Сибирь, вызвав недовольство в том числе и тамошних служилых людей.