Мирза Салимбек - Тарих-и Салими [Источник по истории Бухарского эмирата]

На эти слова я рассмеялся. Тот спросил причину моего смеха. Я ответил: «Меня заставил смеяться твой вопрос, потому что вы сами три раза телеграфировали его величеству и просили отправить кого-нибудь из влиятельных слуг высокого правительства для разрешения вопроса о воде для Бухары. Я прибыл согласно милостивому приказу его величества. Прежде мы с уважением относились к христианскому правительству. Так, по дружбе, навстречу гостю посылали людей с большим почетом и устраивали в каком-либо определенном месте. И после всего этого приступали к дружеской беседе относительно имеющихся вопросов. Ныне, при вашей власти, всякое отношение рассматривается наоборот. Ты /257/ сам сидишь высоко, а меня посадил рядом со служащими и спрашиваешь: «Зачем ты приехал?» На эти мои слова встал со своего места один из джадидов, поднялся по ступенькам на [сцену] и обратился ко мне: «Вы сидящих здесь уважаемых людей называете мужиками, а на самом деле такой-то брат командует десятью тысячами [солдат], такой-то брат руководит двадцатитысячной армией и т. д. ; он указал командующих пятью-десятью тысячами человек.

Я вышел из терпения и ответил: «Я знаю руководителя этого собрания. А ты над сколькими людьми начальник?» «Эти / 219б / все были в моем подчинении. Я повелеваю одним миллионом человек». Я сказал: «Очень хорошо! Я узнал руководителя этого общества. Но я приехал не для того, чтобы считать твоих людей. Я прибыл с заданием. Если ты намерен отвечать за [Смирнова], то здесь рядом со Смирновым и ответь. В противном случае, сядь на свое место. Тогда и я объясню свои цели». После этих моих слов он сошел с [трибуны] и занял свое место и намекнул, чтобы все джадиды высказались. По милости и великодушию Аллаха, никто из сидящих не осмелился высказаться и они съежились. Комиссар Зариф, который был членом их общества, стал нашим переводчиком. Раньше он служил переводчиком у Чарджуйского правителя.

Короче говоря, всякий раз, когда я говорил, Смирнов задавал вопросы стоя. Он заметил: «Я задаю вопросы стоя, а вы отвечаете сидя». Я ответил: «С того места, где сидишь, тебе можно говорить стоя. А с места, где я сижу, приходится отвечать на твои вопросы лежа». Тот в ответ ничего не смог сказать. Словом, в течение четырех часов он предъявил нам восемь-девять претензий, не касающихся вопроса о воде, на которые услышал необычные решительные ответы. Не сумев достичь /258/ желаемою своими бессмысленными вопросами, он под конец сказал: «Сегодня уже поздно. Завтра соберемся в четыре часа после обеда и будем решать проблему воды». / 220а / Мы вернулись туда, где остановились.

На следующий день мы опять явились в условленное время. Общество развратников было в сборе. Они опять стали продолжать прошлые разговоры. Я сказал: «По договоренности сегодня решается вопрос о воде. Мне не до прочих вопросов. Прежде Бухара пользовалась сорока процентами воды Зарафшана. Русские пришли, завладели Самаркандом, и долю воды благородной Бухары сократили до одной трети. В жаркие дни [месяца] саратана и ко времени посевов пшеницы в [месяце] мизоне 381 [490] 381. Мизон — название месяца солнечного календаря, соответствует 20 сентября — 20 октября. вода уменьшается наполовину. Ныне мы требуем свою долю воды». [Смирнов] ответил: «Если предъявленные нами вчера требования будут приняты, мы дадим вам воду. В противном случае — не дадим вам воды». Я сказал: «Сейчас я не прошу от тебя воды. Мы по праву получали долю воды Зарафшана. Ты и не в силах удержать все прибавляющуюся воду [Зарафшана]. Эти наши разговоры касаются лишь совместного использования воды и дружбы. Воду нам дает всевышний господь бог». Он ответил: «Сейчас воды мало. Если прибавится, то дадим. Завтра мы вас отпустим, поезжайте в Бухару». Так он и отпустил нас.

Мы вернулись на место ночевки. По щедрости милостивого господа и помощи всемогущего, тот день одарил [нас] дождем. Целые сутки шел дождь. Улицы Самарканда переполнились водою. Нам сообщили, что река Зарафшан течет полной, ее вода / 220б / пошла и в сторону благородной Бухары. Этим [Аллах] избавил нас от пререканий с большевиками. Произнеся слова благодарности [богу], мы на следующий день, в четверг, вместе с друзьями сели на четырехколесную арбу-фаэтон, /259/ съездили и совершили поклонение [гробнице] его светлости Кусама ибн Аббаса, да будет им доволен Аллах, которую называют Шахи Зинда и просили помощи руки его светлости Шаха его величеству; исполнили обряд чтения Корана ради расцвета ислама и получили благословение тамошних шейхов. Затем посетили [гробницу] его светлости эмира Тимура Сахибкирана, да осветит [Аллах] его могилу, и вернулись к месту своей остановки и стали готовиться к выезду в Бухару.

Тут большевики, следуя словам джадидов-немусульман, придерживаясь своего неприличного поведения, отправили в дом, где мы ночевали, двух комиссаров и четырех солдат и намеревались нас схватить. Все мои друзья испугавшись, стали беспокоиться. Я, сохранив хладнокровие, обратился к Мирзе Ходже туксабе и инженеру 382 [491] 382. Инженер — согласно договоренности между российским и бухарским правительством, в Бухаре постоянно находился инженер, который следил за техническим обслуживанием ирригационной системы. . «Идите, встретьтесь со Смирновым и поговорите с ним как следует и заодно принесите билеты на поезд». Из-за всего этого мы возились до позднего вечера. Они несколько раз заходили в вагоны поезда и обыскивали наши вещи. Благодаря милости Аллаха, избавившись от них, мы приехали в благородную Бухару и благословили его величество.

В начале месяца шаъбан 1337 г. х. [нач. мая 1919 г.] от Кабульского падишаха Амануллы-хана в благородную Бухару прибыл в качестве посла генерал Мухаммад Вали-хан 383 [492] 383. Мухаммад Вали-хан (ум. 1930 г. ) — чрезвычайный посол Аманулла хана в Москве. в сопровождении / 221а / кази-аскара 384 [493] 384. Кази-аскар — военный войсковой судья, ведавший делами военного сословия. В своих судебных решениях считался с мнением казыкалана — главного судьи. При двух последних бухарских эмирах функции войскового судьи исполнял муфтий, обычно назначавшийся из мударрисов медресе Мир-и Араб. (А. А. Семенов. Очерк устройства, стр. 47-49). Кабула Муллы Сайфуррахмана и ста тридцати афганцев. Его величество господин эмир Бухары для его встречи определил несколько человек слуг высокого двора и солдат. [Посланцев] с большими почестями устроили в царском чарбаге и угостили. Через несколько дней [его величество] устроил утренний прием и принял посла, оказывая ему большое внимание. Упомянутый посол передал дружественные намерения Афганистана и просил, /260/ чтобы его консул находился в благородной Бухаре, что было удостоено принятия. Был один подходящий слуга, молодой афганец Мирза Абдашшукур. Его и определил консулом. К этому времени наступил благословенный месяц рамазан. Упомянутый посол генерал Мухаммад Вали-хан сказал его величеству: «Мы поедем в Ташкент и согласно приказу эмира Афганистана определим и там консула. Пробыв там несколько дней, мы оттуда отправимся в город Москву и дальше переедем в Европу и доберемся до Америки».