Мирза Салимбек - Тарих-и Салими [Источник по истории Бухарского эмирата]

Его величество господин эмир, чрезмерно обласкав упомянутого посла [Мухаммада Вали-хана], кази-аскара и всех афганцев, от малого до старшего, подарил им наборы драгоценной верхней одежды Генералу [Мухаммаду Вали-хану] выдали в виде награждения сто тысяч тенег, казиаскару — семьдесят тысяч тенег, и прочим их людям — от десяти тысяч до пятидесяти тысяч тенег, и всех отпустили.

Третьего рамазана [2 июня 1919 г.] упомянутый генерал, оставив при себе девятнадцать человек из своих спутников, остальных людей отпустил в Кабул. Затем он отправился в Ташкент. Тогда, в тот же день, его величество, оказав милость / 221б / послал меня [в Ташкент] для переговоров относительно воды для Бухары и хлопка бухарских купцов, попавшего в руки большевиков в Кагане.

Я вместе со своим старшим писцом Мирза Мухаммад Шарифом и двенадцатью служителями в упомянутый день прибыли на станцию Каган. Вместе с послом Афганистана, упомянутым генералом [Мухаммад Вали-ханом] и кази-аскаром Кабула мы сели в поезд и выехали в Ташкент. На станциях Каттакурган, Самарканд и Ташкент большевики устраивали радостные встречи в связи с прибытием афганского посла и оказывали ему почести. Они их поместили в одном из красивых зданий Ташкента и оказывали гостеприимство. /261/

Вместе со своими спутниками я устроился в здании, где жил государственный консул благородной Бухары Мир Баба туксаба. Большое здание русских имело многочисленные комнаты и было красиво отделано.

Оно считалось одним из лучших зданий Ташкента. В особенности, напротив его был чарбаг — царская колония 385 [494] 385. Под «царской колонией», видимо, имеется в виду особняк Романова в Ташкенте. , где были удивительные достопримечательности. Каждый, кто осматривал его, оставался довольным.

Через два дня я посетил руководителя большевиков Ташкента. Встретившись с ним, я разъяснил ему водную проблему и вопросы, связанные с хлопком [бухарских] купцов. Он сказал: «Масштаб наших переговоров с вами значителен. Я назначу комиссию; она прибудет на место вашего пребывания и будет вести переговоры о взаимоотношениях между нашими [государствами]». Я вернулся к себе. / 222а / От каждого хукумата ко мне прибыли двенадцать человек. С ними был Печатников 386 [495] 386. Приказом Туркестанского ЦИК от 23 декабря 1918 г. за № 109, А. К. Есьман был смещен З. И. Печатниковым. Последний был назначен полномоченным представителем Туркреспублики при бухарском правительстве (ЦГА РУз, ф. 3, оп. 2, ед. хр. 821, л. 18). , находящийся в качестве посла в Кагане. Он посредничал в переговорах. Они сказали: «Нам необходимо решить пятнадцать неразрешенных вопросов, возникших в течение двух лет между нами и государством Бухары. Ежедневно мы будем приходить сюда и с десяти [утра] до двух часов дня совещаться». Я ответил: «У меня есть более важный вопрос, чем ваши требования. Установленная хаккабе Бухары от реки Зарафшан не стала поступать, как прежде, из-за самаркандских джадидов.

Необходимо, чтобы вы направили [необходимую хаккабу] в Бухару. Только после этого вы предъявите все ваши требования, и [тогда] они будут разрешены. Потому что жаждущий человек не в силах ответить на вопросы. Они ответили: «Сначала мы должны заключить переговоры по прежним вопросам, затем будем разбирать вопрос о воде». На это я сказал: «Если прежде вода /262/ не поступит в благородную Бухару, у нас не останется надобности вести переговоры». С этим мнением все согласились. Подписав [документ], определили обычную [долю] хаккабе благородной Бухары, о чем передали по телефону [его величеству] и открыли [воду]. Обсудили вопрос и о хлопке, имеющемся на заводе станции Каган. Он был возвращен его владельцам, а остальная часть [хлопка], у которой не оказалось хозяев, была перевезена в столицу его величества. На следующий день, согласно установленному порядку, упомянутая комиссия собралась и / 222б / предъявила требование из пятнадцати пунктов. Я им ответил: «Я прибыл сюда в качестве уполномоченного его величества, чтобы разрешить вопросы о воде и хлопке на заводе в [Каган]. Остальные ваши вопросы я без позволения его величества разрешить не в праве. Относительно этого я сообщу высочайшему дворцу. После того, как поступит высочайшее позволение, я отвечу на эти вопросы». Все они одобрили мои слова и разошлись. По этому делу я отправил в благородную Бухару Юсуфбая туксабу и просил поддержку от всевышнего господа бога. Ответа долго не было. Ожидался и отрицательный ответ.

Слава Аллаху! По милости всевышнего Аллаха, у большевиков произошло расстройство. Красные потерпели серьезное поражение. В стороне Чарджуя туркмены вилайата Керки разбили вышедшие из Керки пароходы большевиков, убили и ранили большинство из них. Так, злонамерения комиссии большевиков рухнули. Произнося бесконечную благодарность [всевышнему Аллаху], я спокойно и, как подобает, провел в городе Ташкенте благословенный рамазан. Явившись в Ташкент к [гробнице] Имама Мухаммада Абу Бакра Каффала, да благословит его Аллах, мы вместе со своими друзьями читали праздничную молитву. К месту /263/ празднеств пришло очень много народа; устраивали увеселения. [Некоторые], обращаясь ко мне, благословляли меня. / 223а / В тот день благословенный праздник Курбан и город будто превратился в город мусульман. Много женщин взошли на крышу, любовались нами и смотрели на меня и моих друзей, на пышные одежды. Они плакали от радости и молились за нас.

После праздника Рамазана мы ожидали высочайший указ его величества. Срок пребывания посланников Афганистана генерала Мухаммада Вали-хана и кази-аскара Сайфуррахмана с их восемнадцатью сопровождающими, любезно принятых в течение нескольких дней в Ташкенте, [истек]. Они учредили здесь консульство. В пятничные дни они посещали город Ташкент и в соборной мечети выступали с речами перед публикой. Они рассказали о притеснениях и гнете англичан и просили большевиков поддержать их.

Двадцать второго рамазана они выехали в Москву и намеревались оттуда переехать в европейские страны и в Америку. После того, как они выехали, некоторые из прежних русских чиновников недоумевали, так как дорога была закрыта и проехать в Москву не было возможности. Зная это, большевики, сбив с толку бедных послов, выпроводили их в Москву. Но разве после их возвращения по той же дороге, по которой они выехали, [большевикам] не будет стыдно?

В самом деле, упомянутые посланники на тринадцатый день после их отъезда, не найдя пути, возвратились / 223б / и в четверг прибыли в Ташкент. Мы тоже в тот же день получили от его величества телеграмму [с повелением] вернуться в Бухару.

В стороне Казалинска большевики потерпели поражение и ежедневно привозили множество раненных. /264/ Из-за отсутствия лекарств в аптеках раненные умирали.