Александр Белов - Последняя тайна Варяжской Руси. Мифы и правда о русской цивилизации

…Что ж, будем считать, что мы взяли ветер и уже на закате подошли к длинной отмели, которая теперь в навигационных картах обозначена как банка Ренне (то есть мель Ренне). Кто такой этот Ренне, сказать не могу. Может, тот бедолага, что первым зарылся здесь в песок? Хотя для ладьи отмель вполне проходима.

Ветер, которого надо остерегаться в здешних местах, называется фриском. Он может порвать парус и всегда дует только в направлении берега. Нам пришлось слегка зарифить паруса, но зато с помощью фриска мы почти точно вышли на остров и к вечеру на траверзе его низкого берега наблюдали белые дюны Дуэодде.

В начале перехода мы потеряли одну лодку, которая не смогла привестись к ветру и на веслах пошла обратно на Рюген. Ребята подали сигнал черным дымом из смоляного ведра. Это значит: «Внимание на меня!» А дальше – вынужденный маневр, как решили еще на берегу. Мы не можем терять время на переходе. Такое ведро с пеком – составом для смоления лодки, что получают при отгонке дегтя, – есть у всех.

Что ж, потери неизбежны, и это не слишком опечалило нашего командора, тем более что князья, как мы поняли, не стали опрометчиво разделяться: сели в одну ладью и весь переход шли в кильватере флагманской лодки. Князья с нами, и это главное! Мы видели, как они по очереди свешивались за борт… Морская болезнь! Впрочем, это не так важно. Что поделаешь, волне ведь все равно, кто ты: князь или сын конопатчика лодок!

Про остров могу сказать только то, что на северо-западной его оконечности в море врезается гранитный мыс Хаммерен, который довольно опасен в тумане. А еще то, что здесь в прибрежных деревнях можно сменять что-нибудь на очень вкусный мягкий сыр. И хлеб здесь пекут по-особому. Он получается сухой и хрустящий. Называется кнэке. На шведском берегу, севернее от острова Борна, такого хлеба нет. Там местный климат не позволяет получать достойные урожаи, и потому хлеб выпекают из ячменной муки.

Лодки вошли в песок, и чуть одуревшие от моря и ветра люди попрыгали в мутную воду. Первый день плавания прошел благополучно.

Некоторые особенности якорных стоянок. Дисциплина – явление вынужденное. Почему Византия платила Олегу дань по 12 гривен на брата. Когда у шкипера возникает головная боль.

Искать пристанища среди датских островов – затея сомнительная. Ведь, согласно сагам, корабли викингов здесь рыщут десятками. Но и они ночью уходят на якорные стоянки: слишком велика опасность на полном ходу влететь в низкий берег. Восточные берега после захода солнца всегда темные, расстояние до них не различимо.

Приливы и отливы – отдельная тема. Их тоже держали в памяти. Это сейчас они отмечаются на картах. Кроме того, постоянных значений у приливов не бывает, ведь возникают они не только по велению луны, но еще и по ее текущему состоянию. Положение солнца влияет на приливы в значительно меньшей степени.

И потому, когда наша флотилия вставала на якорь, командор обязан был сообразить, окажутся лодки вскорости в песке по самое брюхо или нет. А то ведь, если вода уйдет, никакими силами мы лодки не вытолкаем.

Костерок на берегу – очень приметный сигнал для местных мореходов. И демаскировка лагеря. Это опасно в здешних местах. Датский хёвдинг Палнатоки, к примеру (лет через сто после проживаемого нами сейчас всерьез Олегова плавания), собирал по 360 драккаров для морского разбоя!

Но вечерний костер – это святое, и, стало быть, нам придется уповать на удачу. До темноты нужно успеть обогреться, просохнуть, приготовить пищу и поесть. Едят всегда возле огня – такова традиция. Вот потому, когда огонь становится слишком приметным с моря, костры гасят и никто уже не ест. Это тоже традиция.

Во времена больших сухогрузов и их пьяных капитанов кого-то будет мучить проблема, как заставить себя не лопать на ночь. Да вы просто не встречались с голодными данами у ночного костра! Тогда проблема позднего ужина сразу решается, потому что становится последней в вашей жизни.

Кстати, спрятать на берегу 30–40 лодок – дело весьма суровое. Но если бы в том переходе их было меньше, то вряд ли у нашего новоиспеченного правителя Восточной Руси дружина определялась как «надежная». Но удача нам понадобится в любом случае. И даже для того, чтобы не перехлестнуть якорные канаты при таком скоплении кораблей в одном месте. Якорь ведь цепляет дно не под килем, а на длинной растяжке. Честно говоря, я никогда не видел 40 яхт на одной якорной стоянке. Как там могли размещаться варяжские лодки – загадка.

Вообще же зависимость от удачи – признак житейской или профессиональной безграмотности и неподготовленности к жизни. Вот потому я никогда никому не желаю удачи. Я желаю успеха. А успех и есть яркий результат этой подготовки. Другое дело, что не всякие обстоятельства можно предусмотреть и обойти стороной. Тут уж нужна помощь свыше.

Но наша первая ночевка на датском берегу была успешной. Чтобы не потерять воду при отливе, командор поставил суда далеко от берега; на рассвете мы потратили час, снимаясь с якорей и подходя форштевнем в самый песок с таким продолжительным, саднящим звуком из-под днища, что у всех, кто стоял рядом, прошла нервная дрожь. Лодки подошли в песок для того, чтобы проще было поднять на борт зашитые тюки с оружием, кольчугами и всякими прочими железа́ми.

Конечно, не обошлось без накладок, и кому-то теперь предстояло сушить и натирать железо. А это значило, что несколько пар рук не сразу возьмутся за весла и мы будем вынуждены в море ждать запаздывающую лодку. Здесь терять суда командор не имел права.

У всякого железа есть одна противная особенность: вблизи моря оно ржавеет практически мгновенно. Потому содержат его в наглухо зашитых мешках из мягких и просаленных шкур и без особой надобности не достают. На ночь эти мешки скидывают на берег поближе к спящим. А потом их приходится поднимать на борт.

Оружие к походу готовят еще до воды: его натирают бурым рыбьим жиром. Ужасно вонючим и непригодным для внутреннего употребления. Этот рыбий жир ценится очень высоко, потому что его изготовление обходится довольно дорого. Добывают его из трески, сразу, едва рыбу берут из моря. Такова технология. И рыба тут желательна определенных размера и жирности.

Когда начинается дождь, на лодке первым делом спасают железо, потом – хлеб и другие припасы, потом, насколько получится, сберегают одежду. О себе думают в последнюю очередь.

У каждого на лодке есть свое место, и еще до выхода в море ты должен закрепить мешки так, чтобы их не таскало по ногам при всякой волне.