Александр Белов - Последняя тайна Варяжской Руси. Мифы и правда о русской цивилизации

Обычно без дела по лодке никто не шлындрает – за это можно получить взбучку от ветряжного, даже когда лодка идет под парусом, – ну разве что только по крайней нужде, когда подходит твоя очередь к отхожему ведру.

А еще здесь действуют правила, за несоблюдение которых иногда приходится расплачиваться оторванными пальцами или купанием в холоднющей воде. Звучат они так: «Не твое – не трогай!», или «Не умеешь – не лезь!», или «Не знаешь – не говори». И другие подобные. Не ведаю, кто их придумал, но существуют они по делу. Я сам видел, как один юнец получил вантовым канатом по зубам, когда ветер взял парус.

А в другой раз кормчий утверждал, что дымчатые облака на горизонте сходятся к дождю, но оказалось, что к шторму. А мы отошли далеко от берега, чтобы идти полным ветром, и не успели вернуться. В результате двух человек на волне скинуло за борт. Вот так. Правила создаются не случайно.

И потому, когда сидишь на своей лавке у своего весла и меховина греет тебе спину, понимаешь, как в этой тесноте хорошо, спокойно и уютно. Потому что рядом, всего в шаге, затаилась какая-нибудь напасть, но, пока ты сидишь на своей лавке, она голову не поднимает.

Здесь у меня все под рукой: вот весло, а вот – уключина. Кстати, об уключине. Олег возьмет дань с Византии: по 12 гривен на уключину. То есть каждому гребцу столько причитается. Это произойдет через 45 лет после тех событий, которые мы хотим ощутить. Почти полвека! Странная, однако, цифра в договоре. Почему не 10 и не 15? Сильная у Вещего намечается бухгалтерия. Две гривны к десяти – это что, подоходный налог? А «чистыми» выходит десятка?

На самом деле варяг всегда платит из своего «дохода» одну меру за место на лодке ее владельцу и еще одну меру – кормчему «на весло». Чтобы лучше брал ветер и заставлял меньше грести. Остальное – себе. Такое же правило существовало и у викингов. Договор Олега с Царьградом это только подтверждает. Косвенно, конечно.

Оружие к походу готовят еще до воды: его натирают бурым рыбьим жиром. Этот рыбий жир ценится очень высоко, потому что его изготовление обходится довольно дорого. Когда начинается дождь, на лодке первым делом спасают железо, потом – хлеб и другие припасы, потом, насколько получится, сберегают одежду. О себе думают в последнюю очередь.

Чтобы правильно дышать и не бороться с усталостью, мы поем свои песни – давории. Кто-то называет их «клики». Так и говорят: «Ну что, заведем клик?» «Давай!» – ему отвечают. И он скликает. А все стараются попадать веслом в ритм. А потом и сами отвечают кликом. Клики обычно длинные. Я знаю клик, где есть больше ста повторов. И это еще не самая длинная песня.

Иногда лежишь возле притухшего костра, когда уже совсем сморило, все вдоволь наговорились, и вдруг с моря идет отдаленный клик. Мерный, как шум волны. Ты поднимаешь голову и смотришь, а корабля нет, и только дальняя песня его гребцов тревожит ночной покой усталого моря.

Вставать спозаранку всегда труднее всего. Начинаешь замерзать и хочется извернуться таким кренделем, что колени уже оказываются у самого носа, и ты готов задвинуть их еще дальше.

Но проснуться можно по-разному. К примеру, ты просыпаешься, а рядом стоит датчанин и скалит кривые зубы. Ты, конечно, успеешь схватить тесак, но он, покачивая секирой, скажет: «Послушай, малый, у тебя есть два варианта: первый – бросить оружие и встать на колени; второй – встать на колени и бросить оружие. Какой ты выбираешь?»

Я-то знаю ответ, а вы знаете? Один именитый, с точки зрения исторической науки, немец из Босау тоже знал ответ на этот датский вопрос. Немца звали Гельмольд, он жил со славянами и наставлял их на путь «истинной веры». Гельмольд так прокомментировал подобную ситуацию: «Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой». Об этом удовольствии мы потом поговорим отдельно.

…Солнце поднялось в дымке, и это был не самый желанный признак. Нам предстоял тяжелый переход на великоморавский берег, переход, ничуть не меньший вчерашнего, но только ветер теперь дул навстречу.

Впрочем, я не собираюсь описывать каждый день пути варягов. Будем считать, что пройдя земли Великой Моравии, которые вскорости станут уже польскими, наши мореплаватели взяли Берштайнвинд и благополучно миновали куршонские песчаные отмели. Это – современное название местного ветра. Раньше его называли, конечно, по-другому. Может, «рыкун» или «больга». А что, я знаю шкипера, у которого всегда болит голова, когда надо ставить грот и идти фордевиндом. У меня иногда при этом ветре уши закладывает. Но это уже частности кораблевождения.

Так или иначе, однажды на исходе лета промытые горькой морской солью варяжские лодки вошли в устье Нарвы.

И все-таки еще на одно обстоятельство в этом плавании мы обратим внимание. Если помните, я говорил о том, что варяги-русы, поклоняющиеся Перуну, неравнодушно относились к островам и к дубравам на островах. А одинокое могучее дерево на острове – безоговорочно культовое место для варяга. Маршрут наших мореплавателей проходит мимо эстонских островов. Неужели варяги изменят традиции?

Вот, что сообщает эстонское информационное агентство ERR.EE: «Европейским деревом в 2015 году выбрали 150-летний дуб, который растет посреди футбольного поля в Ориссааре (Ohesaare) на острове Сааремаа». По данным палеодендрологов из Тартуского научного центра, дуб никто не сажал и он является потомком несохранившейся реликтовой дубравы, имевшей «важное религиозное значение».

К дубравам на остове традиционно относятся с благоговением. Оказывается, они по сию пору имеют культовое значение. Читаем в эстонской газете «SL Ohtuleht»: «Власти эстонского города Курессааре собираются обратиться в полицию в связи с тем, что в священной дубраве, расположенной в центре города, был сломан дуб, посаженный президентом Латвии Вайрой Вике-Фрейберг».

…Я проложил лоцию наиболее рационального пути для наших мореплавателей. Только лоция, никакой идеологии. Ориссааре с его священными дубами – на траверзе нашего плавания. С правого борта. Можете не сомневаться, варяги здесь отметились. Эстонцы не случайно сегодня поклоняются дубам.

Дальше на пути экспедиции был остров Хийумаа (эстонские названия – лучшая гимнастика для губ и языка). На острове есть уголок Сарве, здесь расположен парк Сууреймыйза. Так вот, здешняя церковь Пюхалепа XIII века, с которой связано много любопытных преданий, стоит на месте языческого святилища и священной дубовой рощи – hiis. Об этом вам расскажет любой житель в поселке.