Валерий Байдин - Древнерусское предхристианство

Домовая резьба. Владимирская губерния. XIX в.

Изображение бородатого русалы (духа предка) с цветами в руках – символами изобилия.

Так звончатые гусли были вытеснены бабалайками, а свирели (флейты) – простецкими дудками. Запреты на обрядовое веселье вели к исчезновению или извращению старинных обрядов. Но вопреки всему в народном творчестве сохранились влекущие образы русалок. Их вырезали на причелинах изб, оконных наличниках и домашней утвари, называли берегинями и продолжали, как в глубокой древности, считать защитницами от различных зол. Старинные поверья повествовали о живущих в омутах вечно юных красавицах с зелёными волосами, которые в дни Русальницы выходят из вод.

После креса солнце достигало вершины могущества и становилось ярым. В эти дни его называли одним из величальных имён Сварога – Ярило, Ярила – и устраивали в его честь особое торжество в Ярилин день (4 июля). Он завершал многодневное солнцестояние и купальско-русальские таинства. [350]

Скоморохи на Руси. Немецкая гравюра. XVII в.

Адам Олеарий. Русские скоморохи. Гравюра. XVII в.

В глазах народа, это был «всем дням день», который в Средневековье сменился праздником свв. Петра и Павла (Петров день, 29 июня). Солнце посылало оплодотворяющую ярь всему живому, зрели «яровые» хлеба, «ярился» домашний скот, наступали звериные «яри». На Ярилу, как и на Радоницу с Семиком, затевались обрядовые игры с крашеными яйцами. Их красили в жёлтый, солнцеподобный цвет, «облупливали» с одного конца до желтка и поднимали к небу. Так восславляли солнце, которое творило свои подобия в незримой сердцевине жизни и тем самым кресило , зарождало всё живое. Со временем смысл этого древнего обряда, называемого Облупа, был полностью забыт.

Ярилин день начинал очередной сорокадневный срок, носивший название я́рень (яр, ярь). Позже этим словом в крестьянском календаре называли июль. На севере Руси лишь тогда наступала ярая, жаркая пора, обильная по-жарами и грозами. По В.И. Далю, старое значение слова жары – «пора летнего зноя, межень… июль, иногда с прибавкой первой половины августа или последней июня». [351]В «жары петровские» приходило время ярения – наивысшей силы земли, растений, животных, человека.

Вышитая кайма. Русский Север. XIX в.

Условное изображение солнцеподобного лика Ярилы – олицетворения «ярого» солнца. Восемь лучей указывают на круг годовых праздников, в сердцевине помещён «крес», сверху и снизу вышиты ленты из обережных косых и прямых крестов.

Быть может, изначально Ярилин день открывал Русальницу , приходился на Великдень и считался началом архаического «нового года». Такое предположение подтверждают обширные индоевропейские соответствия у древнерусского ярь. Это слово следует понимать и как «новорожденный» год, и как завершение весны и начало «лета» – времени зачатия новой жизни. В праславянской основе * jar – соединялись значения «весна» и «страсть, вожделение». Связанный с нею смысловой ряд восходит к индоевропейской праформе * iēr «год, утро, весна» и включает родственные слова с тем же значением: древнегреческие ᾥρᾱ и ἔαρ, авестийское yārǝ , готское jer , немецкое Jahr . Другая смысловая цепочка объединяет древнегреческое ἔρως «любовь, влечение, страсть» и слова ярить, ярость , их производные ярый, яркий, Ярило, ярка «овечка, козочка», поярок «ягнёнок», ярун «животное в дни течки», ярчук «щенок», ярéц «бобрёнок», ярúна в значении «яровой хлеб», я́рица «овёс, ячмень». [352]

После летнего солнцеворота у медведя начинался гон и длился около двух месяцев. В него вселялась солнечная ярь – порождающая сила Ярилы. Яриной, ярью называли ещё и «тук, растительную силу почвы». [353]Под её действием всё начинало цвести и плодоносить. Рождающую силу солнца переносили на грибы, в которых видели образ мужской плоти и также называли ярь . В народе говорили: «земля не ярится и ярь не родится». [354] Стремительно, почти на глазах вырастающую в жаркую пору весёлку называли грибом «срамотником», собирали в дубравах, ели сырым и считали сильнейшим снадобьем, способствующим зачатию. Близки по значению и звучанию слова яр «огонь, пыл, разгар», яровитый «рьяный, горячий, похотливый» и жар «страстный порыв, горячность». С Ярилой и Ярью было связано проявление любовной страсти, а крик ярости сливался с воинским кличем «ура!».

На праздник рядили в Ярилу молодого, статного парня. Даже обрядовое олицетворение сияющего небесного божества было исполнено несомненной красоты. В играх и песенных величаниях Ярилу представляли ясноликим, босоногим всадником на белом коне, с цветочным венком на русых кудрях, колосьями ржи в одной руке и молотом в другой. Ярила будто солнце летел над миром, не касаясь земли. Когда конь Ярилы ударял копытами землю, «разбивая камень», по лугам стелилась молодая трава с лазоревыми цветами. Когда он ударял молотом – гремели громы и лили дожди, когда взмахивал колосьями – падали небесные росы и тучнели хлебные нивы. И в середине XIX столетия, и позже в русских деревнях всё еще наряжали Ярилой «юношу в бумажном колпаке, украшенном бубенцами, лентами и цветами, с набелённым и нарумяненным лицом», [355]сажали на белого коня, давали в руки колотушку и лукошко. [356]

Девушки в этот день выходили на гуляния «поневеститься», женщины грелись на солнце, насыщаясь его силой для будущих родов или водили хороводы по засеянному полю со словами:

В некоторых описаниях упоминались неистовые «ярилины игрища», костры и хороводы, обильные пиры с пивом и брагой, шумные ярмарки. В деревнях совершали «похороны Ярилы», уже не вспоминая, что предки так оплакивали подшедшее на убыль солнце. От давних времён сохранились поговорки: «Ярило яровые ярит», «На Ярилу торг, на торгу – толк»…