Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

— навязывание паломникам, следующим в Медину, сухопутного пути передвижения, «тогда как морской путь через Джидду и Ямбо [Йанбу] быстрее и дешевле». Объяснением тому — наличие у шарифа « множества своих верблюдов, которым он находит выгодное применение, назначая на них произвольные цены» при найме их паломниками.

Сообщал об этом и С. Тухолка. «Из Мекки в Медину можно идти двумя путями: или прямым сухим путем (12 дней), или по маршруту Мекка — Джидда (2 дня) — Ямбо (морем 1 день) — Медина (от Ямбо до Медины — 4–5 дней). Первый путь и дольше, и дороже (в 1901 г. верблюд от Мекки до Медины и дальше до Ямбо стоил 45 меджидов ), и опаснее из-за нападений бедуинов. Но так как значительная часть денег за верблюдов попадает в карманы шарифа и валия , то они предпочитают, чтобы хаджии передвигались в Медину сухим путем. … Располагая небольшой гвардией, шариф даже посылает своих солдат преграждать хаджиям дорогу из Мекки в Джидду»;

— «наглое и беззастенчивое» поведение лодочников в портах. «Взяв плату за лодку при перевозке хаджей на пароход, они, — по словам М. Никольского, — приставали где-нибудь у скалы и вымогали деньги»; не двигались дальше до тех пор, пока им не платили сверх того, что они уже получили;

— «беспредел, — как выражается М. Никольский, — со сдачей в наем верблюдов». За переход от Джидды до Мекки «стоимость верблюда составляла 3 меджида. Сборов, непонятно каких, взималось еще 2 меджида. Допуская даже это, выходило 5 меджидов. В текущем же хадже наши паломники платили за верблюда 8 меджидов , индусы — 9, а персы — не то 12, не то 14».

Все что касалось найма верблюдов, отмечал С. Тухолка, «устраивалось между далилями и владельцами верблюдов, которые действовали заодно», и выставляли паломнику «какую угодно цену». Львиную долю доходов со сдачи в наем верблюдов получал мекканский шариф ‘Аун ар-Рафик-паша, и делился заработком с хиджазским генерал-губернатором Ахмедом Ратибом-пашой (140).

Упоминая о постоялых дворах (такие), где останавливались в Джидде приезжавшие паломники из России, М. Никольский рассказывает, что построили их на деньги, пожертвованные мусульманами из России и Бухары. «Записаны такие были на имена подданных России. Но поскольку иностранным подданным покупать недвижимость в Хиджазе запрещалось, то они приняли турецкое подданство». Знаменитое Бухарское такие в Джидде, выстроенное и обустроенное «на средства Его Высокостепенства Бухарского Эмира в 1291–1292 гг. и записанное на имя турецкоподданного, бухарца, шейха Сулемана сына Абдуллы», извещал М. Никольский (30.08.1897), значилось, «согласно уведомлению каймакама , проданным наследниками шейха Сулеймана вакилю мекканского шарифа Омару [‘Умару] Насифу-паше». В настоящее время «уже разобранное, — информировал М. Никольский, — оно расположено в наилучшей части города…» (141). Подданные России, «жившие в Хиджазе, — замечает М. Никольский, — в большинстве случаев занимались мелкой торговлей» (142).

Сообщая о хаджже 1904/5 г., М. Никольский писал (01.05.1905), что :

— он «отличался многолюдностью»; в Святые земли прибыло «не менее 150 или даже 200 тысяч паломников»;

— согласно отчету карантинной администрации в Александрии, общее число паломников, прошедших через Джидду, составило — 60 146 чел., а через Ямбо [Йанбу] — 6937 чел.; бухарскоподданных и мусульман из России проследовало через Джидду — 8205 чел. (из Ферганской области — 1347 чел.);

— с сентября 1904 г. по февраль 1905 г. в Джидду пришло 127 пароходов с паломниками, в том числе 99 английских и 7 русских. Всего Джидду в 1904–1905 г г. посетило «306 паровых судов, из них — 198 английских и 13 — русских»;

— «в консульство поступили заявления лишь о 25 умерших (в хаджж 1902/3 г. мусульман из России и бухарцев умерло 2000 чел.)».

В заключение отчета М. Никольский указал на необходимость «иметь в Джидде секретаря-мусульманина, который мог бы совершать паломничество в Мекку и, охраняя там интересы наших подданных, следить за правильным поступлением наследств умерших паломников». Предложил установить систему «сдачи паломниками денег и вещей на хранение в консульство», и обязать капитанов судов «сообщать об этом паломникам на пароходах, идущих в Джидду».

Наличие в консульстве секретаря-мусульманина, отмечал М. Никольский, «дает возможность входить в непосредственные сношения с мекканским шарифом ; охранять интересы наших подданных в Мекке и Медине; следить за их настроениями и образом мыслей, и знать всех тех из них, которые выкажут себя поборниками панисламизма».

Чрезвычайно важным в деятельности консульства М. Никольский считал «защиту наследств» паломников из России, умиравших на Святой земле. Так, в хаджж 1902/3 г., уведомлял он посла в Константинополе, в Хиджазе, по сведениям консульства, «умерло не менее 2000 подданных России». В списках же, представленных консульством в посольство, «помечено только 284 покойника; относительно 1716 умерших никаких сведений консульство не получало». Большинство смертей случилось в Мекке.

Мнение М. Никольского о целесообразности «замещения должности секретаря консульства в Джидде лицом мусульманского вероисповедания, назначаемым из России», поддержал посол в Константинополе А. И. Нелидов (143).

«В политическом плане, — говорится в одном из последних донесений коллежского секретаря М. Э. Никольского, — Хиджаз, несомненно, имеет для нас большое значение. И мы не можем равнодушно относиться к его будущей судьбе». Объяснением тому — «до 10 тысяч человек хаджей из России, преимущественно среднеазиатов, ежегодно приезжающих сюда на поклонение» (144).

Среди тех бед, с которыми паломники-мусульмане сталкивались во время посещения Святых мест ислама в Аравии, помимо нехватки воды, сотрудники русского консульства в Джидде в своих донесениях называли также:

— набеги бедуинов на паломнические караваны. Бедуины, сообщал М. Никольский послу в Константинополе (27.04.1905), напали на караван, перевозивший Священный паланкин ( махмаль ) с покрывалом ( кисво й) для Каабы. «Семь солдат, пять хаджей и 20 бедуинов убито». Многие из хаджей побросали верблюдов и, упаковав во вьюки поклажу, отправились дальше пешком. Чтобы «откупиться от бедуинов, начальник каравана заплатил им 1500 лир».

«Путешествия в Хиджазе очень опасны, — докладывал С. Тухолка (27.05.1901); — хаджии часто подвергаются нападениям бедуинов. …Некоторых из далилей подозревают в том, что они заранее условливаются с разбойниками о нападении на караван и указывают им наиболее богатых хаджей ». Деньги, что « далили собирают в пути с паломников, якобы для откупа от бедуинов», они попросту себе присваивают, и «распоряжаются ими бесконтрольно» (145);