Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Коллежский секретарь М. Никольский, докладывал А. Млинарич, требовал от капитанов наших судов «принимать бедных хаджиев на пароходы РОПиТ бесплатно». Согласно же правилам, «„Русское Общество Пароходства и Торговли“, обязавшееся перевозить бесплатно, палубными пассажирами, на своих пароходах российских подданных, остающихся за границей без средств к существованию, не может быть обязываемо принимать на пароход во время одного и того же рейса более пяти таких бесплатных пассажиров».

Были среди неимущих паломников, собиравшихся у консульства, и обеспеченные хаджии , указывал в отчете А. Млинарич, хорошо известные агентству РОПиТ по Севастополю. Имея в виду заполучить бесплатные билеты, «они притворялись бедными» (159).

Документы АВПРИ рассказывают, что 9 ноября 1907 г. с аналогичной миссией (для изучения вопроса, связанного с перевозкой паломников) в Джидду командировался, по настоянию консульства, и сотрудник Министерства морского флота. «Отбыл из Одессы, пароходом „Северного Пароходного Общества“ „Григорий Марк“, имевшим на борту 2125 паломников-мусульман» (160).

Из отчета В. В. фон Циммермана о хаджже 1907 г. (направлен в МИД России 24.11.1907 г.) следует, что «что общее число паломников, прибывших в Святые земли морем через Джидду и Ямбо [Йанбу], составило 108 308 человек» (161).

Изучение документов АВПРИ дает основание утверждать, что российское консульство в Джидде всячески помогало паломникам-мусульманам из России. «Положение скопившихся в июне с. г. в Джидде в ожидании турецкого парохода наших паломников оказалось настолько безвыходным», сообщал С. Тухолка (20.06. и 01.07.1901), что консульство сочло необходимым «прийти им на помощь и организовать даровую раздачу хлеба» (162).

Дабы избежать проблем с возвращением паломников на Родину после завершения хаджж а, В. фон Циммерман и М. Никольский, как уже отмечалось выше, предлагали «ввести билеты с обратным проездом» и «обязать всех выезжающих в хаджж брать билеты на пароходы в оба конца», и только на российские суда. Считали обоснованным, предписать капитанам судов настоятельно рекомендовать перевозимым ими пилигримам оставлять в консульстве «депозиты на обратную дорогу» (163).

Монополию на перевозку паломников удерживали за собой в то время английские пароходные компании. «За истекший хадж [ хадж ж], — рапортовал коллежский секретарь М. Никольский (09.07.1905), — в Джидду пришло 116 пароходов, в том числе 92 английских»; доля англичан в перевозке паломников составила 79 % (164).

Для совершения паломничества в Мекку, писал М. Никольский, мусульманину из России требовалось «собрать не менее 300 рублей серебром». С учетом того, что «число паломников, ежегодно прибывавших тогда на хаджж из России в Мекку, составляло не менее 10 тыс. человек», получалось, что «увозили они из России не менее 3–4 млн. рублей». Значительная часть этих денег попадала в руки английских пароходных компаний. Поэтому, узнав о намерениях русских «наладить перевозку паломников», британские пароходные компании, «как зеницу ока охранявшие морскую гегемонию Англии в обширной зоне от Александрии до Бомбея и от Бассоры до Занзибара», и «имевшие от этого огромную прибыль», не на шутку всполошились. И сделали все, что было в их силах, чтобы задушить новоявленного конкурента. Расценки на перевозки паломников удерживали в течение двух лет на максимально низком уровне, и монополию сохранили.

Следует отметить, что агентами РОПиТ в Джидде состояли иностранцы, что также помогало британцам в достижении их цели. Сначала им был г-н Рини, потом — г-н Галимберти. Отношения между ними и российским консульством, опекавшим паломников, не сложились. Г-н Рини, являлся председателем синдиката судовладельцев, обслуживавших паломников в портах Аравийского побережья Красного моря, а г-н Галимберти входил в него как один из пайщиков. Действовали эти, с позволения сказать агенты, по отзывам российских дипломатов, «исключительно в интересах синдиката» и своих лично. Рини, к примеру, который «ворочал делами всей Джидды, на одном только хаджже зарабатывал в год, — по словам М. Никольского, — десятки тысяч рублей» (165).

Предложение российского консульства в Джидде насчет того, чтобы паломники оставляли в консульстве «депозиты на обратную дорогу и на случай непредвиденных обстоятельств», судя по всему, прижилось. Согласно информации, содержащейся в отчетах консульства, «во время паломничества 1905 г. такие депозиты составили 30 280 кредитных руб., а в сезон хаджжа 1907 г. — 49 859 кредитных рублей» (166).

«Размеры депозитов, хранимых паломниками в консульстве, — отмечал в одном из своих донесений В. фон Циммерман (28.04.1903), — есть отражение роста доверия паломников к консульству». В прежние годы суммарные депозиты мусульман-паломников из России, хранившиеся в российском консульстве в Джидде, «не превышали, — по его словам, — 4 тыс. рублей; в хаджж 1900 г. — поднялись до 12 тыс. руб.; в хаджж 1902 г. — до 108 тыс. рублей». Даже в 1903 г., когда хаджж «был до ничтожного мал», депозиты паломников составили 50 тыс. кредитных рублей.

По сведениям, представленным в МИД Российской империи В. фон Циммерманом (26.01, 28.04. и 08.05.1903), общее число паломников-мусульман, прибывавших из России в Святые земли ислама в Аравии через Джидду, «колебалось от пяти до шестнадцати тысяч человек: 1901 г. — 6 тыс. пилигримов; 1902 г. — 16 тыс.; 1903 г. — 4741 человек». В 1903 г. в перевозке паломников участвовали пароходы «Добровольного флота» «Петербург» и «Саратов». Но паломников было мало. После окончания хаджжа из Джидды «отбыло 7194 пилигрима, в том числе 2111 мусульман из России; а из Ямбо [Йанбу] — 2640 чел., включая 1748 подданных России» (166*)

Немало усилий консульство прикладывало к тому, чтобы навести порядок с учетом имуществ паломников-мусульман из России, умиравших на Святой земле, и их возвращения наследникам. Всеми вопросами наследования таких имуществ занимался действовавший в Мекке специальный суд по наследственным делам. Передавалось оно в российское консульство турецкими властями, управлявшими в то время Хиджазом, крайне редко (167). Масса наследств умиравших паломников, сообщал М. Никольский (09.07.1905), «пропадала бесследно»; те же, что возвращались, «доходили до консульства наполовину обворованными» (168).

Интересный доклад о мусульманах-паломниках из России, датированный 21 марта 1902 г., подготовило Министерство внутренних дел Российской империи (169).

«Прибыв в Джидду, — говорится в нем, — и высадившись на берег, паломники попадают в руки к вакиля м», помощникам далилей, проводников-наставников пилигримов.

В Джидде насчитывается 20 тыс. постоянных жителей, в Ямбо [Йанбу] — 5 тысяч. «Воды в Ямбо [Йанбу] вообще нет. Завозят ее туда из Джидды …». В самой Джидде вода стоит дорого. Бедные паломники приобретают ее у окрестных сборщиков дождевых вод. Бывший управляющий нашим консульством в Джидде, доктор Никитников, докладывал, что «видел в одном из водосборников человеческий труп». Город Джидда — «в высшей степени грязен; бань нет». Паломники — до отправления в Мекку — размещаются «на постоялых дворах ( такие ), в страшной скученности, по 30 чел. в небольшой комнате». Для паломников из Бухары и Туркестана имеются 4 постоялых двора ( такие ), пожертвованные русскоподданными; содержатся грязно. Малоимущие паломники располагаются также и в « гошах, длинных двухэтажных постройках, где нижний этаж служит складочным местом для товаров, а верхний представляет собой лабиринт комнаток. Строения эти, расположенные около базара, со слабым освещением и плохой вентиляцией, представляют собой очаг всякой заразы» (170).