Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

В Джидде Д. Соколов остановился в российском консульстве, которым руководил в то время Владимир Владимирович фон Циммерман. В частной беседе с ним консул жаловался на крайне тяжелые для русского человека условия жизни и быта в Аравии. Говорил, что за время своего пребывания в Джидде «окончательно одичал и мхом порос». По мнению Д. Соколова, консульство делало для мусульман-паломников, прибывавших из Российской империи, «достаточно много»; хорошо защищало их интересы, и пользовалось у них доверием.

Пробыл Д. Соколов в Джидде пять месяцев. Иностранные врачи, работавшие там, вспоминал он, считали Джидду «дамокловым мечом, нависшим над Европой». Ни один паломнический сезон, на их памяти, не обходился без того, чтобы «не вспыхнула в городе ка каянибудь эпидемия». Так, годы 1890, 1891, 1893 и 1895 «дали страшную холеру», а годы 1897, 1898 и 1899 — чуму. Ресурсы карантинных постов, имевшихся в городе, были недостаточными для того, чтобы блокировать вспыхивавшие там, то и дело, эпидемии, и предохранять от них и Россию, и Европу.

Рассказывая о Джидде и нравах ее жителей, Д. Соколов отмечает, что Джидда — «город торговый и богатый», но основным источником его существования служат, все же, паломники. Потому-то Джидду вполне можно было бы назвать «паразитом пилигримов». Постоянных жителей в Джидде насчитывалось в то время «тысяч двадцать», не больше. Торговцы и далили ходили по городу «поступью важной, горделивой»; одевались в красивые халаты, сшитые из тонкого шелка. В отличие от горожан, арабы-бедуины, наведывавшиеся в Джидду, передвигались по улицам походкой быстрой, и «с головы до ног были увешаны оружием».

Неизгладимое впечатление, судя по всему, произвели на русского врача рынки, где шла торговля невольниками. «В Джидде открыто процветает рабство», — пишет он. Недалеко от города, «в полутора или двух часах езды на осле», есть несколько «приморских деревень, жители которых занимаются исключительно продажей невольников». Арабы, даже средней зажиточности, владеют, по крайней мере, двумя-тремя невольниками. «Молодой раб, здоровый и сильный, то есть хороший работник, стоит там, в пересчете на русские деньги, 100–150 рублей; молодая девушка-рабыня — 150–200 рублей; а мальчика-африканца можно купить всего за 60 рублей». Когда невольники стареют, обессиливают, начинают болеть и делаются малопригодными для работы, то их хозяева тут же «дают им полную свободу, и отпускают на все четыре стороны», чтобы не кормить. Поэтому нищих в Джидде — невероятно много.

Зримый атрибут Джидды, делится своими наблюдениями Д. Соколов, — кофейни; они там на каждом углу. В этих «клубах арабов», за чашкой кофе с кальяном, торговцы заключают коммерческие сделки, горожане-обыватели обмениваются новостями и слухами, с азартом играют в домино. Арабы — «страстные игроки, и проигрывают порой не только заработок дня текущего, но и будущий», что предстоит только заработать. В специальных комнатах или «интимных нишах» кафе, как их называет Д. Соколов, «другой род наслаждений»; в них «гнездятся любители гашиша». Имеются и «увеселительные места», за городом, где играют в азартные игры и пьют «хмельную бузу» (пиво из проса).

Упомянул Д. Соколов в своих заметках и о могиле Евы, «праматери человечества», и о «вездесущих далилях », то есть опекунах-проводниках пилигримов по Святым местам. Профессия эта, рассказывает Д. Соколов, существовала с незапамятных времен, «вырабатывалась практикой жизни» и процветала, благодаря искреннему желанию паломника совершить хаджж по всем правилам. Зарабатывали далили , по словам Д. Соколова, много. Помимо денег, что брали за услуги с паломников, имели «известный процент за посредничество» с владельцев верблюдов, хозяев лавок и жилых домов, и даже с пароходных компаний. Был у них и свой голова, так называемый шейх далилей , «устранявший меж ними раздоры и чинивший над ними суд».

Одни из самых колоритных заметок о Джидде и Достопочтенной Мекке, нешироко, к сожалению, известных, даже в России, принадлежат драгоману консульства Российской империи в Джидде Шахирзану Ишаеву.

В 1895 г., пишет Ш. Ишаев, он служил в Джидде, в «главном торговом пункте Хиджаза», где «для охраны интересов паломников» было открыто российское консульство. Джидда, сообщает Ш. Ишаев, — «бойкий торговый город». В нем «много богатых купцов». Некоторые из них «ведут крупную торговлю хлебом» и другими товарами. Торговцы — преимущественно арабы, но есть среди них и «наши среднеазиатцы», человек сорок. Выходцы из России занимаются «мелочной торговлей в лавках, а также на улицах — с ларей и лотков». Христиан-торговцев в Джидде немного. «Им принадлежит фабрика шипучих вод».

Повествуя о местных промыслах, Ш. Ишаев называет гончарное производство, изготовление «плетенок из листьев финиковых пальм», ловлю рыбы и жемчужных раковин в море, и «добычу черных кораллов».

Описывает «охоту» на саранчу, широко «употребляемую арабами в пищу». В местах, где собирается саранча, рассказывает он, арабы «ставят из хвороста снопы и ночью их зажигают; саранча прилетает на огонь, обжигает крылья и падает вокруг. Пойманную … саранчу поджаривают в котлах, на легком огне, и едят без всякой приправы». Местные жители — «большие охотники до саранчи». На базаре она продается «от 10 до 12 копеек за фунт».

Нравы жителей Джидды, как следует из заметок Ш. Ишаева, «особой чистотой» тогда не отличались. «Здесь, как, впрочем, и во всем Хиджазе, — пишет он, — в обычае содомитство [содомия], называемое в Средней Азии бачебазст вом [развлечением с бачами , мальчиками]». В пригороде «есть даже всякие притоны …». В Джидде расквартирован «турецкий гарнизон в 500 человек и несколько пушек». Город управляется «помощником мекканского губернатора ( каиммакамом )».

Среди главных достопримечательностей Джидды Ш. Ишаев называет могилу Евы, находящуюся за городом, «посреди огромного кладбища». «Могила праматери всех людей, — в его описании, — имеет в длину до 60 аршин. … Над срединой могилы построены два помещения под одной крышей: одно из них считается мечетью, а в другом имеется гробница, куда и приходят паломники, и прикладываются. У входа, снаружи, находится выдолбленный в большом камне резервуар; … в него наливают воду и именуют его Замзамом Евы». Могилу Евы окружает кладбище, где похоронен первый российский консул в Джидде, действительный статский советник Ш. Ибрагимов, «умерший в первый же год своего назначения на службу» в Аравию.

При отправлении на «паломничество с семьей» в Мекку Ш. Ишаева провожали у Мекканских ворот управляющий консульством «добрейший Георгий Васильевич Брандт» и секретарь Федор Федорович Никитников, одетые в «белые летние европейские костюмы». Г-н Брандт был в «белой русской фуражке», а г-н Никитников — в «соломенной шляпе». Едва все они появились у ворот, как сразу же к ним подошел верблюдовожатый паломнического каравана, представился, узнал, кто направляется в Мекку, и тут же намекнул о бакшише. В Аравии, замечает Ш. Ишаев, «все основано на бакшише », то есть на денежном вознаграждении или подарке, иными словами, на том, что «у нас называется „на водку“ или „на чаек“».