Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

«Приход крейсера 1-го ранга „Аскольд“ в Маскат, — уведомлял начальник Главного морского штаба посланника в Тегеране К. Э. Аргиропуло (26.10.1902), — состоится 18 ноября, в Бушир — 23 ноября, в Кувейт — 27 ноября, в Линге — 3 декабря и в БендерАббас — 5 декабря» (138).

Миссия военной дипломатии «Аскольда» совпала по времени с усилиями военно-морского ведомства России получить разрешение у французских властей на пользование кораблями русского военного флота, направлявшимися в Персидский залив, французским угольным складом в Маскате. Несмотря на то, что принципиальное согласие французского правительства на это имелось, вице-консул Франции в Маскате отказался продать уголь командиру «Аскольда», мотивировав свое решение, информируя о нем Париж, и без того, дескать, «чрезмерно усилившимся здесь авторитетом России». На неоднократные обращения Санкт-Петербурга по данному вопросу Париж никак не реагировал до сентября 1903 г., когда посольство Российской империи во Франции нотой было уведомлено о том, что русским военным кораблям «в случае надобности будет отпускаться уголь со склада в Маскате, но не более одной трети имеющегося в наличии». При этом, отмечалось в ноте, Морское министерство Франции «не может связывать себя обязательством отпускать уголь во всякое по требованию России время, имея в виду надобности по снабжению им своих судов» (139).

«Крейсер 1-го ранга „Аскольд“, — как следует из донесения управляющего российским генеральным консульством в Бушире (28.12.1902), — прибыл в Бушир 24 ноября, в полдень, из Маската». Бросив якорь, и «произведя салют персидской нации в 21 выстрел», выслал за управляющим генеральным консульством паровой катер (140).

25 ноября «командир корабля с пятью офицерами, в полной парадной форме», посетили российское генеральное консульство. «У главного подъезда консульства — для отдания русским морякам чести оружием — была поставлена одна рота вооруженных персидских сербазов под командованием двух офицеров». Для приветствия русских моряков прибыл в консульство «управляющий Буширской каргузарией [департаментом по внешним сношениям] Мухаммед Али-хан».

«Встретив гостей заздравным бокалом и предложив им завтрак, — рассказывает управляющий консульством, — я сопроводил их затем для нанесения официальных визитов местным персидским властям» (141). Поскольку генерал-губернатор отсутствовал, то «ответный визит принимал его заместитель, Мирза Хамиль-хан». Впереди русских моряков при входе в здание городской администрации «шествовали ферраши [персы-гвардейцы] с серебряными булавами».

26 ноября визиты командиру крейсера нанесли французский, нидерландский и турецкий дипломатические представители. В тот же день корабль посетили персидские власти. «После осмотра судна были приглашены в кают-компанию». Приветствуя гостей, старший офицер крейсера, капитан 2-го ранга Владимир Федорович Сарычев, поблагодарил персидские власти за оказанный прием. «Русские моряки крейсера „Аскольд“, — сказал он, — глубоко тронутые радушным приемом персидских властей города Бушира, повергают к стопам Его Величества Шаха чувства глубочайшего уважения и симпатии …» (телеграмму с этими словами местные власти направили в Тегеран) (142).

Вечером того же дня состоялся прием в российском консульстве. «Военный оркестр, приглашенный с крейсера, доставил большое удовольствие гостям и привлек на консульский двор многочисленную толпу буширских жителей, пришедших послушать оркестр духовой музыки, знакомый им разве только по заходу сюда русского же крейсера „Варяг“», — сообщал наш консул (143).

27 ноября «персидские власти устроили обед в честь русских моряков».

28 ноября, в последний день пребывания «Аскольда» в Бушире, командир крейсера послал персидским властям подарки: «генерал-губернатору — серебряный самовар; вице-губернатору — часы; управляющему каргузарией — курительный прибор» (144).

«28 ноября, вечером, „Аскольд“ с бассорским консулом, коллежским асессором А. Адамовым на борту, гостившим у меня, — докладывал русский консул в Бушире, — с его превосходным знанием арабского языка, отправился в Кувейт» (145).

Согласно документам АВПРИ, крейсер 1-го ранга «Аскольд» доставил в Бушир из Порт-Саида Бориса Ивановича Шелковникова с женой Надеждой Николаевной. Артиллерийский штабс-капитан, окончивший Киевское военное училище и Учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте МИД Российской империи, Б. Шелковников, офицер-разведчик, был «командирован на 8-месячный срок Кавказским военным штабом в Багдад». Цель командировки — «наблюдение за деятельностью расквартированного в Багдадском, Мосульском и Бассорском вилайетах VI турецкого армейского корпуса» (146).

«В видах прикрытия истинного характера его миссии, — указывается в документах АВПРИ, — Б. Шелковников действовал под видом действительного члена Санкт-Петербургского археологического института и члена Общества востоковедения». Имел на руках два официальных документа, выданных Тифлисским отделением Общества востоковедения (09.09.1902) и Кавказским отделением Русского Императорского географического общества (11.09.1902).

В первом из них говорилось, что «Общество востоковедения, состоящее под покровительством Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича, имеющее целью содействовать сближению России с восточными странами, командировало своего члена, Б. И. Шелковникова, в пределы империи Оттоманской и Персии для ознакомления с данными по коммерческой географии, экономике, торговле и промышленности» (147).

В другом письме отмечалось, что Русское Императорское географическое общество заинтересовано в получении «этнографического, статистического и археологического материала» из Месопотамии. И просит Б. И. Шелковникова собрать такой материал «во время его пребывания в Багдадском, Мосульском и Бассорском вилайетах Турции, а также в области рек Тигра и Евфрата» (148).

Русских штабистов весьма интересовало в то время все, что было связано с деятельностью VI турецкого корпуса. Пристальное внимание уделяли они и тому, как продвигался вопрос с сооружением Багдадской железной дороги (проложить ее, к слову, планировали по маршруту, которым двигался в древности в Месопотамию Александр Македонский), а также ситуации в Месопотамии и в зоне Персидского залива в целом.

В мае 1903 г. русский офицер-разведчик вернулся на Родину. За время командировки он объехал Месопотамию, побывал в Святых для мусульман-шиитов городах, Кербеле и Неджефе, и в 200-страничном отчете представил свежие сведения о местах дислокации турецкого корпуса, а также о деятельности в Месопотамии и в районе Персидского залива представителей европейских держав. Описал даже открытое в районе Каср-Ширина месторождение нефти (149).