Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Вторым гипотетическим оправданием действий Святослава могла быть неспособность Изяслава к правлению. Похоже, князь действительно был склонен к политическим просчетам, он умел внушить неприязнь даже своим сторонникам, будь то киевляне, печерские монахи или польский король. Хвалебный тон летописей в отношении Изяслава кажется скорее показным, чем искренним.

Третьим возможным стимулом нарушить братское единство была простая алчность. Киев был чрезвычайно богат. Независимо друг от друга множество источников, как местных, так и чужеземных, постоянно возвращается в это время к теме богатства Киева. Можно вспомнить, что в 1068 г. восставшие киевляне награбили в палатах Изяслава «бещисленое множьство злата и сребра». К 1073 г. Изяслав снова накопил достаточно средств, чтобы явиться в Польшу с «имѣньем многим», о размерах которого свидетельствует письмо папы Григория VII к Болеславу, написанное в 1075 г. В Германии жена Изяслава Гертруда заказала изготовить для нее роскошные миниатюры к Псалтири. [567] Речь идет о «Трирской псалтири», или «Псалтири епископа Эгберта». См.: Manuscriptum Gertrudae… Когда Бурхарт, посол Генриха IV, посетил Святослава, ему показали «бесчисленное множество золота, серебра и роскошных нарядов». И, если мы будем считать это преувеличением местного хрониста, германский хронист Ламберт из Херсфельда подтверждает, что Святослав послал Генриху IV дары, чтобы склонить его отказаться от помощи Изяславу. Они состояли из «большего количества золота, серебра и дивных нарядов, чем на чьей-либо памяти привозили в Германию за один раз». Впрочем, подарок оказался лишним, так как у Генриха и без того хватало своих трудностей, чтобы принимать участие в судьбе Изяслава. [568] ПВЛ. Т. 1. С. 131; Свердлов М. Б . Латиноязычные источники… С. 162–163. Еще один германский современник — Адам из Бремена считал великолепие Киева достойным сравнения с Константинополем. [569] Adam Bremensis . Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum // Quellen des 9. und 11. Jahrhunderts zur Geschichte der Hamburgischen Kirche und des Reiches / Ed. W. Trillmich, R. Buchner. Berlin, 1961. P. 254. (Ausgewfchlte Quellen zur Deutschen Geschichte des Mittelalters. Bd 11). Сын Всеволода Владимир, по прозвищу «Мономах», которое он унаследовал от деда по матери, византийского императора, хвастается в своем жизнеописании количеством золота, которое он вывез из Смоленска на юг в 1077–1078 гг. [570] ПВЛ. Т. 1. С. 159.

Этот комплекс на редкость единодушных свидетельств в совершенно независимых друг от друга источниках, конечно, не может раскрыть мотивы поведения Святослава в 1073 г., но он напоминает нам, что картина нравственного и политического упадка и хаоса, встающая со страниц летописей и житий, не отражает экономического положения того времени. Политический кризис развивался на фоне бурного расцвета городов (см. гл. VIII). Вполне можно подозревать, что между этими явлениями существовала какая-то связь.

В 1073 г. Святослав Ярославич приблизился к восстановлению авторитета княжеской власти в тех масштабах, каких достиг его отец. Чернигов и Киев снова оказались под властью одного князя. Младший брат Всеволод Ярославич был сговорчив. А руками своих сыновей-наместников Святослав охватил земли от Новгорода до Тмутаракани. Был ли князь хищником или безразличным правителем, но он недолго наслаждался плодами своих приобретений и недолго нес бремя власти: 27 декабря 1076 г. Святослав умер. На несколько месяцев в Киеве утвердился Всеволод, но вскоре покинул его, узнав об угрозе со стороны старшего брата: 15 июля 1077 г. к власти в Киеве в очередной раз вернулся князь Изяслав. Династический порядок, предначертанный в завещании Ярослава, был восстановлен.

Третье княжение Изяслава Ярославича было самым коротким из всех и закончилось для него катастрофически. Смерть узурпатора и возвращение старшего из Ярославичей на Киевский стол не означали в действительности восстановления династического порядка. Напротив, это вызвало новый бурный конфликт, не предвиденный или не предусмотренный в завещании Ярослава.

Из старших Ярославичей Святослав умер первым. За 22 года, прошедшие после смерти Ярослава, это была первая потеря в поколении его сыновей, составлявших ближний круг династии. Каковы же были правила престолонаследия? Кому должен был достаться Чернигов? На эти вопросы разные ветви семьи давали совершенно противоположные ответы. С одной стороны, согласно договоренности между двумя оставшимися Ярославичами, Чернигов должен был отойти Всеволоду. С другой стороны, на Чернигов претендовал Олег Святославич, сын умершего князя. И обе стороны в споре могли представить законные основания. Всеволод имел право на Чернигов по праву старшинства, как на наследство, переходящее от старшего брата к младшему. При этом дядья имели преимущество перед племянниками, да и в любом случае согласие Изяслава, который возглавлял династию «в отца место», должно было считаться обязательным для всех. Однако для Олега Черниговское княжество было «отчим столом», т. е. отчиной. Кроме того, в истории семьи дядья не всегда имели преимущество при наследовании перед племянниками (вспомним о судьбе Судислава), а князь Киевский не для всех являлся заместителем отца (например, для князей Полоцких). Словом, обоснованными были притязания обеих сторон — как обычаем и прецедентами, так и завещанием Ярослава. Все усложняясь по мере появления новых поколений, конфликты между наследниками по прямой и по боковой линии сделались со временем предметом постоянных забот растущей и ветвящейся династии. Решались они по-разному. Даже в отношении Святославичей из источников не ясно, был ли князь Олег, столь настойчиво добивавшийся своего, старше или младше своего более сговорчивого брата Давыда. Впрочем, не наше дело решать, кто был прав, а кто нет. Тем более мы не можем делать выводов о существовании заранее разработанной четкой системы наследования, располагая лишь сведениями о том, кому в конце концов досталась победа.

Несколько месяцев между князьями сохранялось внешнее дружелюбие, пока, наконец, Изяслав и Всеволод не решили, что пора оттеснить племянников от наследства. В апреле 1078 г. Олег Святославич бежал «от Всеволода» на юг, в Тмутаракань. Летом Глеб, брат Олега, который при поддержке Всеволода сидел в Новгороде, был изгнан из города и убит. На место Глеба в Новгороде поставили Святополка Изяславича, и таким образом традиционная связь между Киевом и Новгородом была восстановлена. В июле Всеволод с подобающими почестями похоронил Глеба в Чернигове «за Спасомъ», так что, на радость князей-дядьев, все Святославичи оказались либо в изгнании, либо на том свете. [571] Там же. С. 132; о дате см.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 228. См. также: Dimnik М. The Dynasty of Chernigov. P. 142–147.