Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

На севере и на западе пассивная политика, в конечном счете, оказалась плодотворнее. Заняв киевский престол, Всеволод подтвердил владения старших племянников, сыновей Изяслава: Святополк Изяславич сохранил за собой Новгород, а Ярополк Изяславич получил Владимир Волынский и, вероятно, Туров. Со временем, благодаря политике выжидания, Всеволод, наконец, получил Новгород — почти случайно, в результате бурных событий в западных землях. Из местных князей в этих событиях участвовали, кроме Ярополка Изяславича, Давыд Игоревич и Рюрик Ростиславич — племянник и внучатый племянник Всеволода из тех ветвей семьи, которые оказались выведенными из игры установившимся династическим порядком. Если князь умирал раньше отца или старшего брата, то его потомки, как правило, исключались из дележа наследства. Следуя именно этому обычаю, Изяслав и Всеволод пытались обойти Олега Святославича. Отец Давыда Игорь (младший брат Всеволода) умер в 1060 г., а дед Рюрика Владимир (старший брат Всеволода, некогда бывший Новгородским князем) умер в 1052 г., т. е. слишком рано, чтобы попасть в завещание Ярослава.

В 1085 г. отношения между Всеволодом и Ярополком испортились по причинам, о которых летописцы, по своему обыкновению, умалчивают. Всеволод послал сына, Владимира Мономаха, на запад, против Ярополка. Тот бежал в Польшу. Владения Ярополка были конфискованы, его престол передали Давыду Игоревичу, а жену, слуг и мать Ярополка (Гертруду, вдову Изяслава) увезли в Киев. На следующий год, [579] Или в 1087 г. См.: ПСРЛ. T. 2. Стб. 197–198; Т. 1. Стб. 206 (события вокруг «пустого» года распределены по-разному). по столь же неясным причинам, Ярополк пришел к какому-то соглашению с Мономахом, вернулся, чтобы сменить Давыда Игоревича во Владимире Волынском, и вскоре был убит. [580] ПВЛ. Т. 1. С. 135. Здесь подразумевается соучастие Рюрика Ростиславича; ср. с. 185, где предполагается соучастие брата Рюрика Василько. Летописец не жалеет слов, чтобы передать, как горевал из-за этого Всеволод, и описать дьявольское коварство убийцы, но опять (уже в третий раз) таинственная гибель племянника — очевидно, от руки неизвестного чужака — принесла выгоду Всеволоду. Устранение Ярополка Изяславича позволило произвести перераспределение столов. Владимир Волынский, вероятно, снова достался Давыду Игоревичу. Святополк Изяславич в 1088 г. был переведен из Новгорода в старое владение отца — в Туров, так что Новгород, наконец, освободился, чтобы принять киевского князя. Всеволод восстановил обычай назначать ребенка номинальным правителем Новгорода, возведя на престол своего двенадцатилетнего внука Мстислава, сына Владимира Мономаха. [581] Мстислав родился ок. 1076 г. См.: ПВЛ. Т. 1. С. 159; см. также: ПСРЛ. T. 2. Стб. 190; ср. Рапов О. М . Княжеские владения… С. 139–140. Номинальные малолетние князья сидели не только в Новгороде. См., например: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 535.

Итак, к 1088 г. некоторых из наиболее влиятельных племянников Всеволода не осталось в живых, а остальным достались лишь Туров и Тмутаракань. Князь Киевский возродил в несколько сокращенных масштабах неполное «единовластие» своего отца. Подобно Ярославу, Всеволод пережил отца почти на сорок лет, и как он, больше половины этого срока делил власть с братьями, пока те не умерли. Долголетие и тогда, и позже являлось большим преимуществом для русского князя. Кто позже умирал, тот и дольше правил. Обычай и/или идеология отдавали предпочтение старшим. Демография же могла сместить равновесие в пользу молодых.

Летописец-панегирист утверждает, что Всеволод был любимым сыном Ярослава. [582] ПВЛ. Т. 1. С. 142. Но после смерти Ярослава в 1054 г. Всеволод вполне мог сетовать на то, что ему выпал неудачный жребий. Переяславль был самым незавидным из оставленных сыновьям главных городов — форпост на границе со степью, который легко было отрезать от остальных земель. Позже, став князем Киевским, Всеволод не пожалел средств, чтобы придать достоинство и величие своей первоначальной отчине и сделать Переяславль таким, каким ему пристало быть. При содействии переяславского епископа Ефрема, бывшего монаха Киево-Печерского монастыря, он осуществил обширную и дорогостоящую программу строительства общественных зданий, благодаря чему Переяславль приобрел истинное великолепие и пышность, достойные его политического значения как третьего города внутреннего кольца. Ефрем руководил сооружением большой и богато украшенной церкви Св. Михаила, надвратной церкви Феодора Мученика, церкви Св. Андрея и первой на Руси (если верить летописцу) каменной общественной бани. В этот период нигде, кроме трех южных городов, не осуществлялась столь щедрая поддержка монументального строительства. [583] Там же. С. 137. О Ефреме см.: Успенский сборник. Л. 35б.31— в.7; Hollingsworth . The Hagiography. Р. 50. О киевской бане несколько более позднего времени см.: Раппопорт П. А. Русская архитектура X–XIII вв. С. 13–14; см. также: Коричный Н. Я. Переяславская земля. С. 209–225. Племянники на этом фоне представали бедными родственниками.

Всеволод, последний из сыновей Ярослава, умер 13 апреля 1093 г. и на следующий день был погребен в соборе Св. Софии в Киеве. Как обычно, уход со сцены очередного поколения послужил сигналом к появлению нового комплекса проблем. Сроки действия завещания Ярослава истекли. Подсказку, как поступить в том или ином случае, давал обычай, опытным путем выработалась определенная политическая культура, а нравственное руководство можно было найти, обратившись к монахам. Но прецеденты, помогающие распределить власть между бесчисленными родичами, отсутствовали, а политическая география земель русов начинала приобретать новые очертания. Даже там, где сохранялась преемственность, она требовала преобразований.

В Киеве проблема престолонаследия решилась легко. После смерти Всеволода его сын Владимир Мономах «нача размышляти, река: "Аще сяду на столѣ отца своего, то имам рать съ Святополком взяти, яко есть столъ преже отца его былъ". И размысливъ, посла по Святополка Турову… мѣсяца априля въ 24 день приде Святополкъ Кыеву. И изидоша противу ему кияне с поклоном, и прияша и с радостью, и сѣде на столѣ отца своего и стрыя своего». [584] ПВЛ. т. 1. С. 143. Из этого текста не ясно, уступил ли Владимир киевский стол из уважения к принципу династического старшинства, или пришел к такому решению, взвесив, во что ему обойдется борьба за престол. Но в этом случае важнее сам поступок, чем его мотивы. В результате решения Мономаха Киев пережил смену поколений мирно и без разногласий. Так бывало, так обычно и будет. Погрузившись в хитросплетения непрекращающейся междоусобной борьбы, мы легко забываем, что в действительности наследование киевского престола, за исключением кратких перерывов, происходило устойчивым образом и, на протяжении более ста лет, почти не отклонялось от династической последовательности при восьми князьях — представителях трех поколений, со времени заключения договора 1026 г. между Мстиславом и Ярославом и до середины XII в. Осложнения начинались на более низком уровне династической лестницы: они заметны в известной степени уже в Чернигове и Переяславле, но делались особенно серьезными в рамках все более расширявшегося и множившегося круга дальних родичей и на подвластных им территориях, по мере того как князья второстепенного значения распространяли свою власть за пределы Среднего Поднепровья и прежней оси между севером и югом — на сулящие большие выгоды земли запада и северо-востока.