Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Главными требованиями к члену монастырского общежития были молитва, ручной труд, послушание игумену. Но Печерский монастырь, как и его византийские аналоги, был сложной организацией. Иноческая киновия строилась на иерархическом подчинении, а не на равенстве. Там существовали четкие ступени духовного восхождения от послушания до великой схимы (греч. megaloskhema ) и довольно сложная система распределения труда между монахами. [727] Успенский сборник. Л. 37в.30–г. 13; Hollingsworth . The Hagiography. Р. 54; ср. ПСРЛ. T. 2. Стб. 340; см. символические толкования Кирилла Туровского: Литературное наследие Кирилла Туровского / Изд. И. П. Еремин. С. 47–54; Franklin . Sermons and Rhetoric. P. 82–86. Каждый монах имел свои собственные обязанности — в монастыре были привратник, повара, келарь, регент хора, священники, диаконы, эконом. Некоторые, приобретя специальные навыки, писали иконы, переписывали и переплетали книги. Каждый шаг в быту и в молитве определялся монастырским уставом — от правил замешивания теста до предупреждений читателям священных книг не капать на страницы воском со свечей и не забрызгивать их слюной. [728] Ищенко Д. С. «Устав студийский» по списку XII в. С. 124–125, 130.

Но устройство жизни в киновиях не отличалось безупречной отлаженностью. Византийские монастыри того времени, даже принадлежащие к единой студийской традиции, были всерьез заняты спорами — иногда очень острыми — по таким поводам, как точные правила поста, допустимость личного аскетизма и допустимые его масштабы, дисциплина и ее нарушения, сохранение монахами личного имущества, степень зависимости монастырей от светских покровителей. «Киево-Печерский патерик» показывает, что в Печерском монастыре некоторые из перечисленных вопросов решались и воплощались в жизнь по-разному. Из-за явных расхождений между рассказами Патерика и умозрительной картиной безупречного общежития, представленной в Студийском уставе, высказывались предположения, что Печерский монастырь вообще не принадлежал к числу студийских и что поведение печерских монахов следовало скорее традициям особножительства, чем монастырским правилам общежития: некоторые из них продолжали владеть имуществом, в нарушение студийских принципов и предписаний Феодосия; возможно, Феодосий ввел в монастыре только литургическую практику, предписанную Студийским уставом, а не все его правила монашеской дисциплины. [729] Senyk S . A History of the Church in Ukraine. Vol. 1. P. 261–262; cp. Lilienfeld F. von . The Spirituality of the Early Kievan Caves Monastery // California Slavic Studies. 1993. Vol. 16. P. 63–76. См., например: Киево-Печерский патерик. С. 120–122; Heppell . The «Paterik». P. 139–140. Но при этом не учитывается, что в византийских обителях, принявших Студийский устав, существовали расхождения по тем же самым вопросам. Например, суровый реформированный устав, принятый константинопольским монастырем Эвергета, который был основан одновременно с Печерским, являлся отчасти реакцией на практику, позволявшую монахам сохранять какие-то личные средства. [730] См.: Krausmiiller D. The Monastic Communities of Stoudios and St. Mamas in the Second Half of the Tenth Century // The Theotokos Evergetis and Eleventh-Century Monasticism. P. 67–85; Thomas J. P. 1) Documentary Evidence from the Byzantine Monastic «Typica» for the History of the Evergetine Reform Movement // Ibid. P. 246–273; 2) Private Religious Foundations in the Byzantine Empire. Washington, D. C., 1987. P. 148–243; Kazhdan A . Hermitic, Cenobitic and Secular Ideals in Byzantine Hagiography of the Ninth through Twelfth Centuries // Greek Orthodox Theological Review. 1985. Vol. 30. P. 473–487. В целом восточное монашество было менее однородно, чем западноевропейское. Там существовали общие образцы, но не было организованных монашеских орденов. Каждое сообщество монахов следовало (или не следовало) собственному основополагающему уставу — «типикону». [731] Galatariotou C. Byzantine «ktetorika typika»: A Comparative Study // Revue des etudes byzantines. 1987. Vol. 45. P. 77–138. Даже при всех отклонениях, Печерский монастырь держался близко к главному руслу византийской традиции.

Печерский монастырь, подобно некоторым городским киновиям в Византии, заботился не только о собственных братьях. Vita contemplative не была самодостаточна, и филантропия являлась традиционной обязанностью восточного монашества. Устав Алексея следовал принятым образцам в своем предписании не выбрасывать пищу, оставшуюся от трапезы, а отдавать ее голодным. Более того, Феодосий учредил дом общественного призрения для нищих и больных и выделил на его содержание одну десятую часть монастырских доходов. Раз в неделю он посылал еду для томящихся в заключении. При отсутствии светских органов общественного призрения, монастырь отчасти облегчал городу решение проблем, порождаемых его ростом и развитием. [732] Успенский сборник. Л. 51а. 14–22; Hollingsworth . The Hagiography. Р. 74; Ищенко Д. С. «Устав студийский» по списку XII в. С. 118 (л. 200v.6–18); о благотворительности в Византии см.: Constanteloe D . Byzantine Philanthropy and Social Welfare. New Brunswick, 1968. P. 88–110.

По сравнению с другими киевским обителями, о Печерском монастыре до нас дошло наибольшее количество сведений, да он и был среди них важнейшим. Трудно переоценить размах и разнообразие исходившего от него влияния. Во-первых, монастырь играл ведущую роль непосредственно в распространении монашества. Как мы уже видели, Варлаам, предшественник Феодосия на посту Печерского игумена, был назначен первым игуменом Димитриевского монастыря, а сменивший его на этой должности игумен Исайя также был прежде монахом Печерского монастыря. [733] Успенский сборник. Л. 41в.4–17; Hollingsworth . The Hagiography. P. 60. В конце 1060-х гг. Антоний основал небольшую монашескую обитель в Чернигове. В 1070-е гг. преемник Феодосия, печерский игумен Стефан, заложил в Клове, также на южной окраине Киева, монастырь и церковь Богоматери Влахернской, что служит еще одним примером явного подражания византийским образцам. Сменивший Стефана Никон, вместе с двумя печерскими братьями, образовал общину в Тмутаракани. К концу столетия у Печерского монастыря появился дочерний монастырь — метохион — в Суздале. [734] Успенский сборник. Л. 60в.4–18; Hollingsworth . The Hagiography. P. 60, 86; ПВЛ. T. 1. С. 169. А благодаря уставу, введенному Феодосием, обычаи и традиции Печерского монастыря

распространялись шире, чем трудами странствующих печерских монахов, так как этот устав стал повсеместным образцом для устройства киновий.

Далее, авторитет Печерского монастыря подкреплялся широко признанным почитанием Феодосия, служившего примером благочестия и духовности и считавшегося основателем организованного монашества на Руси. В 1108 г., по настоянию игумена Феоктиста, Святополк «повелѣ митрополиту вписати [имя Феодосия] в синодикъ» (греч. synodikon ), т. е. в список лиц, вспоминаемых во время богослужения. Такое же распоряжение получили и все епископы, которые его «с радостью вписаша», и с тех пор во всех соборах возглашалось имя Феодосия. [735] ПВЛ. Т. 1. С. 187. Так произошло официальное признание культа Феодосия, и мы снова видим любопытную цепочку старшинства: инициатива монастыря, повеление князя, согласие митрополита (византийца Никифора I). Культ прижился. Более поздние авторы, уже не связанные непосредственно с Печерским монастырем, восхваляли Феодосия как «всея Руси свѣтильника» и «архимандрита всеа Руси». [736] Kirill von Turov . Gebete. Munchen, 1965. P. 337; Розанов С. Я . Жития преподобного Авраамия Смоленского и службы ему. СПб., 1912. С. 4: Hollingsworth . The Hagiography. Р. 139.