Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Этот договор был пактом о дружбе, ненападении и взаимопомощи, с обязательством поддерживать друг друга против любого неприятеля [169] Сюда относилось и обещание Ислам Герея не нападать на польских союзников (Трансильванское и Дунайские княжества). Речь Посполитая обязывалась к уплате ежегодных «упоминков». . Но одновременно — оборонительно-наступательным союзом против России и Украины, рассчитанным на длительный срок, с постоянным действием статьи о взаимопомощи при русском нападении. Исключался сепаратный мир с Россией, прием ханом русских и украинских послов [170] Последнее обязательство не соблюдалось крымцами. Контрагенты должны были также предпринять параллельные дипломатические шаги, чтобы побудить молдавского и валашского воевод и Дьердя Ракоци II прислать в помощь Речи Посполитой свои войска. . Предусматривалось восстановление допереяславского положения на Украине и раздел захваченных русских земель (с передачей крымцам территорий бывших татарских ханств в России). Налицо агрессивный альянс двух государств, заостренный против Русского государства и Украины, имевший ближайшей целью возвращение последней под власть Польши, а более отдаленной — прежний проект войны с Россией для ее значительного территориального ущемления. Речь шла и о привлечении к союзу Трансильванского и Дунайских княжеств.

Итак, несколько менее чем за год политика Крыма претерпела существенную эволюцию: от предложения Москве осенью 1653 г. антипольского союза, пусть во многом только в целях маневрирования, через отклонение в апреле 1654 г. русско-украинского плана совместных действий против Речи Посполитой, но с обещанием своего рода невмешательства в конфликт, к лиге с Польшей летом 1654 г. Причины таких изменений заключались в неприемлемости для ханства комплекса отношений, установленных Переяславским актом, и в нежелании допустить еще большее усиление России в результате начинавшейся войны, что нарушало равновесие сил в Восточной Европе, ударяя по самым основам агрессивной политики ханства. Но хотя политический курс Крыма определился, это не исключало дальнейшего маневрирования. Уже накануне войны выявилось стремление крымцев избежать прямого столкновения одновременно с Россией и Украиной, ограничив для этого свою помощь Речи Посполитой и отказавшись от разрыва с Русским государством.

После создания польско-крымского союза объектом дипломатической борьбы стал план привлечения к нему Трансильванского и Дунайских княжеств. Каковы были перспективы осуществления этой идеи?

В середине апреля 1654 г. Дьердь Ракоци II располагал информацией о результатах посольства Г. Гиллани [171] Резолюция Г. Гиллани — от конца марта 1654 г., ответные письма — от 19 марта до 11 апреля (Жерела, т. XII, с. 297–300; Okmånytår, 23 köt., 139–141 I.; Történelmi Tår, 1889, 456–479 I). . По официальной линии они не были обнадеживающими. Польские дипломаты, как и ранее, добивались помощи в войне, но избегали далеко идущих политических обязательств в интересовавших князя вопросах. Не ко времени пришлось предложение посредничества с Войском Запорожским, ибо тогда в Варшаве надеялись на успех военных и политических мероприятий на Украине. Г. Гиллани вступил в контакт с Я. Радзивиллом, который в ответ направил князю меморандум о политическом положении страны, отразивший позицию гетмана в начале 1654 г.

Документ этот хорошо известен, но рассматривался обычно изолированно. Мне кажется, его можно правильно интерпретировать лишь в связи с другими данными о позиции виленского воеводы, на фоне общей внутриполитической обстановки в Речи Посполитой. Неминуемая угроза войны с Россией, а затем первые успехи царских армий привели к ослаблению борьбы внутри правящего класса. Король уступил в вопросе о раздаче гетманских вакансий, а на чрезвычайном сейме (9 июня — 22 июля 1654 г.) было принято решение о формировании необходимых боевых контингентов, изыскании средств на оплату их и долга войску [172] ABAK, t. XXXIV, c. 8–17; UA, Bd. 6, S. 687–690: Kubala L . Wojna moskiewska…, s. 149–153; Wojna polsko-szwedzka…, s. 52–53. .

Но деятельность оппозиционных группировок господствующего класса не прекратилась. Этому способствовали и регалисты. Так, острую проблему распределения литовских гетманских булав решили половинчато: великую получил Я. Радзивилл, а малую — сторонник двора подскарбий В. Госевский. Литовская армия, которой предстояло принять на себя первый удар основных царских сил, оказалась практически разделенной надвое. Показательно, что часть реляцийных сеймиков была сорвана, а средства поступали из воеводств весьма неспешно, несмотря на военную пору и крайнюю общеизвестную нужду в войсках и деньгах [173] Универсал Яна Казимира, 15 сентября 1654 г. (ASWKr., t. II, f. 2, s. 532). . Размежевание шло и по линии определения дальнейшего политического курса. Так, один из влиятельных великопольских олигархов — воевода ленчицкий Я. Лещиньский в конце апреля 1654 г. предложил сочетать боевые действия на Украине с попытками договориться непосредственно с Б. Хмельницким. Воевода имел в виду ликвидацию акта в Переяславле. За разрыв с Россией (при нейтралитете в предстоящей войне с ней или даже участии на стороне Речи Посполитой) предлагалось уплатить казакам, в том числе гетману и старшине, крупными уступками [174] Kwartalnik Historyczny, 1954, N 3, s. 89–90. . Ясна и причина «миролюбия» — понимание невозможности решить проблему только вооруженной силой, особенно при катастрофической ее нехватке.

На практические рельсы «миротворческие» усилия поставил Я. Радзивилл. О его позиции можно судить по отмеченному меморандуму Дьердю Ракоци II [175] Erdely, 1 köt., 310–315 1. Полемику в связи с этим документом см.: Odrodzenie i reformacja w Polsce, 1970, t. XV, s.125–126; 1973, t. XVIII, s. 129–130. и по отрывочно сохранившимся материалам контактов с Б. Хмельницким в мае-июне 1654 г. [176] АЮЗР, t. X, c. 598, 669–672, 678–679; т. XIV, c. 42–43, 131–136 (письмо Я. Радзивилла, 25. VI); Radziwiłł A. S., t. IV, p. 300; Грушевський M. Історія Україии-Руси…, с. 885–886. В украинском вопросе программа Я. Радзивилла сближалась с идеями Я. Лещиньского (кстати, и то и другое было близко к крымским предложениям от мая 1654 г.), восходя к проекту 1653 г., переданному через В. Лупу. Но положение Великого княжества Литовского было много хуже, чем удаленных от театра войны великопольских земель, поэтому литовский магнат в крайнем случае был согласен на иной исход: нейтрализацию Украины при, видимо, сохранении в какой-то форме ее отношений с Русским государством и посредничество Б. Хмельницкого в деле предотвращения или прекращения войны между Россией и Речью Посполитой. Основным являлось, однако, первое решение. Но оно исходило из более сложных мотивов, чем у Я. Лещиньского, и определялось положением Я. Радзивилла как одной из ключевых фигур оппозиции двору. Именно поэтому он связал возможность прочного решения украинской проблемы с идеей замены на троне Речи Посполитой короля-католика трансильванским князем, что казалось реальным после сорванного первого сейма 1654 г. Для осуществления данного плана Я. Радзивилл предложил ряд мер. Во-первых, в сфере международных отношений он рекомендовал Дьердю Ракоци II следующее: завязать тесные связи с Украиной и постараться примирить ее с Польшей; сблизиться с Крымом и повлиять на Порту, чтобы она в своих собственных интересах поддержала план, угрозой войны в Венгрии парализовала возможное вмешательство императора, способствовала крымско-польскому антирусскому союзу; поискать помощи Швеции. Во-вторых, в круге вопросов внутриполитического и военного характера гетман дал такие рекомендации: князю надлежало держать наготове сильное войско, дабы при необходимости быстро двинуться к Кракову, и передать Виленскому воеводе секретно 100 тыс. дукатов на наем дополнительных отрядов; чтобы привлечь на свою сторону шляхту, рекомендовалось прислать полякам крупное боевое подразделение против русских под залог части польской территории. В итоге осуществления проекта, по Я. Радзивиллу, Украина возвращалась под власть Речи Посполитой, образующаяся лига казаков и литовских диссидентов при протестантском короле-союзнике становилась решающей силой во внутренней жизни страны. Россия ослаблялась, а Речь Посполитая делала важный шаг к восточноевропейской гегемонии. Я. Радзивилл и его сторонники довольно далеко продвинулись в оппозиционной деятельности по отношению к Яну Казимиру и старались изменить давно наметившийся путь внутриполитического развития государства. Но многое в их программе совпадало с общими целями польской дипломатии перед войной.