Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Дьердь Ракоци II прежде всего пожелал убедиться, что реально в сделанных ему предложениях, направив на летний сейм посольство А. Клобушицкого и М. Микеша. Их задачи, кроме сбора информации, ограничивались проблемами и условиями, выдвигавшимися и ранее Г. Гиллани: обеспечение трансильванских интересов при крымско-польском альянсе и вопрос о союзе. В ходе переговоров по второму пункту стало ясным желание князя уклониться от предоставления Речи Посполитой военной помощи и вмешательства в восточноевропейский конфликт [177] Кредитив, инструкция и проезжие грамоты посольству от 20 мая 1654 г., письма Дьердя Ракоци II от 18 и 22 мая. Послы приняты 23 июня, переговоры начались 2 июля, резолюция посольству — 27 июля, ответные письма ряда польских магнатов от 6 до 26 июля (Жерела, т. XII, с. 314–317, 323; ЕОЕ, 11 köt., 181–183 I.; Erdély, I köt., 326–332 I.; Okmånytår, 23 köt., 145, 150–151, 153–154, 699–700 I.; Radziwiłł A. S ., t. IV, p. 304, 308, 313; Stanisława Temberskiego roczniki, p. 273–274, 277–278, 280; Történelmi Tår, 1889, 638–649 1.). , тем более что обстановка на сейме с частичной консолидацией правящего класса не благоприятствовала и планам получения польско-литовского трона. Позиция Дьердя Ракоци II на деле приближалась к выработанному русско-украинской дипломатией для данного района требованию нейтралитета.

Осложнилось положение в княжествах после перемены на валашском троне [178] 18 апреля умер Матей Басараб, его сменил Константин Шербан. . Вплоть до народного восстания в Валахии весной 1655 г. отношения нового господаря с трансильванским князем и молдавским воеводой сложились не особенно благоприятно, не стремился он и к единению с Речью Посполитой [179] Крымские дела, 1653 г., № 17, л. 135–136; АЮЗР, т. X, с. 668; Документи, с. 359; Жерела, т. XII, с. 321–322; DAMT, v. X, р. 282–286; Okmånytår, 23 köt., 148–150 I. . Все это толкало К. Щербана на очень осторожные (из-за опасности турецко-татарских репрессалий [180] Исторические связи, т. II, с. 256. ) поиски путей сближения с Украиной и Россией, реализованные с началом русско-польской войны.

Политика Георгия Штефана по-прежнему оставалась двойственной. Господарь оказывал Речи Посполитой военную и дипломатическую поддержку, но продолжал и контакты с Б. Хмельницким [181] АЮЗР, т. VIII, с. 377–380; т. X, с. 580, 667–668; Документа, с. 367; Жерела, т. XII, с. 308–313, 320–323. . В Москве и Чигирине проявляли осторожность во взаимоотношениях с воеводой. Так, в ответной грамоте царя на посольство И. Григоре, которую повез дьяк Т. Перфильев, в общей форме выражалось согласие принять Молдавское княжество «под царскую руку», но конкретное решение откладывалось до дальнейших переговоров; последние зависели от предварительной консультации дьяка с украинским гетманом [182] Дата грамоты — между 11 и 14 апреля 1654 г. Исторические связи, т. II, с. 249–250. Не вошло в нее предварительно намеченное предложение направить вскоре в Москву послов для обсуждения «статей». . Хотя эта инициатива не получила развития, связи с Молдавским воеводством не прекратились. Русские и украинские дипломаты понимали, что в конечном счете направление политики Георгия Штефана определялось соотношением сил между борющимися лагерями [183] АЮЗР, т. X, с. 603–604, 774–775; Исторические связи, т. II, с. 250–253. Неверна точка зрения М. Грушевского, объяснявшего неудачу русской акции, в частности, стремлением украинской старшины и самого гетмана помешать «московской экспансии» на Балканах ( Грушевський М . Історія України-Руси…, с. 905). Вся эта схема сконструирована историком искусственно и не находит, как приходилось уже указывать, подтверждения в источниках. . Уже в предвоенную пору выяснилось, что расчеты варшавского двора на привлечение трех княжеств к крымско-польскому союзу и формирование широкой лиги нереальны. Более того, развивавшаяся в политике Дьердя Ракоци II тенденция к сближению с польско-литовской оппозицией могла стать опасной для единства Речи Посполитой.

В первой половине 1654 г. окончился долгий период определенного кризиса власти в связи с желанием Кристины отречься от престола. 25 февраля королева сделала на риксроде окончательное заявление о предстоящем отречении, 16 июня Карла Густава короновали [185] Olofsson S. J. Drottning Christinas tronavsägelse och tronförändring. Uppsala 1953, s. 183–211. . Но по-прежнему оставались нерешенными важнейшие проблемы внутренней жизни страны, в том числе финансовая и редукции розданных короной земель, имуществ и т. д. Осложнилось международное положение государства из-за начатых по инициативе королевы военных действий против г. Бремена, что ухудшило шведские позиции в Германии, обострило отношения с императором и особенно с Нидерландами [186] Заборовский Л. В . Политика Швеции…, с. 209–210; Olofsson S. J. Efter Westfaliska…, s. 444–458. 8 апреля 1654 г. шведы открыли кампанию, ставшую для них успешной со второй половины августа — начала сентября. Война, в том числе благодаря посредничеству Бранденбурга, была приостановлена (перемирие от 1 октября), а завершена договором в Стаде 4 декабря. . Все это привело к тому, что реакция стокгольмских властей на множившиеся в 1653 г. свидетельства неизбежности русско-польского столкновения, как и на окончательные сведения об этом в январе-феврале 1654 г., была довольно осторожной, хотя и благожелательной к России [187] Шведские дела, 1653 г., № 2, л. 126–127; 1654 г., № 1. л. 63–78 об., 119–134; Olofsson S. J . Efter Westfaliska…, s. 526–536. . Она объяснялась также хорошими русско-шведскими отношениями и нестабильностью контактов с варшавским двором, прерванных после второго Любекского конгресса.