Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

С началом войны наладились контакты между Константином Шербаном и Украиной. Во второй половине июля 1654 г. под Фастовом появилось посольство во главе с Д. Ломским, заверившее Б. Хмельницкого и царских представителей в желании господаря поддерживать дружбу с Войском Запорожским и Россией и даже перейти в русское подданство [239] АЮЗР, т. X, с. 698–702; т. XIV, с. 49, 50, 60. Ответная грамота от 20 июля 1654 г., получена в Бухаресте 10 августа. . Такие заявления воевода Константин делал и позднее [240] В письме от 11 августа 1654 г. он подтвердил свое желание сохранять дружбу (АЮЗР, т. XIV, с. 60–61). . Действительно, есть сведения, что он отклонил польские просьбы о присылке войск против Украины и аналогичные обращения Георгия Штефана, заявляя, что предпочитает держаться нейтралитета [241] АЮЗР, т. X, с. 775. . Эта позиция неприсоединения к польско-татарскому вторжению на Украину, подобно сходному образу действий Дьердя Ракоци II, в конкретной обстановке конца 1654 — начала 1655 г. была на руку Украине и России. Поэтому Б. Хмельницкий постарался развить столь успешно начавшиеся отношения с Валахией [242] 11 сентября 1654 г. в Бухарест направили посольство, добивавшееся, чтобы К. Шербан «жил в приязни» с Украиной (АЮЗР, т. XIV, с. 47–48, 55, 105–106, 113, 122–125; Документа, с. 395; Жерела, т. XII, с. 331–332; Киев. Памятники, 2-е изд., т. III, с. 203–204). .

С точки зрения русско-украинских интересов наиболее «слабым звеном» из трех княжеств по-прежнему было Молдавское. Политика Георгия Штефана оставалась двойственной и более благоприятной для Речи Иосполитой; только он оказал ей небольшую военную помощь в зимнем походе 1654/55 г. [243] Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 154; о дипломатической поддержке им польских феодалов см.: Документи, с. 366–367, 375–376; Жерела, т. XII, с. 320, 325–330. . Но контакты Москвы и Чигирина с ним не прервались по тем же причинам, что и ранее. Получив от И. Григоре подробные сведения о скором выступлении крупных русско-украинских сил, господарь не только немедленно написал об этом королю [244] Письмо от 25 июня 1654 г. (Жерела, т. XII, с. 322–323). , но и направил посла к Б. Хмельницкому. М. Чиоголя должен был заверить гетмана в дружественном отношении воеводы и, судя по некоторым данным, поставить на обсуждение вопрос об организации союза между ними [245] Боярин Мирон Чиоголя приехал под Фастов около 20 июля 1654 г., отпущен вместе с Д. Лисовцом до 24 июля (АЮЗР, т. X, с. 698; т. XIV, с. 35, 49). . Очевидно, были получены определенные результаты, так как Б. Хмельницкий решил послать в Яссы миссию во главе с есаулом Д. Лисовцом. В молдавской столице было достигнуто соглашение, одним из элементов которого стало обещание Украины помочь княжеству в случае нападения татар; предполагалось, что Георгий Штефан вышлет в Москву посольство для обсуждения вопроса о переходе в русское подданство. Все это молдавский воевода подтвердил специальной миссией к украинскому гетману, информировал и царя (в середине августа — первой половины сентября) [246] Посольство Д. Лисовца прибыло в Яссы 1 августа 1654 г., вернулось в Фастов вместе с пыркалабом сороцким Строеску Лупу 30 августа. Последний принят Б. Хмельницким 31 августа, возвратился в Яссы 19 октября. Во время переговоров в Фастове выработали «статьи», обсуждалась и возможность соглашения с Речью Посполитой при молдавском посредничестве (с той же целью, что и во время бесед И. Креховецкого в Алба-Юлии). См.: АЮЗР, т, XIV, с. 19–23, 35–38, 47–48, 68–69, 105–106, 112–113, 125; Жерела, т. XII, с. 326–328; Исторические связи, т. II, с. 257–259. .

Политика господаря летом — в начале осени 1654 г. определялась двумя главными обстоятельствами: во-первых, неясностью дальнейшей внешнеполитической позиции Крыма после смерти Ислам Герея, а в связи с этим боязнью казацко-татарского похода в Молдавию и, во-вторых, русскими успехами в войне [247] Документи, с. 390–392; Жерела, т. XII, с. 325–330; Erdély, 1 köt., 336–338 I. . Воевода желал сохранить дружественные отношения с Речью Посполитой, поэтому попытался в середине октября выступить как посредник между нею и Украиной [248] Киев. Памятники, т. III, 2-е изд., с. 209–212. Польского короля эта идея не заинтересовала. . В Москве расценивали позицию Георгия Штефана в данное время как вполне благоприятную — это следует из попытки в октябре 1654 г. продолжить линию намеченную еще посольством Г. Ф. Самарина, и либо нейтрализовать, либо даже привлечь на свою сторону трех князей [249] АЮЗР, т. XIV, с. 81–116; Исторические связи, т. II, с. 257–264. . Но в условиях окончательного оформления польско-крымского союза попытка оказалась неосуществимой. В частности, молдавский воевода снова изменил ориентацию, прервал контакты с Б. Хмельницким и в январе 1655 г. прислал Яну Казимиру помощь. Таким образом, во второй половине 1654 г. политика Георгия Штефана не изменилась, что объяснялось и сохранившейся непрочностью его положения [250] Так, лишь при активной поддержке Дьердя Ракоци II ему удалось подавить две попытки восстания в Молдавии ( Szilagyi А . Siebenbürgen und der Krieg in Nord-Osten. — Ungarische Revue, 1892, XII Jahrgang, S. 629). . Он маневрировал между борющимися лагерями, что вынуждалось обстоятельствами, но в большей мере поддерживал Речь Посполитую. Но, характеризуя в целом политику трех княжеств, можно констатировать, что под воздействием в первую очередь русских успехов в войне надежды варшавского двора получить отсюда значительную помощь войсками не оправдались, а план привлечь княжества к крымско-польскому союзу потерпел фиаско. Это ослабило силу польского удара на Украине зимой 1654/55 г., в нелегкий для казаков момент, когда царские армии переформировывались [251] См. также: Заборовский Л. В. Канун и начало русско-польской войны…, с. 257. . Русско-украинской дипломатии удалось почти полностью решить задачу нейтрализации трех княжеств.

Будущее положение в Восточной Европе определялось не на «южном», а на «западном» фланге, т. е. позицией Швеции. Внутренняя обстановка в стране, прежде всего в связи с вопросами о финансах и редукции, оставалась острой. Правда, Карл X осуществил ряд частных мер с целью стабилизации положения и ослабления напряжения внутри государства; готовились материалы для осуществления редукции. Одновременно росли темпы военной подготовки [253] Dahlgren S . Karl X Gustav och reduktionen. Uppsala 1964, s. 35–43; Tersmeden L. Armia Karola X Gustawa — zarys organizacyjny. — In: Studia i materiały do historii wojskowości, 1973, t. XIX, cz. 2, s. 127, 137, 152; Åsard B . Upptakten till Karl X Gustafs anfall mot Polen 1655: Till frågan om krigets mål och medel. — KFÅ, 1970, s. 24–27. , энергично старались решить спор с Бременом. Информация, поступавшая от генерал-губернатора прибалтийских провинций Г. Горна, говорила о русских успехах и весьма слабом сопротивлении польско-литовских войск в Белоруссии [254] Kentrschynskyj B . Karl X Gustav inför krisen i öster 1654–1655.— KFÅ, 1956, s. 34–35. .