Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Для суждения о шведской политике летом — ранней осенью 1654 г. историки располагают рядом данных. Уже отмечено нежелание признать новые титулы царя (распоряжения от 10, 20 июля, 3, 14 августа). Так проявилось определенное недовольство достижениями русских [255] Возможно, проявлением такого недовольства была попытка уменьшить поставку им оружия ( Kentrschynskyj В. Karl X Gustav…, s. 38). . Письма Карла X Г. Горну от июля-августа 1654 г. показывают, что король опасался приближения войны к шведским владениям, считал важным внимательнейшим образом следить за дальнейшим развитием событий и быть наготове, в частности перевести отряды из Финляндии в Лифляндию и Эстляндию (начато с середины августа — первых чисел сентября). Но эти мероприятия носили оборонительный характер [256] Письма от 10 июля, 1, 22 августа и далее ( Kentrschynskyj В . Karl X…, s. 35–38; Stade А. Geneza…, s. 48). .

За рубеж для сообщения о перемене на троне были направлены несколько миссий, каждая из которых преследовала и конкретные политические цели. В Варшаву поехал комиссар в Гданьске Ю. Кок [257] Нотификационное письмо от 11 июля, инструкция и постскриптум Карла X от 25 июля; получены в Гданьске 14 августа ( Рufendorf S . Sieben Bücher, S. 37–38). О спорах в литературе относительно направленности инструкции см.: Заборовский Л. В. Политика Швеции…, с. 211–212; Stade А. Geneza…, s. 54. По своему рангу и прежней деятельности в Польше Ю. Кок не очень подходил для официальных контактов ( Kubala L. Wojna szwecka w roku 1655 i 1656. Lwów etc., 1913, s. 5, 25–26), но мог быть использован для связей с оппозиционными кругами правящего класса Речи Посполитой. . Он должен был указать на дружественное отношение стокгольмского двора, уверить в этом и влиятельных лиц, зондируя одновременно их склонность к Карлу X. Кроме того, в его задачу входило получить точное представление о русских успехах в войне, их влиянии на внутреннее и международное положение Речи Посполитой, оценить состояние польско-литовских боевых сил и их шансы на сопротивление при продвижении царских армий. Второй комплекс проблем был связан с возможными политическими шагами варшавского двора — рассчитывает ли правительство Яна Казимира на иностранную поддержку? В подобном ключе ставился вопрос о польско-шведских отношениях: действительно ли в Варшаве желают прочного договора со Швецией, каковы могут быть его условия, готовится ли посольство в Стокгольм, когда оно может прибыть? Инструкция Ю. Коку свидетельствует о стремлении Карла X Густава к мирным переговорам с Речью Посполитой, но в ней намечена, пока еще пунктирно, линия связи с оппозиционными кругами.

Стокгольмские дипломаты подготовили миссию в Россию — асессора Уддэ Эдла с уверениями в дружбе, сообщениями о подтверждении Столбовского договора 1617 г. (последнее было обычной процедурой при перемене на троне) и об отправке в следующем году, тотчас по получении царского ответа, полномочного посольства для закрепления существующих отношений [258] Карл X — царю, 10 августа. Инструкция от 14 августа; деньги на проезд выданы Уддэ Эдла 19 сентября. Русские дипломаты получили первое сообщение о его скором появлении в конце октября, но подтверждено оно было примерно через месяц. Посланец принят 17 января 1655 г. в Вязьме при возвращении царя из похода, отпущен 30 января, вернулся в Стокгольм 15 марта (Шведские дела, 1654 г., № 3, л. 141; № 4, л. 139–144, 238–240; Eden N . Grunderna till Karl X Gustafs anfall på Polen. — Historisk tidskrift, 1906, h. 1, s. 18–19). Возможно, задержка Эдла объяснялась неуверенностью шведов в русских планах. . Курс короля по отношению к Русскому государству был тогда достаточно осторожен, выжидателен. В первую очередь Карл X хотел обезопасить себя с этой стороны от осложнений.

К ряду германских дворов поехали X. Шлиппенбах [259] Кредитив от 25 июля 1654 г., инструкция от 5 августа, примерно тогда же X. Шлиппенбах покинул Стокгольм. Материалы посольства сохранились крайне плохо, что привело в литературе к значительному разнобою в его оценке ( Edén N. Schlippenbachs beskickning till Tyskland 1654–1655.— In: Historiska studier tillägnade Harald Hjärne. Stockholm, 1910, s. 311–352; Stade A . Geneza…, s. 54–55). , Г. Сноильский, Б. Оксеншерна [260] Кредитив соответственно от 22 августа и 5 сентября ( Pufendorf S. Sieben Bücher, S. 14–16; Eden N. Schlippenbachs…, s. 312–313). . Посланцам надлежало обеспечить наиболее благоприятные внешнеполитические условия для Швеции в связи с бременской войной [261] Частично это удалось (UA, Bd. 6, S. 621–622). , рассеять существовавшие опасения насчет расширения этого конфликта, организовать сотрудничество с другими дворами [262] Сближение с Бранденбургом в таком духе организовывалось и по другими каналам, особенно интенсивно с осени (UA, Bd. 23, T. 1, S. 163–165, 167–169). .

В письмах Карла X Густава своему брату Адольфу Иоганну от 7 августа и 5 сентября содержались намеки на весьма скрытые «замыслы» и возможность «различных действий» весной 1655 г., явно имевшие в виду военные планы на востоке [263] Stade А. Geneza…, s. 48–49. .

Итак, летом 1654 г. произошло изменение шведской внешней политики сравнительно с предшествующим временем, на передний план выдвинулся польско-русский комплекс. Это можно объяснить собственными политическими концепциями нового короля, но более всего определялось ходом войны на востоке. Заметны желание сохранить нормальные отношения с Россией и боязнь дальнейших ее успехов в войне (последнее отразилось в переписке с Г. Горном, в инструкции Ю. Коку). Налицо возросшее стремление к мирному урегулированию с варшавским двором. Причина, думается, прежняя: нежелание допустить чрезмерное усиление Русского государства за счет Речи Посполитой. Видимо, уже тогда Карл X подумывал о необходимости вмешательства в какой-то форме в русско-польскую войну ближайшей весной (в этой связи сейчас и в последующие месяцы важна была консолидация в германских делах), оно могло быть, вероятно, антирусским, но лишь как один из возможных вариантов. Переговоры с Варшавой были очень желательны, но оставалось неясным, какую цену согласился бы уплатить за договор польский двор. Поэтому в Стокгольме, как и ранее, готовились и к аптипольской акции. Показательно, что X. Шлиппенбах намекал в Берлине на приближение польско-шведской войны, желательность шведско-бранденбургского союза ценой уступки восточнопрусских портов или пошлин с них. Эти высказывания были его личной инициативой, но отражали какие-то расчеты и планы двора [264] Edén N . Schlippenbachs…, s. 317–334; cp, более поздние документы: Stade A. Geneza…, s. 87, przyp. 308. .

Итак, особое внимание к восточному сектору, военная подготовка, поиски путей к сдерживанию России, к извлечению наибольших выгод из ситуации за счет Речи Посполитой, но и выжидание из-за невыясненности обстановки (ведь и русские успехи в тот момент не были еще велики), стремление поскорее разделаться с бременским конфликтом — вот основные черты шведской политики летом — в первые дни осени 1654 г.