Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

С осени 1654 г. главной задачей королевского лагеря стала подготовка крупного контрнаступления на Украине и в Белоруссии, С успехом этой операции связывали военные и политические расчеты, в частности надеялись таким путем обеспечить более выгодные позиции при переговорах с Карлом X [323] Kubala L . Wojna moskiewska…, s. 171, 189, 263; Kubala L . Wojna szwecka…, s. 28. . Хотя польский королевский двор получил менее широкую поддержку из-за рубежа, чем надеялся, он в такой степени рассчитывал на удачу, что не использовал летом 1654 — в начале 1655 г. несколько предложений посредничества: с Украиной — Георгия Штефана в октябре и Дьердя Ракоци II в декабре; с Россией — бранденбургского курфюрста (дважды, второй раз через В. Курцбах-Завацкого) и императора. В частности, в Варшаве резиденту Фердинанда III заявили, что союз с Крымом дает шансы на крупные успехи в войне с Россией и возвращение всего потерянного [324] Жерела, t. XII, c. 336–339. . В любом случае нежелание Яна Казимира обратиться к посредничеству других стран, особенно при нараставшей шведской угрозе, являлось по меньшей мере дипломатической «неуклюжестью».

В польско-литовском правящем стане не было полного единодушия в вопросе о приоритете курса на войну. Все хотели вернуть отданное, но более трезво мыслящие деятели реальнее оценивали перспективы успеха. Сказанное особенно относилось к литовским феодалам вообще и к их лидеру Я. Радзивиллу в первую очередь. Княжество уже стало ареной борьбы и при следующем ударе царских армий подвергалось особой опасности. И до поражения под Цецежином, и тем более после него, в Вильно считали необходимым прежде всего присылку значительных подкреплений из Короны, набор новых отрядов, решение проблемы финансирования войска [325] К. Л. Canera — А. Тшебицкому, 10 августа 1654 г.; Я. Радзивилл — Яну Казимиру, 14 августа; Б. Радзивилл — С. Корыциньскому, 9 сентября; письмо из Вильно 12 сентября и др. (Ojczyste spominki, t. 1, s. 113–114, 125–130; Vorbek-Lettow M ., s. 190–195). . К концу года эти условия были выполнены. Правда, король старался преимущественно об увеличении сил, находившихся под контролем его сторонника гетмана польного В. Госевского, о сокращении в его пользу прерогатив Я. Радзивилла. В итоге отношения между гетманами, как и двора с Виленским воеводой, крайне обострились, а литовская армия осталась разделенной [326] Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 253–254, 259, 262–266; Wojna polsko-szwedzka 1655–1660. Warszawa, 1973, s. 53, 64–66. .

Регалисты полагали, что скорое наступление коронного войска на Украине вместе с вторжением татар в Россию отвлечет русских и казаков от операций в Литве, без чего надежд на успешное сопротивление было мало [327] В. Госевский — C. Корыциньскому, 30 августа 1654 г. (Ojczyste spominki, t. 1, s. 127–128). . Но большинство литовских магнатов относилось, видимо, скептически к действенности таких мер, что объясняет фактический бойкот ими предложений Яна Казимира. Король отреагировал известной «протестацией» (от 19 сентября 1654 г.), содержавшей серьезные обвинения в адрес ведущих литовских политиков. Последовал ответ, контрответ, разгорелась оживленная публицистическая баталия с участием литовских гетманов. Она не улучшила ни взаимоотношения сторон, ни перспективы обороны Речи Посполитой [328] Kubala L . Wojna moskiewska…, s. 255–259, 262; Rocznik Białostocki, 1976, t. XIII, s. 92, 95, 101–103. .

Какую программу действий предлагали оппозиционеры (материалы о ней не проанализированы до сих пор в комплексе)? В центре ее стояли переговоры с Войском Запорожским, во всяком случае для биржанских Радзивиллов. Так, Б. Радзивилл видел спасение не столько даже в союзе с татарами, сколько в урегулировании с их помощью отношений с Украиной, пусть и на невыгодных условиях, с последующими совместными действиями против России [329] Письмо С. Корыциньскому, 9 сентября 1654 г. (Ojczyste spominki, t. 1, s. 128). Он учитывал сообщения об антипольских намерениях шведов, хотя и не считал их бесспорными. — план, который желали осуществить и крымские политики. Очевидно, уже в начале сентября 1654 г., т. е. до возникновения «протестации», Радзивиллы наметили соответствующие практические шаги для организации связей с Крымом и Украиной. Известно, что князь Януш установил какие-то контакты с Бахчисараем [330] Я. Лещиньский — Я. Меженьскому, маршалку вилкомирскому, 9 октября 1654 г. Odrodzenie i reformacja w Polsce, 1973, t. XVIII, s. 130. . Одновременно виленский воевода отпустил к Б. Хмельницкому полковника А. Ждановича, послав вместе с ним подчашего стародубского Г. Куницкого [331] Письма Я. и Б. Радзивиллов гетману и И. Выговскому от 10 и 18 сентября 1654 г. Г. Куницкий был принят 3 октября ( Грушевський М . Історія України-Руси, с. 949–950). К сожалению, известна только, так сказать, официальная программа его миссии. . Главное предложение заключалось в достижении соглашения между Речью Посполитой и Украиной на основе Белоцерковского договора 1651 г. [332] На деле многие пункты планировавшегося соглашения не умещались в рамки статей договора 1651 г. Подчеркивалось, что Речь Посполитая и король желают умиротворения с казаками. Настойчиво проводилась мысль о необходимости отстранить от переговоров царских представителей и, напротив, обязательно привлечь Крым, чем следовало заняться Б. Хмельницкому [333] В этом пункте повлияло осложнение обстановки в Крыму после смерти Ислам Герея. . Гарантами выполнения мирных условий становились хан и Дьердь Ракоци II, а роль заступников казаков, православия, персональных интересов украинского гетмана [334] Вероятно, и старшинской верхушки (АЮЗР, т. XIV, с. 42–43). во всем, что выходило за рамки белоцерковских постановлений, брали на себя биржанские Радзивиллы. Предполагалось значительно увеличить численность казацкого реестра, в том числе иметь полки в Белоруссии для поддержки в случае нужды литовских магнатов [335] Грушевський М . Історія України-Руси, с. 949–952. Здесь был и иной расчет: столкнуть украинцев и русских в Белоруссии. .

При осуществлении намеченного, как ив предшествующих проектах князя Януша, практически появились бы на свет польско-татаро-украинский союз, нацеленный против России, и украинско-литовская лига, направленная на усиление роли данной группы феодалов во внутренней жизни Речи Посполитой. Построения Я. Радзивилла были ориентированы на восток, против русских, и на запад, по линии борьбы с его политическими противниками в Речи Посполитой, и не отличались реализмом [336] Б. Хмельницкий отверг предложения (Документи, с. 384–385). . Не исключено, впрочем, хотя прямых свидетельств такого рода нет, что задача-минимум посольства Г. Куницкого при невозможности достичь основных целей заключалась в попытке поискать пути к соглашению с Москвой. Есть некоторые, правда не вполне доказательные, сведения о желании Виленского воеводы избрать такой вариант [337] В октябре 1654 г. А. Жданович сообщил в Киеве о подобной склонности князя Януша ( Грушевський М . Історія України-Руси, с. 949, 951). Схожую позицию занимал Я. Лещиньский ( Kubala L . Wojna moskiewska…, s. 258). .