Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Но, может быть, более правильное представление и об этой стороне политики Я. Радзивилла дадут его предложения об условиях дальнейшего ведения войны с русскими , переданные королю и сенаторам, собравшимся на конвокацию в Гродно (конец октября 1654 г.). Они состояли из двух частей — военной и политической. Главной целью первой было помешать разъединению литовской армии на две группы, находившиеся под самостоятельным руководством. Во второй части выдвигалось несколько идей, как мне кажется, образующих единый комплекс: гетман предлагал продолжить переговоры с Украиной, попытаться заключить перемирие с царем при бранденбургском или курляндском посредничестве и осуществить военный союз со Швецией [338] Документы, с. 773–774; Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 257–258; Odrodzenie…, 1973, t. XVIII, s. 131. Князя и в данном случае поддержал Я. Лещиньский. Сходная программа излагалась в документе от 28 октября 1654 г., исходившем из радзивилловских кругов, если не от самого гетмана, но здесь существеннейшее значение придавалось примирению с Б. Хмельницким, пусть и с невыгодой, обеспечению по меньшей мере безопасности со стороны Швеции (Rocznik Białostocki, 1976, t. XIII, s. 95–96). Последний комплекс был связан с планируемой посылкой А. Морштына в Стокгольм. . Ход мыслей Я. Радзивилла ясен: сохранялись еще надежды на договоренность с Украиной, а если нет, то важно было хотя бы выиграть время путем переговоров с нею и перемирия с Россией. Кроме боевой подготовки, время было необходимо для осуществления третьего, возможно, важнейшего компонента плана гетмана — урегулирования со Швецией либо даже альянса с нею с бесспорно антирусской направленностью [339] Беспокойство о шведских намерениях проявлялось ранее. См.: Я. Радзивилл — К. Д. Стрыжке, подчашему упитскому, 18 сентября 1654 г. ( Kotłubaj Е. Życie Janusza Radziwiłła. Wilno; Witebsk, 1859, s. 372–373). Но в Варшаве знали и о склонности Карла X к союзу с Речью Посполитой (Документы, с. 775). .

Исследователям давно уже известны упоминания в источниках о вероятных контактах виленского воеводы со Стокгольмом во второй половине 1654 г. [340] Подобных упоминаний не много, и они не всегда достоверны. См. сн. 127, письмо из сн. 129, а также: Stefana Medekszy, s. 1; Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 259. Не исключено, что намеки такого рода на декабрьском риксроде имели в виду и Я. Радзивилла, хотя его имя там не упоминалось. Но нет реальных доказательств сепаратистских устремлений в политике гетмана, которая, имея в виду все изложенное, учитывала не только его личные цели, но и интересы Речи Посполитой. Показательно, что некоторые из его рекомендаций, сообщенных в Гродно, регалисты приняли. Это стало одной из причин участия его отрядов в зимнем контрнаступлении 1654/55 г. — наряду с провалом идеи переговоров с казаками и расчетами на крупный успех польско-татарских сил на Украине [341] О последнем мотиве см.: Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 268. .

Линии на урегулирование отношений со Швецией, с уступками в вопросе о «правах» Яна Казимира держался не только Я. Радзивилл, к ней склонялись и другие деятели; сам король проявил в начале осени 1654 г. беспокойство по поводу шведских намерений [342] Rudawski W. J ., t. 1, s. 255. . После отъезда Ю. Кока рада сената постановила выслать представителя в Стокгольм для зондажа возможности и условий антирусского альянса. Предполагалось, что позже мог быть направлен посол с целью заключения прочного мира ценой отказа от потерянной в прошлом части Лифляндии и королевских претензий на шведский трон [343] См. письма Я. Лещиньского от 7, 9 октября, 1 ноября 1654 г. ( Kubala L. Wojna szwecka…, s. 28). . Но лишь в Гродно под давлением сенаторов Ян Казимир решился сделать давно требуемый от него шаг, отправив в шведскую столицу А. Морштына. Эта миссия имела, однако, предварительный характер. Посланцу надлежало склонить Карла Х к союзу против России, сообщить, что Речь Посполитая готова к соглашению об отказе от шведской Лифляндии и «прав» Яна Казимира на Швецию, лишь бы ей помогли в возвращении Украины и Белоруссии, выяснив заодно, на какую компенсацию может рассчитывать дом Ваза за отречение от шведской короны и титула. При отказе стокгольмского правительства предоставить поддержку против России А. Морштыну следовало в первую очередь обеспечить Речь Посполитую от опасности нападения Швеции, как и от русско-шведского союза. Для этого он мог начать вступительные переговоры о «вечном мире» либо подать надежду на соглашение типа пакта взаимопомощи двух держав против любых врагов [344] Инструкция от 10 ноября 1654 г., кредитив и секретная инструкция от 14 ноября ( Kubala L. Wojna szwecka…, s. 29). .

С учетом шведской политики ясен заведомо нереалистический характер задач, поставленных перед посланником. Не удивительно, что его миссию называли в Речи Посполитой простой демонстрацией благих намерений короля для успокоения сенаторов и Я. Радзивилла в преддверии наступательных операций [345] Я. Лещиньский — А. Лещиньскому, 6 декабря 1654 г. ( Kubala L. Wojna szwecka…, s. 29–30). . Избранным путем невозможно было добиться даже того, что, видимо, считали желательным Ян Казимир и его партия — получить отсрочку, временно предотвратить шведскую опасность. Причина такого курса, оказавшегося в итоге фатальным, — расчеты на крупный военный успех на Украине, который привел бы к резкому улучшению военной конъюнктуры и к усилению польско-литовских позиций в будущих переговорах со Швецией [346] Polska w okresie, t. 1, s. 121. .

Зимний контрудар 1654/55 г. был подготовлен Речью Посполитой более или менее основательно для тогдашних ее возможностей, хотя и был ослаблен по обстоятельствам, изложенным выше. Тем важнее оказался его фактический провал, определившийся в первые месяцы 1655 г. и объясняемый ожесточенным сопротивлением польско-литовским армиям на Украине и в Белоруссии. В обеих областях не удалось сколько-нибудь существенно потеснить противника, а каждый шаг вперед давался с большим трудом и немалыми потерями. В результате к скорому выступлению основных русских сил Речь Посполитая оказалась недостаточно готовой [347] Мальцев A. H. Россия и Белоруссия…, с. 58–62, 66–75; Kersten A . Stefan Czarniecki 1599–1665. Warszawa, 1963, s. 201–210; Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 184–206, 267, 268, 273–279. . Не случайно громче зазвучало требование умиротворения с Россией [348] Воевода черниговский К. Тышкевич (он руководил тогда коронной армией) — Я. Радзивиллу, 19 марта 1655 г.; примас А. Лещиньский — Е. Любомирскому, 24 апреля ( Грушевський М . Історія України-Руси, с. 1057; Kubala L. Wojna szwecka…, s. 381–383). , но обстановка для этого была теперь гораздо менее благоприятной, чем раньте. Реальной сделалась шведская угроза, активизировалась оппозиция, хотя и в скрытой форме. К весне 1655 г. положение Речи Посполитой по всем параметрам стало много хуже, чем в середине минувшего года. [349] Характерны оценки бранденбургского курфюрста, курляндского герцога, австрийского резидента в Варшаве и шведского посланника в Москве в эти месяцы (Johan Ekeblads bref, 1, s. 389; UA, Bd. 7, S. 341–346,358–359; Bd. 23, t. 1,S. 175–176; Walewski A. Geschichte Leopold's I und der heiligen Ligue. 1657–1700. Th. 2. Abt. 1. Krakau. 1861 S 333–3381.