Коллектив авторов - Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Хотя сам Петр I играет, разумеется, громадную роль в этой книге, он не представлен здесь всемогущим демиургом. И в самом деле, фокус на административных предпринимателях-прожектерах предполагает также и пересмотр роли первого императора в создании школ и распространении образования в России. Для начала мы должны отказаться от априорного предположения, что за каждым эпизодом обучения и преподавания в ту эпоху прямо стояла его монаршая воля. Разумеется, мы знаем, что Петр и в самом деле лично придумывал и планировал некоторые институции в мельчайших деталях, но это вовсе не обязательно верно в отношении всех и любых новаций его царствования. Как показывают разбираемые в этой книге примеры, даже в случае столь хорошо изученного предмета, как школа, источники позволяют нам сделать шаг к гораздо более точной и детальной реконструкции личного вклада Петра в происходящие изменения; когда такая реконструкция невозможна, нам следует начать хотя бы с признания ограниченности наших источников, вместо того чтобы заведомо считать вездесущего и всеведущего Петра движителем любых перемен. Больше внимания следует также уделять тому, как заданная монархом общая атмосфера его царствования стимулировала многочисленных прожектеров к реализации их собственных инициатив. Наконец, не стоит забывать и о том, что петровское государство и сам Петр могли не только помогать, но и препятствовать образовательным прожектам. При взгляде под таким углом зрения традиционный нарратив победного шествия образования по воле просвещенного монарха и решающей личной роли Петра в этом процессе оказывается не вполне состоятельным.

Действительно, огромную роль в распространении образования в петровскую эпоху играли именно многочисленные индивидуальные предприниматели: проводимая императором политика могла способствовать их деятельности, но действовали они совершенно самостоятельно. В частности, хотя в традиционном нарративе истории образования основное внимание уделяется «государственным» школам, на протяжении всего XVIII столетия как базовую грамотность, так и более сложные навыки подавляющая масса россиян – и дворяне, и крестьяне, и горожане – по-прежнему осваивала с помощью частных учителей. Большинство таких образовательных предприятий остаются невидимыми для историков именно потому, что государство их никак не регулировало, не финансировало, не учитывало, а значит, и не описывало; однако когда такие школы все же отражаются в источниках, перед нами открывается картина довольно оживленного, хотя и не слишком «регулярного» рынка образовательных слуг. Во многих отношениях эти образовательные предприятия были действительно гибридными зонами, а само представление о «государственной школе» в эту эпоху только изобреталось.

Как и в предшествующие десятилетия, большинство таких частных «школ» петровской и послепетровской эры представляли собой неформальную, «ремесленную» по своему устройству мастерскую индивидуального частнопрактикующего учителя-«мастера». Внимание исследователей недавно привлекли материалы переписи таких мастеров чтения и письма, проведенной властями в Санкт-Петербурге в 1722 году. Всего в ходе описи в городе было выявлено около двух десятков учителей, и это, скорее всего, лишь малая доля тех, кто в той или иной форме занимался в столице преподаванием. Учтенные в ходе переписи учителя это, как правило, дьячки и другие низшие церковные служители, ремесленники, прислуга, солдаты. Для большинства из них преподавание, как кажется, не было основным занятием, но лишь источником дополнительного дохода 795. Подобного рода учителя обучали в основном самым базовым навыкам, но и новые, «импортные» познания в таких предметах, как иностранные языки или математика, осваивались обычно таким же способом, через занятия с опытными практиками или с частнопрактикующими «мастерами». М. А. Муравьев рассказывает в своих записках, что немецкому языку в последние годы петровского царствования его обучал пленный швед; чуть позже некий штурманский ученик обучал его арифметике 796. Дворянский недоросль Федор Смолянинов, поступая в 1740-х годах в Кадетский корпус, сообщал, что арифметике с «некоторыми частями» геометрии и фортификации его обучили инженерные офицеры астраханского гарнизона, где отец Смолянинова был смотрителем над рыбными ловлями 797. Как следует из описания В. В. Крестинина, местного любителя старины, именно занятия с частными учителями оставались в конце XVIII века основным способом приобретения грамотности в Архангельской губернии 798; и так далее.

Многие такие учителя создавали свои собственные, все более институционализированные школы разного масштаба. В 1733 году некто Мартин ван дер Шер поместил объявление в «Санкт-Петербургских ведомостях», предлагая обучать молодых людей «итальянской и шкиперской бухгалтерской науке» за фиксированную плату, размер которой зависел от их предшествующей арифметической подготовки; желающим предлагался также полный пансион или полупансион. В целом, за период с 1749 по 1782 год мы находим в «Санкт-Петербургских ведомостях» не менее 118 объявлений, авторы которых предлагали частные услуги по разного рода обучению. В дневнике Ивана Анненкова, состоятельного курского помещика, упоминается целый ряд иноземных учителей, практиковавших в середине столетия свое ремесло в этой, в общем-то, глухой провинции: «француз Петр Дефорж», «иноземец Яган Герц», «иноземец Иван Иванов сын Цвинкер», «француз Андрей Степанов сын Готре», «француз Михайла Иванов сын Лаваль». Как следует из записей Анненкова, эти мастера не просто давали уроки, но содержали нечто вроде небольших школ, предлагая ученикам также и пансион по цене от двух до четырех рублей в месяц. Проведенное в 1780 году обследование выявило в Санкт-Петербурге 26 частных пансионов, содержавшихся в основном иностранцами, и более трех десятков «русских» школ, организованных в отдельных приходах. В Москве обследование 1785 года выявило одиннадцать более-менее институционализованных частных пансионов, пусть и очень небольших 799. Целый ряд частных школ существовал и в провинциальных городах, особенно в прибалтийских губерниях, но также и в Смоленске, Новгороде и Малороссии. В целом, как минимум до середины XIX века частные школы в России были более многочисленными и имели более широкий охват, чем государственные. Справедливости ради следует признать, впрочем, что многие из этих частных школ существовали в орбите государственных учебных заведений, готовя учеников к поступлению в последние или предлагая им дополнительные уроки, а учителям государственных школ – возможность для приработков 800.