Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

Таким образом, Гораций намечает три параллельных ряда связанных между собой понятий: simplex – brevis – ἦθος – utile – prodesse; varia – fictum – πάθος – dulce – animum agere; unum – γένος – pulchtum – delectare. Последние звенья этих трех рядов подводят нас к новой теме – к теме публики.

Разнородность функций поэзии прямо связывается Горацием с разнородностью вкусов публики. Прежде всего, он различает старшее и младшее поколения образованной публики: centuriae seniorum и Ramnes (стк. 314: centuriae seniorum agitant expertia frugis и т. д.). Оба эти поколения объединяются в понятии equites – зажиточная и образованная часть публики, требования которой должны быть удовлетворены. Наряду с ней существует другая часть публики, беднейшая и невежественная, требованиям которой следует всеми силами сопротивляться. На это различие Гораций указывает в стк. 248 сл.: offenduntur enim quibus est equus et pater et res, nec si quid fricti ciceris probat et nucis emptor, aequis accipiunt animis donantve corona. Ту же картину рисует Гораций и в очерке исторического вырождения драмы – стк. 212: indoctus quid enim saperet liberque laborum rusticus urbano confusus, turpis honesto? (rusticus для римлянина было синонимом грубости, urbanus – светскости). Это четкое различие в отношении к знатной и простой публике – Romani equites peditesque (стк. 113) – мы находим у Горация еще в сатире I, 10, 76 сл.: «мне довольно, чтобы мне хлопал всадник, как сказала освистанная Арбускула, смело презирая остальную публику», – и особенно в послании к Августу (послание II, 1, 183 сл.): «сильнее числом, слабее добродетелью и честью, неученые, глупые, готовые полезть в драку, если всадник с ними несогласен, – вдруг они среди песни требуют медведя или кулачных бойцов: вот уж кому бывает рад народец! (plebecula)». (Следующие за этим строки 187 сл.: «впрочем, уже и у всадника все наслаждение перешло от слуха к ненадежному зрению и пустым усладам», где iam migravit указывает на перемены, происшедшие в самое последнее время, – помогают понять также и различие, которое Гораций делает между centuriae seniorum и Ramnes.)

Итак, все три ряда понятий, прослеженных нами от первых строк «Поэтики», находят свое завершение в теме публики, точнее – в теме образованной публики, рядом с которой тема необразованной публики выступает как нечто новое. Обе темы получают дальнейшее развитие при рассмотрении проблемы критики.

Проблема публики и проблема критики тесно связаны между собой. Собственно, они объединяются в общем понятии iudex – ценитель, судья: как критик дает оценку произведению, когда оно еще только выходит из-под авторской руки, так публика выносит произведению окончательный приговор. И как среди публики нужно различать ту ее часть, к требованиям которой следует прислушиваться, и ту, требования которой следует отвергать, так и среди критиков нужно уметь отличить истинного ценителя от лицемерного льстеца. Характеристике этих двух типов критики посвящен отрывок 419–452, самый длинный из связных отрывков «Поэтики». Противоположность между мнимым и истинным другом, по Горацию, заключается в том, что первый напропалую восторгается всем, что выходит из-под пера поэта, а второй, напротив, ищет в этих стихах слабые места и побуждает поэта переделать их, чтобы не стать посмешищем публики. Льстец выступает здесь как воплощение licentia, а истинный друг – как носитель программы limae labor – труда над отделкой.

Таким образом, тема limae labor оказывается продолжением хода мыслей, который берет начало в первых строках «Поэтики» и продолжается в теме образованной публики и истинного критика. Программа limae labor изложена в «Поэтике» в стк. 289 сл.: поэзия стала бы славою Лация, если бы поэты не гнушались трудом над отделкой (стк. 290 сл.: si non offenderet unum quemque poetarum limae labor et mora); не заслуживают внимания стихи, которые не подверглись такой отделке (стк. 291 сл.: quod non multa dies et multa litura cohercuit). Значение темы limae labor – в том, что она служит переходом к последней и важнейшей проблеме «Поэтики» – к вопросу о соотношении ingenium и ars.

В самом деле, отличительной чертой понятия ars у Горация является его тесная связь с понятием labor – будь то отделка очередного произведения (litura, emendatio) или практическое овладение поэтическим мастерством вообще (exercitatio). Понятие labor (или его синонимы: cura, litura) то сопровождает, то даже заменяет понятие ars. В стк. 261 сл. мы читаем, что изобилие спондеев указывает на то, что поэту не хватает либо cura, либо ars (aut operae celeris nimium curaque carentis aut ignoratae premit artis crimine turpi). Через несколько строк, в стк. 273 сл., та же пара понятий – практика и теория – возникает вновь, но уже в применении не к поэту, а к критику-ценителю: когда хвалят Плавта, мы не можем этому не удивляться – si modo ego et vos scimus inurbanum lepido seponere dicto legitimumque sonum digitis callemus et aure; здесь очевидно, что scimus и callemus аналогичны понятиям ars и cura. Следующее упоминание ars мы находим в проблемополагающем зачине третьей части – стк. 295 сл.: ingenium misera quia fortunatius arte credit… Democritus; здесь понятие ars опять-таки окрашено в цвет понятия labor, так как именно labor и litura были предметом предыдущего отрывка, служившего подступом к нашему зачину. Далее, в стк. 351 сл. понятие cura даже выступает заместителем понятия ars в обычном для последнего сопоставлении с ingenium: когда в стихотворении много блеска, то простительны многочисленные пятна – quas aut incuria fudit aut humana parum cavit natura . Наконец, стк. 408 сл. окончательно разъясняют соотношение между ars и labor: natura fieret laudabile carmen an arte , quaesitum est; ego nec studium sine divite vena , nec rude quid posit video ingenium : alterius sic altera poscit opem res et coniurat amice. В первых стихах этого отрывка Гораций сопоставляет два понятия, обозначая каждое группой синонимов: такими синонимами являются, с одной стороны, natura, ingenium и vena, с другой стороны – studium и ars. Продолжение отрывка детализирует второе из этих понятий: стк. 412 qui studet optatam cursu contingere metam, multa tulit fecitque puer, sudavit et alsit, abstinuit venere et vino; qui Pithia cantat tibicen, didicit prius extimuitque magistrum. Оказывается, что понятие studium – ars в широком смысле слова включает в себя на равных правах, во-первых, практическое упражнение (exercitatio или собственно studium) и, во-вторых, теоретическое усвоение знаний (disciplina или собственно ars). Таким образом, labor находит свое твердое место в системе основных понятий Горациевой поэтической системы.

Так протягивается цепь тесно связанных друг с другом понятий, одним своим концом примыкая к исходной паре понятий, simples и unum, другим концом – к заключительной паре понятий, ars и ingenuim. Так соединяются между собой тема ποίησις и тема ποίημα.

Следя за развертыванием этого хода мыслей, мы отметили то место, где рядом с основной линией появляется дополнительная, контрастная. Это место – проблема публики и критики. Здесь параллельно теме образованной публики и истинного ценителя развивается тема невежественной публики и лживого льстеца. Именно с этой темой связано центральное понятие второй части «Поэтики» – понятие licentia. Как было сказано выше, оно выступает здесь два раза под своим именем (стк. 211 accessit numerisque modisque licentia maior; стк. 265 id circone vager scribamque licenter?) и два раза в намеке (стк. 224 spectator potus et exlex, стк. 282 in vitium libertas excidit). Здесь понятие licentia имеет смысл «недопустимая вольность, распущенность» (в отличие от первой части, где шла речь о разумной и оправданной поэтической смелости – стк. 51 licentia sumpta pudenter), и своим контрастом оттеняет основную мысль произведения.