Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

115Вот уже Таг золотой позади и обитель Зефиров,
Вот поспешает корабль к городам, покорным Авроре.
Едут две сестры, государева дочери брата,
Младшей имя – Серена, а старшей – Ферманция имя,
Обе девицы, обеим еще под Кипридино иго
120Белые шеи не гнул Гименей, у обеих во взорах
Светлая робость горит, и обеих прекрасные лики
Пламень рождают в сердцах. Так мчатся Диана с Минервой,
Дочь Латоны с сестрой, не знавшею матери, в гости
К дяде Нептуну, морскому царю, и пред ними ложатся
125Пенные волны, чистейших богинь приближение чуя,
И не шалит Галатея, резвясь, и Тритон не дерзает
В наглом объятье замкнуть Кимофою, и целое море
Строгим покорно законам стыда, и слово Протея
Не дозволяет сплестись сладострастно Нептуновым дивам.
130Так на дворцовый порог вступают Гонориады,
Так открываются им скиптроносца-родителя кровы.
Он простирает свою на обеих отцовскую ласку,
Но, Серена, к тебе его сердце склонялось нежнее.
Сколько раз, когда он возвращался домой утомленный
135Бременем стольких начальственных дел, печальный иль гневный,
И сторонились отца сыновья, и сама трепетала
Перед супругом своим Флакцилла, одна не пугалась
Ты подойти к разъяренному, кротким уняв его словом.
Он преклонялся к тебе и тебе раскрывал свое сердце.
140Добрые нравы твои превзошли бы предания древних.
Право, ты выше была, чем та, чью достойную скромность
Уподоблял хвалебный Гомер трехликой Диане —
Та Алкиноева дочь, которая, выстелив берег
Тканями, в круге подруг резвилась с мячом золоченым,
145Но испугалась, в кустах пробужденного взвидев Улисса.
Труд пиерийских сестер и писания древних поэтов
Были отрадны тебе. У певцов Илиона и Рима
Ты осуждала Елену и ты не хвалила Дидону —
Чистую душу твою пленяли иные примеры:
150Протесилаю вослед Лаодамия ставшая тенью
В царстве теней, и жена Капанея, в костре погребальном
Прах смешавшая свой с пылающим мужниным прахом,
И на чистейший меч Лукреция павшая грудью,
Чтобы страданьем своим обличить преступленье тирана
155И вдохновить отечество встать за правое дело,
Выгнав из Рима царей: так вечной сподобилась славы
И за свою отомстив она честь, и за римскую вольность.
К этим преданьям склонясь, ты являла не меньшую доблесть,
К лучшей готова судьбе.
А уже возбужденные к браку
160Юноши при дворе волновались неверной надеждой,
И колебался отец, кому обещать твое ложе.

В свитках сказано Муз, что древних владыки народов
Грозный блюли закон: женихам за жену состязаться,
Брачный дар добывать лишь с угрозою собственной жизни.
165Радостно было отцам сватовство кровавое видеть
К ложу своих дочерей. Пелоп в морской колеснице
Лишь потому избежал Эномаевых рук, что неверный
Предал царя возница Миртил неслаженной осью.
Был Гиппомен спасен от копья настигающей девы
170Тем лишь, что плод золотой от погони отвлек Схенеиду.
Как Геркулес боролся с рекой, а борьбе их наградой
Дева была Деянира, смотрел с высокого вала
Весь Калидон, когда испустил, задыхаясь, победный
Клич Алкид и вспять отступил Ахелой побледнелый,
175Рога лишась над валом чела, и больное увечье
На попеченье свое изумленные приняли нимфы.
Только тебя не плоды Гесперид, не поток покоренный,
Не колесницы коварная ось, но праведный выбор
Августа сделал женой Стилихону, прекрасному в битвах:
180Доблестью боевой стяжал он в приданое царство.
Часто случалось вождям венцы получать в награжденье
Подвигам: кто за взятье стены, кто за жизнь гражданина,
Кто за победу в волнах: стенной, дубовый, ростральный.
Только один Стилихон небывалой увенчан наградой,
185Брачный венец получив от руки благодарного тестя.

Не обошла и сестру забота державного дяди:
Вождь был мужем и ей. Но твоя не в пример превосходней
Вышла на долю судьба. Само тебе Римское Благо
Брачный факел взожгло, и венки, высочайшие брачных,
190Выплелись мужу в удел. Надзор над теми конями,
Что от фригийских кобыл, аргейским вскормленных лугом,
Каппадокийское семя несут в государевы стойла —
Вот ему первая честь. Потом с удвоенной властью
Принял он войско и так свершил доверенный подвиг,
195Что, каковых бы наград ему ни давал повелитель,
Большие ждали еще впереди. Сгущались ли тучи
Бранные, все вожди над конной и пешею силой
Слушались слова того, кто был меньше годами и званьем,
И уступали ему все Марсовы распоряженья:
200Ни заслуженный сан, ни возраст не был помехой
Повиновенью старшин. Так в море в погожую пору
Всякий на корабле управлять притязает кормилом;
Стоит, однако, дохнуть грозовому дыханию Австра
И задрожать бортам от ударов валов, как без спора
205Предоставляют пловцы корабль тому, кто искусней:
Буря страх навела и спорам конец положила.
Именно так Стилихон, когда загремела войною
Фракия, избран вождем был один надо всеми, кто дрогнул:
Страх, вернейший судья, привлек к нему общую волю,
210Голос тщеславия смолк пред голосом здравого блага,
И преклонила главу пораженная трепетом зависть.

О, в каком ты была испуге, какие катились
Слезы из любящих глаз, когда, заплаканно глядя,
В крике зовущих к оружию труб ты богов умоляла
215Мужу счастливый возврат даровать и под шлемом пернатым
Быстрый ловила его поцелуй сквозь щели забрала!
И какова была радость, когда под победную песню
Ты наконец железную грудь заключила в объятья
Ярко блистающих рук и всю ночь в блаженном покое
220Вновь и вновь побуждала его пересказывать битвы!
А без него ни волос золотых ты не трогала гребнем,
Ни в драгоценных камнях не искала привычной прикрасы —
Дух твой был обращен к небесам, и в молении кудри
Прах предалтарный мели: красота позабытая меркла,
225Чтобы опять воссиять с возвращением мужа. Однако
Праздной любовь не была: стремилась ты женской заботой
Мужу в славе помочь. Пока на дальних границах
Он воевал, следило твое неусыпное сердце,
Чтобы не смела поднять головы неправая злоба,
230Издали вечно готовая жечь ненавистную доблесть,
И чтобы хитрая кознь, плетясь безоружно и тайно,
С гибельной сетью его не ждала. Твоим попеченьем
Злобный Руфин, который ковал преступные ковы,
Гибель готовя вождю от мятежно взволнованных гетов,
235Был уличен, и ты о его потаенных движеньях
В страхе за мужа письмо за письмом посылала с гонцами
…………………………………………………………….…………

В час, когда рухнул Пифон, пораженный Фебовым луком,
И по Кирренской земле мертвое тело простер, —
Он, извивом своим покрывавший высокие горы,
Реки сушивший глотком, гребнем касавшийся звезд, —
5Освобожденный Парнас, стряхнув змеиные узы,
Ожил рощей лесной, ветки взметнул к небесам;
Ясени, долго страдав от тяжкого ползанья змея,
Без опасенья теперь в ветер плеснули листвой;
А оскверненный не раз ядовитой змеиною пеной,
10 Вновь заструился Кефис чистой и ясной волной.
Криком «ио, пеан!» оглашаются долы; треножник
В веянье свежем звенит; к Фебу летят похвалы;
И, привлеченные пением Муз, к пещерам Фемиды
Из отдаленнейших мест сходятся сонмы богов,
15Ныне же новый Пифон повержен стрелою владыки,
Новый священный сонм к лирному звону течет —
В честь того, кто блюдет державу для правящих братьев,
Правдою мир крепя, силою правя войну.