Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Первое упоминание о соправительстве в государстве Селевкидов относится к периоду правления основателя династии Селевка I, объявившего в 295 г. до н. э. своего сына Антиоха царем «верхних сатрапий». Появление такой практики в условиях формирования новой династии кажется не случайным и, скорее, закономерным явлением. Этот институт был принят эллинистическими правителями во многом для создания незыблемой и универсальной системы престолонаследия, согласно которой очередным правителем становился обозначенный заранее старший сын-преемник [196]. У Селевкидов этот процесс имел ряд характерных особенностей.

Каждому исследователю данного вопроса неизбежно приходится сталкиваться с двумя основными источниками — это изложения одной и той же легенды о несчастной любви пасынка к мачехе и отце-царе, благородно уступившем жену своему наследнику, а также о придворном докторе, который благодаря своему опыту сумел избежать напрасных жертв и добиться благоприятного для всех исхода [197]. Итак, интересующий нас вариант легенды представлен в сочинениях двух античных авторов: Аппиана ( Syr . 308–327) и Плутарха ( Dem . 38). Вкратце напомним ее содержание. Антиох, сын и наследник царя Селевка, заболел неизвестной болезнью. Придворный врач Эрасистрат сумел определить, что это болезнь более душевная, нежели телесная и что юный Антиох влюблен во вторую жену своего отца — Стратонику. Врач в оригинальной манере поведал Селевку о состоянии дел, и тот решил отдать жену своему сыну. Собрав войско, Селевк публично соединил браком Антиоха и Стратонику и сделал их царями «верхних» сатрапий. Так, по легенде, в государстве Селевкидов появился институт соправительства. Однако за красивой историей любви, созданной, видимо, уже после смерти Селевка, безусловно, в пропагандистских целях [198], стоят реальные исторические факты.

Брак Селевка и Стратоники, дочери Деметрия Полиоркета и Филы, дочери Антипатра, состоявшийся примерно в 298 г. до н. э., имел исключительно политическую мотивировку. Плутарх отмечает, что Селевку было необходимо породниться с Антигонидами ( Dem . 31), по всей видимости, для получения Киликии. Бракосочетание стало составной частью перемирия, заключенного между царями. Как видно, междинастические браки влекли за собой перемирие, хоть и кратковременное. Спустя немного времени Деметрий заключил мир с Птолемеем и взял в супруги его дочь Птолемаиду (Plut. Dem . 32). Трудно сказать, была ли жива Апама, первая жена Селевка Никатора, к моменту его второй женитьбы [199]. Тем не менее свадьба Антиоха и Стратоники тоже представляется явлением политическим. По мнению А. Бребаарта, она могла состояться только в контексте двух реалий: во-первых, Селевк строил свое государство для македонян, возводя их в ранг элиты, во-вторых, армия должна была испытывать чувство глубокого долга перед царем, чтобы разрешить ему этот брак [200]. Можно предположить, что в свадьбе Антиоха и Стратоники в определенном смысле были заинтересованы македоняне в первую очередь войско и особенно φίλοι. Безусловно, в их интересах было и рождение наследника, но принять теорию А. Бребаарта полностью невозможно. В данный период грань между македонянами и греками становилась все более и более прозрачной [201]. Этот греко-македонский этнос обладал самыми большими привилегиями как в городах, так и в войске.

Как кажется, в описанной истории не было никакой любви пасынка к мачехе. И Плутарх и Аппиан свидетельствуют, что Селевку пришлось уговаривать сына взять в супруги Стратонику. А для уговаривания Стратоники даже были привлечены φίλοι Селевка [202]. С одной стороны, этим «внутрисемейным» браком Селевк, по всей видимости, замыкал линию наследников, отсекал ненужные молодой династии родственные связи [203]. С другой стороны, Селевк дорожил родством с Деметрием и Филой, в честь которой назвал родившуюся от Стратоники дочь. Он хотел иметь от нее сыновей, но ввиду своего возраста уже не мог. Даже после пленения Деметрия Селевк не прекращает ценить его родство. Он пишет Антиоху, чтобы тот как можно лучше обращался с пленным (Diod. XXI. 20), ждет прибытия Антиоха и Стратоники, чтобы они освободили Деметрия и стали его благодетелями [204]. Деметрий, оставаясь царем Македонии, был крайне нужен Селевку живым, что сильно не устраивало Лисимаха, домогавшегося власти в Македонии. Связь с Македонией и ее правителями так или иначе поддерживали все диадохи. Селевк же, скорее всего, был заинтересован в притоке человеческих ресурсов [205].

Кроме свидетельств Аппиана и Плутарха существует еще несколько источников, подтверждающих, что еще при жизни отца Антиох стал царем. В надписи из Дидим (IDidyma 424 = OGIS 214) читаем: βασιλείς Σέλευκος και Αντίοχος. Подобное можно обнаружить и в приенском декрете 285 г. до н. э. (OGIS 215), в вавилонских дневниках этого времени (ADRTB — 288; –287; –283; –281), а также в частном документе из Вавилона 288 г. (Stolper 17 = CT. 49. 102) [206]. Существуют монеты, выпущенные примерно в 285 г. до н. э. монетным двором Бактр от лица царей Селевка и Антиоха (Babelon. 99; ESM. 665–667, 672–675; SC. 279, 281–282), — ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΣΕΛΕΥΚΟΥ ΑΝΤΙΟΧΟΥ. О соправительстве упоминают и некоторые античные авторы (Plin. NH. II. 167; Memnon. FGrH. 434. F. 12; Paus. I. 16). В Вавилоне Антиох стал носить титул mār šarri — «сын царя», т. е. «коронованный наследник» (ABC 11 = BCHP 5, 6), и его предполагаемый персидский аналог — maθišta «первый после царя», который носили персидские наследники [207]. Как кажется, смысл maθišta состоял не просто в привилегированности обладателя этого титула, а в наследственных функциях его носителя. Именно такой вариант maθišta представлен в «гаремной надписи» Ксеркса (XPf. 28–43). Нечто похожее можно обнаружить и в милетских декретах 299 г. до н. э. — Αντίοχος о πρεσβυτατος του βασιλέως Σελευκου υιός (IDidyma 479 = OGIS 213; IDidyma 480), а также в надписи на архитраве булевтериона в Милете, сделанной примерно в то же время (IMilet 193a). Однако формула mar šarri ša bīt rēdūti — «сын царя наследственного дома» встречается еще в нововавилонское время. Сын основателя этой династии Набопласара Навуходоносор II также носил данный титул (ABC 4) [208]. Возможно, в этом качестве Антиох-соправитель исполнял какие-то культовые функции [209]. Соправительство в какой-то форме существовало при Филиппе Македонском. Так, Александр в отсутствие отца занимался политическими делами и однажды даже принял персидское посольство (Plut. Alex . 5).

Впрочем, для возникновения такого серьезного института у Селевка должен был быть и серьезный повод, так сказать, некий негативный пример. В таком качестве могли служить события, происходившие с наследниками Кассандра. В 298 г. до н. э. Кассандр умер. Через год скончался его преемник, старший сын Филипп, после чего вспыхнула борьба между двумя другими сыновьями Кассандра — Антипатром и Александром (Plut. Dem. 36; Paus. IX. 7; Iust. XVI. 1). В итоге власть в Македонии перешла в руки Антигонидов; часть ее была захвачена Пирром, а династия Кассандра была уничтожена. Необходимо заметить, что Кассандр не пользовался особой популярностью как среди македонян, так и у древних авторов. Те злодеяния, которые он в свое время учинил над семьей Александра, не делали ему чести в Македонии. Из всех диадохов, пожалуй, только Кассандр не старался связать легитимность своей власти с образом Александра, а скорее, наоборот, испытывал к нему ненависть. Безусловно, Селевк не мог не знать об этих происшествиях и извлек из них очень важный урок, хотя диадохам был прекрасно известен и другой пример крушения династии, во много раз могущественней, чем Кассандрова, ведь еще относительно недавно они сами делили на части царство Александра Великого.