Пётр Пискарёв - Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века

В 1880-х гг. перевозка пассажиров перешла в руки «Общества Финляндского легкого пароходства», которое обслуживало рейсы: от 11–12-й линий Васильевского острова к Финляндскому вокзалу (плата — 5 коп.) — «эти рейсы установлены специально для соединения с дачными поездами Финляндской железной дороги»; от Летнего сада к Крестовскому острову (плата — 5 коп.; вечером — 10 коп.), с остановками на Выборгской стороне, Аптекарском острове, в Новой и Старой деревнях; от Летнего сада к Финляндскому вокзалу (плата — 3 коп.); по Екатерининскому каналу от Казанского до Калинкина мостов (плата — 5 коп.); по Фонтанке от Летнего сада к Калинкину мосту (плата — 5 коп.) ( Раевский. С. 95–96).

«Продольное и поперечное сообщение по Неве и продольное сообщение по Фонтанке забрало в руки энергичное „Общество Финляндского легкого пароходства“, которое строит на собственном заводе свои небольшие синие пароходики один за другим и постоянно открывает новые перевозные пункты, зарабатывая большие деньги; плата берется за поперечные рейсы — две копейки, за продольные (от 13-й линии Васильевского острова до Финляндского вокзала и от Летнего сада на Острова) — десять копеек, по реке Фонтанке — пять копеек.

Пароходики небольшие, но содержимые чисто и опрятно. Прислуга — финны, обязательно говорящие, однако, по-русски; шкипера должны командовать по-русски. Пароходы носят названия по порядку их изготовления: „Первый“, „Второй“ и т. д. Теперь всех пароходов уже за сорок; вместимость их от семидесяти до ста пятидесяти человек. Билетов на проезд не выдается: плата вносится на пароходных пристанях в кассы, причем каждый пассажир проходит через турникет контрольный, кроме чинов полиции и нижних чинов войск, которые могут ездить даром» ( Светлов. С. 36–37).

В начале XX века в городе действовали главные пароходные линии:

«I. По реке Неве: 1. От Сената к Румянцевской площади (Васильевский остров. 1-я и 2-я линии), 2 коп.; 2. От Дворцового моста к Мытнинской набережной (Зоологический сад), 2 коп.; 3. От Французской (Гагаринской) набережной к домику Петра Великого (Петербургская сторона), 2 коп.; 4. От Смольного монастыря на Охту, 2 коп.; 5. От Финляндского вокзала (согласованные с поездами) ко 2-й линии Васильевского острова, с остановками у Летнего сада, Мошкова пер., Биржи и у Александровского сада, 5 коп.; 6. От Летнего сада к Аптекарскому острову, на Черную речку, в Новую деревню (сад Аркадия) и на Крестовский остров, 5 коп., от 6 часов вечера — 10 коп.

II. По реке Фонтанке: от Прачечного моста (у Летнего сада) к Калинкину мосту, с остановкой у всех промежуточных мостов, 5 коп.

III. По Екатерининскому каналу: от Казанского моста к Калинкину мосту, с остановкой у всех промежуточных мостов, 3 коп.

IV. По реке Мойке: от Михайловского моста у Летнего сада до устья Мойки, с остановкой у всех мостов, 3 коп.» (С.-Петербург. Путеводитель по столице. СПб., 1903. С. 106–107).

Cм.: Москвич Г. Г. Петроград и его окрестности. Иллюстрированный практический путеводитель с приложением планов Петрограда. 10-е изд., доп. и испр. Пг., 1914.

Ср.: «Пароходы принадлежали или Обществу легкого финляндского пароходства, или купцу Шитову (описка: Щитову. — А. К. ). Они конкурировали между собой. Их пароходы ходили по Неве, Невкам, Фонтанке и даже по Екатерининскому каналу (только меньшего размера). Пароходы общества имели темно-синюю окраску корпуса и желтую — кормовой каюты. Носовая часть была открыта, труба высокая, черная, при проходе под мостами она опускалась с помощью рычагов с балансиром. На носу у них был номер.

Шитовские пароходы, ходившие только по Неве, кают не имели, над всем корпусом зеленой окраски была крыша, а для защиты от дождя, ветра и солнца опускались брезентовые обвесы. Плата за проезд через Неву — 2 копейки и 5–10 — по продольным линиям. Плата взималась матросами на пристанях при посадке» ( Засосов, Пызин. С. 13).

«На пристани (у Калинкина моста. — А. К. ), пройдя через турникет, мы уплатили по 5 коп. и важно уселись на носу парохода. Мальчик-подросток, стоявший у турникета, время от времени выкрикивал: „Летний сад пять копеек“. По Фонтанке мы ехали между барок, груженных дровами и песком <���…>. Рулевой — финн с коричневым лицом от ветра и сажи — подавал команду в машинное отделение, крича в металлическую слуховую трубу: „Кот вперед, тише кот, стоп, кот назад“ <���…>. До Летнего сада мы ехали час пятнадцать минут» ( Ключева. С. 213).

«На пароходах Финляндского общества команды были финские, но приказания отдавались на ломаном русском языке. Публика любила передразнивать: „Тихий кот“, „Перет!“, „Садний кот!“» ( Григорьев. С. 93).

Ср. «На нашей памяти произошла страшная катастрофа: пароход купца Шитова „Архангельск“, обслуживающий перевоз с Пальменбахской (ныне ул. Смольного. — А. К. ) набережной (около Смольного) на Охту, вечером, в канун Пасхи, приняв пассажиров сверх нормы, наскочил на крупную льдину и ушел кормой в воду. Спаслись только несколько человек. Шитова присудили к тюремному заключению сроком на один год и обязали выплатить пособия семьям погибших» ( Засосов, Пызин. С. 12).

«Яличный промысел порядком подрезан финляндскими пароходами и держится там, где нет близко пароходного перевоза. Работают яличники еще по ночам, когда пароходы уже не ходят (от десяти часов вечера до семи часов утра)» ( Светлов. С. 37).

«За перевоз (через Неву. — А. К. ) к Горному институту, что на Васильевском острове, яличники брали по 5 коп. с человека. <���…> Яличники и рыбаки носили домотканые холщовые рубахи, такие же сподни с синей ниткой полосками, на ногах носили обыкновенно онучи и лапти, у некоторых яличников были одеты смазные сапоги. Яличники возили народ через Неву как только пройдет лед, возили они с шести часов утра до двенадцати часов ночи» ( Ключева. С. 208).

В обязанность речной полиции входило также «наблюдать, чтобы игра на гармонях на лодках не происходила» ( Алфавитный сборник. С. 491).

Ср.: «Ялики напоминали волжские лодки, дощатые, с задранным носом и кормой; окрашены они были в белый цвет ниже ватерлинии и в темно-зеленый — выше. <���…> Их можно было нанимать также для прогулок» ( Григорьев. С. 93).

«Щегольские одноконные колясочки „на резине“» появились в начале 1890-х гг. ( Зарубин. С. 16). В 1892 г. вышло «Обязательное постановление о введении в С.-Петербурге извозчичьих экипажей с верхом» (Петербургская газета. 1892. 15 октября).

В 1825 г. вышло распоряжение полиции, которое обязывало извозчиков пришивать свой номер к кафтану и писать его белыми цифрами на спинках дрожек (Смесь // Северная пчела. 1825. 1 августа).