Юрий Чурилов - Самоучитель начинающего адвоката

Когда уже новый следователь, соединив дело в одно производство, вызвала меня на предъявление обвинения, А. было собрался все снова подписать со словами: «…Я на суде все равно откажусь от этого эпизода!» Однако я ему не дал совершить очередной глупости. В результате дело по «фальшивой» явке было выделено в отдельное производство и впоследствии приостановлено за неустановлением лиц, совершивших преступление, а А. был осужден лишь за то, что действительно совершил, по ст. 158 ч. 2 п. а УК РФ к одному году шести месяцам лишения свободы в ИК строгого режима.

При упоминании изнасилования у большинства людей возникают вполне определенные негативные ассоциации. Женщина всегда рассматривается как невинная жертва, которая не ответственна ни за какие свои действия, а единственным виновником предполагается мужчина. Однако совсем немногие задумываются о существовании ложных обвинений в изнасилованиях. Об этом нечасто пишут в юридических пособиях и журналах, а на следствии и в суде случаи разоблачения ложного доноса весьма редки.

«Насильник или жертва оговора?» – так называлась моя публикация в газете ЭЖ-Юрист (2011. № 30), которую я приложил к своей жалобе на приговор суда по делу Б. (о нем далее) в качестве попытки сломить у судей предвзятое отношение к данной категории дел. Основные положения ее приведу теперь, чтобы помочь и коллегам преодолеть устоявшиеся стереотипы.

Уголовное законодательство жестко карает лиц, совершивших изнасилование, поскольку ст. 131 УК РФ предусматривает санкцию от трех до 12 лет лишения свободы, условная мера наказания по данной статье практически не применяется. С другой стороны, уголовная ответственность за заведомо ложный донос, установленная в ст. 306 УК РФ, определена максимальной санкцией шесть лет лишения свободы. При этом лишение свободы в большинстве случаев назначается условно и существует в качестве альтернативы наказанию в виде штрафа. Таким образом, самим уголовным законом созданы условия для ложных обвинений. В какой-то степени это обусловлено активной пропагандой феминизма, где само понятие изнасилования существенно отличается от общего представления и трактуется как любой половой акт, в котором «жертва» была не до конца уверена либо не совсем понимала происходящее, например после выпитого бокала вина. Однако в данной сфере для профилактики заведомо ложного доноса наказание должно определяться архаичным, но не лишенным смысла принципом «талиона», как это было в дореволюционном российском законодательстве.

Встречаются ситуации, когда изнасилования вообще не было, и ложный донос не сопряжен с оговором конкретного лица [167]. Но наибольшую опасность представляют ложные доносы в изнасиловании, направленные против конкретных лиц. Возможны ситуации, когда полового сношения как такового не было, а также когда имело место добровольное половое сношение с инсценировкой изнасилования или без таковой. Причины оговора могут быть самыми разнообразными: желание оправдать свое ночное отсутствие перед родственниками, супругом и т. п., корысть [168], месть за аморальные или противоправные действия [169]либо за правомерные действия (например, связанные с требованием оплаты долга и т. п.), ревность.

Несмотря на достаточную сложность уголовных дел об изнасиловании, следователи, прокуроры и судьи далеко не всегда проверяют достоверность показаний потерпевшей и доводы обвиняемых об их невиновности. С одной стороны, это связано с отсутствием опыта расследования подобного рода дел, а с другой – морально-психологическими аспектами: нежеланием излишне вмешиваться в интимную сферу потерпевшей.

Расследования уголовных дел об изнасиловании требуют серьезной профессиональной подготовки, в том числе в области судебной медицины, гинекологии, психологии. Однако в настоящее время недостаточно литературы, освещающей указанные проблемы. Что же может свидетельствовать об оговоре в изнасиловании?

О наличии оговора в изнасиловании может косвенно свидетельствовать социальный и психологический облик потерпевшей. Иногда потерпевшая в ходе допроса открыто сообщает о себе информацию, свидетельствующую о ее провоцирующем поведении, о негативном отношении к подозреваемому до «изнасилования», но во многих случаях эти факты скрываются и могут быть обнаружены лишь путем допроса свидетелей, подозреваемого, истребования детализации СМС-сообщений с телефона подозреваемого и потерпевшей. Оговор в изнасиловании может быть обусловлен индивидуально-психологическими особенностями потерпевшей, которые выявляются при производстве судебно-психологической либо психолого-психиатрической экспертизы [170]. Безусловное влияние на психику женщины оказывают физиологические состояния. Кроме того, оговор может быть следствием истерии и психического заболевания потерпевшей, которые иногда сопровождаются галлюцинациями, эротическим бредом [171].

Что касается личности подозреваемого, то, по данным криминологии, существует типичный портрет насильника: лица, страдающие нарушениями психики (сексуальные маньяки и субъекты, проявляющие явно патологические половые влечения или общее половое расстройство); лица, не имеющие патологических отклонений в психике и половой сфере, но страдающие сильной зависимостью от алкоголя, наркотиков, а также ранее судимые за насильственные преступления, отбывавшие наказание, связанное с длительным лишением свободы. Отсутствие указанных признаков у подозреваемого дает основание усомниться в правдивости показаний потерпевшей.

Не всякая взрослая женщина, а тем более подросток, может подробно описать место, обстановку, где с ней был совершен насильственный половой акт, изложить его детали. Тем не менее при допросе следует подробно выяснять все обстоятельства – этим правилом пренебрегает большинство следователей и защитников.

Об оговоре в показаниях потерпевшей может свидетельствовать внешняя противоречивость ее показаний (например, когда она заявляет о примененном насилии, что не подтверждается данными медицинского освидетельствования) либо внутренняя противоречивость показаний.

Случаи признания потерпевшей оговора единичны, однако даже при таком развитии событий, как свидетельствует практика, не стоит надеяться на благоприятный исход дела, поскольку следователи обычно предпринимают все меры для того, чтобы потерпевшая вернулась к прежним показаниям. При этом потерпевшим они нередко «советуют» мотивировать изменение своих показаний тем, что якобы стало жалко обвиняемого.