Илья Шкловский - Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение

1• …atama mo 2• yosasō de … 3• kibō ga 4• machiukete iru … 5• Masutoroyanni ga … 6• arawarete … 7• tannō shi… 8• ni naru.

1• -> 2•; 3• -> 4•; 5• -> 6•; 5• -> 7•; 5• -> 8•

Tsumari watashi no iitai koto wa, josei wa "otoko ga tasha o mitsume, onna ga tasha no shisen o kanjiru" to iu seiteki na jiba kara orite shimau no de nai kagiri wa, iikaeru to, kanojo ga mizukara naniraka no shikata de josei to shite miryokuteki de aritai to doryoku shite iru kagiri wa, dansei to no erosuteki sesshoku no shohatsuteki na arikata kara nogareru sube wa nai no de atte, otoko ga otoko to shite no sonzai no arikata kara nogarerarenai yōni, "miru-mirareru" to iu kono hitaishōteki na gēmu e no sankasha de aru koto kara manukareru wake ni wa ikanai to iu koto de aru. 'Таким образом, я хочу сказать следующее: пока женщина не вышла из поля сексуального магнетизма, в котором "мужчина пристально смотрит на женщину, а женщина ощущает этот взгляд", иначе говоря, пока сама женщина прилагает усилия, желая каким-либо способом стать привлекательной как женщина, невозможно избежать положения, в котором они оба являются участниками асимметричной игры "он смотрит, она является объектом, на который он смотрит"; и (в этой игре) (для женщины) нет способа уйти от собственной сущности, (требующей) первичного эротического контакта (взглядами) с мужчиной, а мужчина в свою очередь, также не может избежать (подчинения) своей сущности как мужчины (т.е. не может не смотреть на женщину).'

Для грамматического анализа предлагается фрагмент из пространного эссе " Otona no tame po seiairon " ("Сексология для взрослых"), опубликованного в одном из "толстых" журналов Японии. Несмотря на то, что это - достаточно сложное предложение, тем не менее оно сравнительно легко поддается структурированию. Во-первых, все предложение охватывается схемой типа "матрешка", во-вторых, в структуре, находящейся внутри "матрешки", можно вычленить три грамматических конструкции, две из которых заканчиваются на kagiri wa , а третья заканчивается сказуемым manukareru wake ni wa ikanai . Схематически эта система имеет следующий вид:

1• …koto wa, 2• josei wa… 3• orite shimau… kagiri wa, …4• kanojo ga … 5• doryoku shite iru kagiri wa … ikanai… 6• koto de aru.

2• -> 3•; 4• -> 5•

1• -> 6•

Далее каждую из четырех вышеупомянутых грамматических конструкций рассмотрим отдельно. Первая из них - схема типа "матрешка" имеет вид: tsumari watashi no iitai koto wa, … koto de aru . В состав этой схемы входит главное подлежащее koto wa , имеющее собственное сказуемое в конце всего сложного предложения koto de aru . К главному подлежащему имеется определение в виде предложения watashi no iitai (я хочу сказать). В итоге, первая из четырех грамматических конструкций, выполненная по схеме "матрешка", имеет абсолютный приоритет при переводе, то есть переводится первой и на русском языке может быть представлена так: "То, что я хочу сказать, - это…".

Вторая грамматическая конструкция начинается после главного подлежащего koto wa и заканчивается первым служебным словом kagiri wa (пока, в период и т.п.). В синтаксическом отношении эта конструкция представляет собой элементарное предложение с подлежащим josei wa и сказуемым orite shimau no de nai , однако к дополнению jiba kara этого предложения имеется определение в виде взятого в кавычки цитируемого предложения " otoko ga tasha o mitsume, onna ga tasha no shisen o kanjiru " ("мужчина пристально всматривается в женщину, а женщина ощущает его взгляд"). Всю эту конструкцию можно перевести, например, таким образом: 'Пока (до тех пор, пока) женщина не вышла из поля сексуального магнетизма, в котором "мужчина пристально смотрит на женщину, а женщина ощущает его взгляд"…'.

Третья грамматическая конструкция синтаксически однородна (подобна) второй конструкции и вводится с помощью служебного слова iikaeru to (иначе говоря) и заканчивается вторым служебным словом kagiri wa (пока). В ее состав входит обычное элементарное предложение kanojo ga mizukara naniraka no shikata de josei to shite miryokuteki de aritai to doryoku shite iru (женщина сама прилагает усилия, стремясь стать привлекательной каким-либо способом).

Стержнем, на котором держится четвертая грамматическая конструкция, является ее заключительная часть … koto kara manukareru wake ni wa ikanai , которая представляет собой неопределенно-личное предложение (невозможно уйти (избежать, уклониться) из ситуации…), которое необходимо переводить первым в четвертой конструкции. Вся структура, которая предшествует неопределенно-личному предложению в этой конструкции, выполняет функцию определения к дополнению koto kara данного предложения. Синтаксически это определение целесообразно разбить на три части, из которых одна имеет отношение к мужчине, одна - к женщине и одна - к паре мужчина-женщина. Перевод начнем с третьей части: "miru-mirareru" to iu kono hitaishōteki na gēmu e no sankasha de aru . Поскольку из контекста очевидно подлежащее данного предложения, которое формально здесь не присутствует, и поскольку нормы русского языка требуют присутствия подлежащего при переводе, то в русской версии этого японского первоисточника следует ввести опущенное подлежащее, например, так: 'Оба они (мужчина и женщина) являются участниками асимметричной игры "он смотрит, она является объектом, на который смотрит он"'. После этого целесообразно вернуться к хронологическому расположению в системе двух частей и сначала перевести первую: dansei to no erosuteki sesshoku no shohatsuteki na arikata kara nogareru sube wa nai no de atte . С учетом контекста одна из русских версий этой части может иметь следующую редакцию: "(В этой игре) (для женщины) нет способа уйти от собственной сущности, (требующей) первичного эротического контакта (взглядами) с мужчиной". Аналогичным образом, вторая часть otoko ga otoko to shite no sonzai no arikata kara nogarerarenai… в переводе принимает форму: "Мужчина, (в свою очередь), также не может избежать (подчинения) своей сущности как мужчины (т.е. не может не смотреть на женщину)".

Obuchi Keizō shushō wa ichinichi, Ōshū de tan'itsu tsūka (yūro) ga tanjō shita koto ni kanren shi, "Nippon no jitsuryoku o tsūka no men de mo hiroge, doru, yūro ni hitteki suru en ga sekai ni tsūyō suru mono ni shite ikaneba to omou. Kore (yūro tanjō) ni torikunde kita seiji sekininsha to hanashi ga dekiru no wa taihen ureshii" to nobe, en no kokusaika ni iyoku o shimeshita. Shushō ga yūro no dōnyū o sekkyokuteki ni hyōka suru ippō de, "hirakareta Ōshū" o motomeru no wa, tsūka tōgō no kekka, yūro ga doru ni taikō suru doryoku to nari, keizai no burokkuka ga shinkō suru osore ga aru tame da. '1-го числа (января 1999 г.) премьер-министр (Японии) Кейдзо Обути в связи с введением "евро" - единой валюты Европы - продемонстрировал желание (идти) к интернационализации иены и заявил следующее: "Реальная мощь Японии расширяется также и в сфере валюты, поэтому я считаю, что иена, которая вполне конкурентоспособна с долларом и евро, должна иметь хождение в мире. Меня весьма радует, что появляются разговоры (на эту тему) и есть ответственные политики, которые серьезно отнеслись к рождению евро". Премьер-министр позитивно оценивает введение евро, однако с другой стороны, (его) требование относительно "открытой Европы" обусловлено опасением того, что в результате введения единой валюты евро сможет конкурировать с долларом и экономическое объединение (стран Европы) будет ускоренно развиваться.'