Илья Шкловский - Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение

Представленными здесь двумя сложными предложениями начинается и, соответственно, завершается небольшая статья экономического характера, опубликованная в одной из центральных газет Японии. Это типичные структуры информационного стиля, отличающиеся значительным количеством падежных формантов wa и ga (только в первом предложении их восемь).

В первом сложном предложении системообразующей конструкцией является элементарное предложение koto ga Dentsū no chōsa de wakatta = "По (результатам) обследования, (проведенного) (агенством) Дэнцу, было выяснено". Фактически основной объем данного сложного предложения выполняет функцию определения к субстантиватору koto , который в виде koto ga служит подлежащим вышеприведенного элементарного предложения. Определительная структура к koto ga состоит из четырех грамматических образований, которые расположены последовательно друг за другом и которые целесообразно переводить в такой же последовательности, т.е. в порядке их расположения в тексте. Первое из таких образований - элементарное предложение с подлежащим shotokusha wa и составным именным сказуемым в срединной форме binkan de , перевод которого не представляет трудностей.

Второе грамматическое образование - hatsuwari ijō no hito ga shisan no un'yō wa kin'yū kikan makase de naku имеет интересную структурную особенность, которая состоит в том, что сказуемое makase de naku формально в равной мере может быть отнесено и к hito ga , и к un'yō wa . Скорей всего, судя только по контексту, un'yō wa и makase de naku формируют ложную пару, истинным подлежащим является hito ga , а un'yō wa является здесь темой.

Несмотря на эти двусмысленности, перевод этого предложения не представляет трудностей: "Свыше 80% (этих) людей не поручает (доверяет) использование своих капиталов финансовым институтам". Перевод третьего грамматического образования dekiru dake jibun ga shutai to natte okonai совершенно очевиден и не требует дополнительных пояснений. Четвертое грамматическое образование целесообразно рассматривать, представив его схематически:

1• …hitori ga, 2• rimawari ga 3• kitai dekireba 4• ganpon ga 5• hoshō sarenai… 6• kangaete iru.

2• -> 3•; 4• -> 5•

1• -> 6•

Согласно схеме "матрешка", первой переводится внешняя цепочка: "Каждый четвертый считает…". Две внутренние цепочки представляют собой элементарные предложения, перевод которых не представляет проблем.

Второе сложное предложение содержит зачин mata и концовку koto ga wakatta , которые формируют собой специфическую "матрешку" и должны переводиться в начале: "Кроме того, выяснено, что…". Также, как и в первом сложном предложении, здесь практически весь объем данного сложного предложения служит определением к субстантиватору koto ga , разъясняя, что же было выяснено конкретно. Структура, предшествующая koto ga , состоит из двух частей, разделенных союзом ga . Первая из этих частей содержит элементарное предложение с подлежащим …hito ga и сказуемым erande iru , а также развернутую тему, заканчивающуюся служебным словом ni tsuite wa ; слово genzai wa тоже выполняет функцию темы. Близко к тексту развернутую тему в переводе можно представить, например, следующим образом: "что касается способа выбора финансового института, которому можно было бы доверить использование (своего капитала) и сбережений…". Вторая часть содержит развернутую тему, заканчивающуюся словом kijun wa , и элементарное предложение с подлежащим hito ga , срединным сказуемым koe и заключительным сказуемым motte iru . Тема "критерии выбора (финансового учреждения) в будущем" легко сочетается с содержанием элементарного предложения и, в конечном счете, перевод второй части второго сложного предложения при таком подходе уже не представляет трудностей.

В заключении хотелось бы отметить, что в японской литературе - газетах, журналах, книгах - имеющей отношение к экономике, широкое распространение в последние годы получила калька с американского термина Big Bang theory - теория в астрономии, согласно которой предполагается, что наша вселенная образовалась в результате большого взрыва. Вначале в США, а затем и в других странах этот термин стал использоваться для обозначения радикальной финансовой и экономической реформ, резких изменений в финансовой практике и экономической политике.

Sen-kyūhyaku-rokunen, Tenshin wa "Cha no hon" o eigo de kaki, seiyō no dokusha ni chanoyu no seishin to fun'iki o tsutaeta ga, sore ga kakareta no wa, sokoku Nippon no hitotachi ga seikatsu no arayuru bamen de nesshin ni seiyōka o susumete ita jidai datta. '(Потомственный самурай) Тенсин (Окакура) (1862-1913) написал свою (известную во всем мире) "Книгу чая" в 1906 г. на английском языке (переведенную на японский язык Асано Акира (1901-1990)) с целью передать западному читателю дух и атмосферу японской чайной церемонии chanoyu; эта книга была написана в то время, когда его сограждане японцы ревностно стремились трансформировать на западный манер различные аспекты японской жизни.'

Sore yori sakanoboru koto sanjūninen, chanoyu mo mata, Meiji seifu ni yori, "yūgei" to shite bunrui sareru koto ga kettei shi, katsute nai kiki ni sōgū shita ga, Gengensai ga dankotaru mōshitate o shita node, sono yōni o-yakushoteki na retteru o hararezu ni sumi, irai no chanoyu wa hito no ikikata to shite mitomerarete kita. 'Тридцатью двумя годами ранее сама чайная церемония столкнулась с кризисом, который до этого никогда не переживала, - правительство Мэйдзи приняло решение классифицировать chanoyu как один из видов "легкого жанра искусства" и только благодаря тому, что (известный публицист) Гэнгенсай занял тогда твердую и решительную позицию, изложенную в его петиции, удалось избежать наклеивания такого официального ярлыка на чайную церемонию, и с тех пор она фигурирует как образ жизни японцев.'

Tenshin to Gengensai wa, yūki to dōsatsuryoku ni oite, sono seishin ya shisei ni kyōtsūten ga aru to itte mo kagon de wa nai darō. 'Наверно, не будет преувеличением сказать, что Тенсин и Гэнгэнсай, будучи оба смелыми и прозорливыми, имели много общего с точки зрения образа мышления и духовного начала.'

Sore wa, Tenshin ga mu-sabetsu ni dentō bunka o sutesaru koto ni hantai shi, chanoyu ni oite kansei sareta bunka wa gunjiryoku ya sangyō no hatten nado to kata o naraberu mono de, honshitsuteki ni ningen seikatsu ni oite kachi ga aru node, taisetsu ni subeki mono to rikai shite ita koto kara mo akiraka da. 'Это очевидно также и из того, что Тенсин был решительно против того, чтобы без разбору отбрасывать традиционную культуру; он прекрасно понимал, что культура, нашедшая свое совершенное воплощение в чайной церемонии, стоит на равных с развитием военной мощи и индустрии, а поскольку она представляет собой принципиально важную систему ценностей для жизни человека, то культурой надо дорожить и ее необходимо беречь.'

Этот фрагмент взят нами из пространного предисловия, написанного известным японским публицистом Soshitsu Sen XV в 1989 г. к популярной книге Окакура "The book of tea". По мнению автора предисловия три элемента в воспитании Окакура сыграли главную роль в написании этой книги. Первый из них - это контакт с Западом и западной цивилизацией. Окакура родился в 1862 г., когда Япония только-только начала выходить из двухвековой изоляции от остального мира. Английский язык Окакура начал изучать в возрасте 10 лет в частной американской школе; он был студентом Токийского университета, открывшегося в 1877 г., обучение в котором было на английском языке и профессора приглашались из-за границы. Soshitsu Sen XV считает, что "The book of tea" свидетельствует о лингвистическом гении Окакура - кажется, что она вышла из-под пера 100% англичанина. Вторым элементом Soshitsu Sen XV рассматривает изучение Окакура китайской классики. С ней Окакура впервые познакомился в буддийском храме, куда он был послан после смерти матери и повторной женитьбы отца. Труды Окакура, написанные на японском языке, демонстрируют явное влияние китайской классики, в частности, на возвышенность тона. Третьим элементом в воспитании Окакура автор предисловия считает интерес Окакура к искусству. Впервые он начал изучать японскую живопись в 14 лет одновременно с проявлением интереса к чтению и сочинению поэзии на китайском языке. После окончания университета Окакура занимал различные государственные посты, связанные с изобразительным искусством. С 1904 г. работал в США советником Китайского и Японского департамента Музея изобразительного искусства в Бостоне, откуда часто выезжал в Европу, Индию, Китай, Японию. Он стремился передать дух chanoyu в качестве кристализатора культурной жизни Востока, рассматривая чайную церемонию как символ для объяснения Азиатской концепции искусства и духовной культуры.