Илья Шкловский - Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение

To itte mo boku wa mochiron no koto sukoshi wa ki no namae o shitte iru A-chan ni shite mo wakaranai mono no hō ga ōi shi, me ni tsuku ki ga tokubetsu mezurashii ki toka niwaki ni naru yōna ki to iu wake de wa nakute, futoi tsuru ga makitsuite marude miki ni dōka shite shimatta yōna ki toka, tochū no eda ga hitotsu sugoku seichō shite suihei ni haridashite hirogatte iru ki toka, ochiba shite miki to eda dake ni natta sonomono no miki to eda no mata ni yadori ki no midori no ha ga fusafusa to shigette iru ki toka, taifū ka nanika no toki ni taorete kita tonari no ki ga massugu de sore o sasaete iru hō ga kyokusen bakari de kōsei sarete iru ki no kumiawase toka, miki to eda dake ni natta sugata ga jimen kara kirei ni hōshajō ni kūkan ni hirogatte iru ki toka sonna oboekata de, kitto boku wa boku, A-chan wa A-chan, musuko wa musuko de sorezore ni betsu no ki o oboete iru hazu de, sentō o aruite iru musuko wa sō iu ki o kaijū ka kyōryū ni mitatete iru no ka, soretomo ninja no teki no tsumori ni shite iru no ka… 'Тем не менее есть много деревьев, названия которых я, естественно, не знаю, хотя и A-тян немного названий деревьев знает. Бросаются в глаза весьма редкие диковинные деревья; деревья, совершенно не похожие на садовые деревья, их обвивает толстая лоза, которая полностью асимилируется со стволом; деревья с растущими отдельно весьма сильно развитыми ветвями, которые провисают горизонтально и охватывают собой большую поверхность; деревья, у которых листья опали и остались только ствол и ветви, а на самом стволе и в разветвлении веток нашли пристанище зеленые быстро растущие листья; группы деревьев, образовавшие дугу в результате того, что они поддерживали соседние деревья, обрушившиеся из-за тайфуна или по другой причине; деревья, у которых фигура, образованная лишь стволом и ветвями, красиво распространена в пространстве над поверхностью земли в виде расходящихся лучей - все это и запомнилось мне. Ведь я - есть я, A-тян - есть A-тян, а мой сын - есть мой сын и каждый должен запомнить свое особенное дерево. Сыну, который идет первым, такие особенные деревья представляются в виде чудовищ и динозавров или он их рассматривает как врагов ниндзя (умело замаскированный самурай, выполняющий функции разведчика).'

Здесь представлен фрагмент из художественного произведения японского писателя, серийно публикуемого в одной из центральных газет Японии. Этот фрагмент состоит из трех довольно большой протяженности сложных предложений. Попытаемся рассмотреть второе сложное предложение, состоящее из более чем 10-ти элементарных предложений, сформированных в три синтаксические конструкции. Первая из них заканчивается служебным словом keredomo (однако) и схематически может быть представлена следующим образом:

…1• yama 2• wa … 3• de aruita 4• tte … owatte 5• shimau … hirosa 6• shika nai…

2• -> 3•; 4• -> 5•

1• -> 6•

Это специфическая схема "матрешка", в которой внешнюю цепочку образуют подлежащее yama wa и его два составных именных сказуемых teido de и hirosa shika nai (= "горы … находятся на уровне … площадь их всего лишь…"). Внутреннюю цепочку образует элементарное предложение, состоящее из подлежащего aruita tte и сказуемого owatte shimau . Подлежащее оформлено с помощью падежного форманта tte , а собственное наполнение подлежащего представляет собой глагол aruita (обошел). Вторую синтаксическую конструкцию представим в виде:

…yōto ga… nai yama da (…)… koto mo nakereba… koto mo naku,… natte ite

в котором содержание круглых скобок включает в себя три элементарных предложения со следующими парами подлежащее-сказуемое: ( tori ga atsumari… tanuki ga seisoku shite ite … risu ya tanuki ga dete kuru… ). В блочном виде перевод этой структуры можно представить следующим образом: "Коль эти горы … не имеют никакого практического применения (хотя там собираются птицы, водятся … енотовидные собаки … белки и енотовидные собаки появляются), то если нет…, то также нет и… и эти горы оказываются в состоянии…". Наконец, третью заключительную синтаксическую конструкцию удобно представить схематически следующим образом:

aida wa …1• ha ga 2• shigette iru …katachi no wakaranakatta 3• ki ga …4• arawashi …5• ha ga …6• nakunaru …7• katachi mo 8• hakkiri shite

1• -> 2•; 3• -> 4•; 5• -> 6•; 7• -> 8•

В этой схеме можно в свою очередь выделить две части, первая из которых заканчивается срединным сказуемым arawashi , а вторая - срединным сказуемым hakkiri shite . В первой части главным подлежащим служит ki ga , а вся предшествующая ему структура выступает в качестве определения к этому подлежащему. В состав этой структуры входят элементарное предложение katachi no wakaranakatta ("форма неизвестна", = "форму я не знал"), еще одно элементарное предложение ha ga shigette iru ("листья густо растут") и тематическое выделение natsu no aida wa ("в летний период"). К главному подлежащему ki ga имеется сказуемостная группа, состоящая из сказуемых и слов, которыми они управляют, kōyō o hete ha o otosu to sono kihonrai no katachi o arawashi ("После того, как листья пожелтели и опали, деревья восстанавливают свою первоначальную форму"). Во второй части этой схемы можно выделить элементарное предложение koto de jōryokuju no hō no katachi mo hakkiri shite , к дополнению которого koto de имеется определение в виде элементарного предложения rakuyōju no ha ga nakunaru . В итоге одну из версий перевода этой части схемы можно представить, например, в следующей редакции: "Благодаря тому, что листья листопадных деревьев (осенью) опадают, форма и вечнозеленых деревьев также становится отчетливо видимой". Наконец, завершает третью синтаксическую конструкцию структура, не вошедшая в вышеприведенную схему: daitai no michijun ni sotte me ni tsuku ki o oboeru yōni natta , перевод которой с учетом того, что рассказ ведется от первого лица, не представляет трудностей: "В общем (я) запоминал (только) те деревья, которые бросались мне в глаза по маршруту (моей прогулки в горах)".

Genjitsu ni wa, yomeru kanji ga kakeru kanji yori ōi no wa tōzen desu ga, sengo kokugo kaikaku no risō wa yomi to kaki o icchi saseru koto ni atta. 'В действительности, количество иероглифов, которые (японцы) могут читать, больше количества иероглифов, которые они могут писать, и это вполне естественно, однако же идеал послевоенной реформы национального языка как раз и состоял в согласовании чтения и написания.'

Kaku koto o moppara ni shite iru hito wa hikakuteki shōsū no senmonka de, ato no hito wa yomereba ii to iu no ga senzen no kangaekata de, dareshimo ga yomi, kaku koto ga dekiru to iu no ga, minshushugi, kokugo kaikaku no kihon deshita. 'Написанием иероглифов занимается в основном сравнительно небольшое число профессионалов, а что касается основной массы людей, то если они могут читать, то это уже хорошо - таков был образ мышления перед войной, однако именно способность каждого человека и читать и писать (иероглифы) определяет собой основу демократии и базу реформы национального языка.'

Здесь представлен небольшой фрагмент из опубликованной в центральной японской газете статьи, посвященной проблемам японского языка, актуальность которых не вызывает в японском обществе никаких сомнений уже в течение многих десятков лет. Этот фрагмент состоит из двух сложных предложений, которые и рассмотрим ниже. В схематическом представлении первое сложное предложение принимает следующий вид: