Илья Шкловский - Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение

Здесь представлен заключительный фрагмент, завершающий цикл отрывков из знаменитого диалога Платона "Федон (бессмертие души)", о которых мы уже рассказывали ранее. Настоящий фрагмент содержит рассуждения Сократа о душе и теле с точки зрения познания истины. Сократ обсуждает вопрос о высоких философских аспектах, находясь в тюрьме, куда в день его казни пришли его ученики. Жизнь тела и в частности разного рода телесные удовольствия, мешают чистому мышлению. Рассуждая таким образом, Сократ полагает, что только чистым мышлением познаются сущности вещей, т.е. вещи, взятые сами по себе и поэтому недоступные чувственным ощущениям. В связи с этим, если мы хотим узнать что-нибудь "чисто", необходимо "отрешиться от тела и созерцать вещи сами по себе самою по себе душой".

С точки зрения синтаксиса интерес представляют четыре расположенные друг за другом предложения, для удобства анализа схематически представленные следующим образом:

Gaku o aisuri hitotachi wa, tsugi no 1• koto ni …. …tetsugaku ga …suru …tamashii wa …ori jibun dake de wa…miru koto ga dekizu …ochikonde iru 2• koto ni. …tetsugaku wa …shitte iru no da to iu 3• koto ni ne. …hitotachi wa kizaku no da, …tetsugaku koso wa …kureru …to iu 4• koto ni. … 5• kizuku no da.

5• -> 1•; 5• -> 2•; 5• -> 3•; 5• -> 4•

Перевод первого элементарного предложения "люди, любящие познание, обратили внимание на следующее" является ключом к переводу и трех остальных предложений, в которых дается расшифровка того, на что обратили внимание "люди…". Сами по себе три синтаксические конструкции, которые субстантивированы с помощью трех соответствующих koto , относительно просты и вряд ли требуют специального комментария. Интерес заключен именно в схеме построения рассмотренной части фрагмента.

Yonjūnen no saigetsu o heta ima mo, higashi/nishi no reiseikan ga hibana o chirashita hitotsu no jōkei ga senmei ni yomigaette kuru. 'Сегодня, когда прошло уже 40 лет, во мне отчетливо воскресла сцена, на которой ярко столкнулись взгляды Востока и Запада на божественное.'

Basho wa Takanoyama sōjiin, A-shi (tōji Takanoyama daigaku gakkan) no kyoshitsu, aitai shita no wa katorikku tetsugakusha B kyōju (Myunsutā daigaku) de atta. 'Место действия этой сцены - кабинет учителя A в буддийском храме (декана университета Таканояма в то время); основной оппонент учителя A - католический философ, профессор B (из университета при кафедральном соборе (Munster)) (Германия).'

Gekitotsu wa bukkyō to kirisutokyō ni okeru "sukui" o meguru shizuka na taiwa no saichū de okotta. 'Жесткое столкновение воззрений возникло в самой середине спокойной дискуссии о "спасении", (как оно и трактуется) в буддизме и христианстве.'

A-shi ga wagami wa sonomama hotoke de ari, sukui wa sudeni jōju sarete iru to jikaku suru no ga Shingon Mikkyō no kakushin de aru, to noberareta no ni taishite, B kyōju wa soredewa wareware no shinjin, shugyō, gisei no subete ga imi o ushinau, sukui e no michi de aru shūkyō sonomono ga hitei sareru yue ni tōtei mitomeru koto wa dekinai, to hageshiku hanron sareta. 'Учитель A - сам по себе буддист - утверждал, что само осознание факта, что спасение уже свершилось - это ядро эзотерического буддизма школы (секты) "истинных слов" Сингон (основанной в Японии монахом, философом, поэтом Кукаем (774-835 гг.)); в противоположность этому, профессор B резко возражает учителю A: (если принять точку зрения учителя A), то в этом случае наша вера, подвижничество, жертвы - всё это теряет смысл, а сама религия, которая является путем к спасению, отрицается, поэтому признать такой подход совершенно невозможно.'

A-shi wa kono shu no hanron o yosō sarete ita yōsu de, shinjin ya shugyō no daiji na koto wa kesshite hitei shinai ga, issai-shujō wa honrai busshō de ari, sudeni sukuwarete iru to iu konpon shinri ni wa kawari ga nai, to kurikaeshi shuchō sareta. 'Учитель A, предвидя такого рода возражения, настойчиво повторял, что он отнюдь не отрицает такие важные вещи как вера и подвижничество, однако всё живое на этой земле по существу имеет природу Будды и в фундаментальных истинах, которые уже спасены, ничего не изменилось.'

Kono go no taiwa o tsūjite, futatsu no kyūsaikan o hedateru shin'en wa sukoshi mo sebamerareru koto naku, mushiro kongenteki na sōi ga meikaku ni sareru nomi de atta, to iu no ga tsūyaku to shite sono ba ni iawaseta watashi no jikkan de atta. 'В ходе последующего диалога бездна, разделявшая два взгляда на "спасение", нисколько не сузилась, напротив, принципиальные различия стали только еще более явными - такое реальное ощущение (возникло) у меня как человека, оказавшегося в месте, где развернулась дискуссия, в качестве переводчика.'

Рубрика Jibun to deau ("Встреча с собой") популярной японской газеты интересна тем, что выступающие в ней авторы - люди почтенного возраста и положения - делятся с читателями своими взглядами на жизнь, религию, философию с позиций прожитой ими долгой и далеко не простой жизни и, вспоминая прошлое, как бы снова встречаются с самими собой. Автор фрагмента из очередной публикации этой рубрики - профессор университета г. Нагасаки, выпускник философского факультета Токийского университета; в его активе - книги по философии познания, теологии и т.п. Поводом для написания этой публикации под заголовком " Perusona no tetsugaku o mezashite " ("Нацеливаясь на философию личности") послужило недавнее знакомство автора с книгой "Теология Иисуса" (" Inmanueru no shingaku ") (Immanuel - a name given by Isaiah to the Messiah of his prophecy often applied to Jesus), в которой обсуждается идея достижения состояния мира и нирваны (просветления) при жизни человека. Упоминаемая в данном фрагменте школа (секта) Сингон (от китайского "чжень янь" - "истинное слово") специализировалась на толковании мантр - "истинных слов", составляющих буддийский "тайный" сакральный язык, определяющий истину Закона - и толковании мира с помощью мантр. Согласно учению Кукая ( Kōbō daishi ) безграничная вера в Будду ведет людей от мирских забот к спасению; при этом эзотерический буддизм Кукая - это буддизм, понимаемый лишь узкой группой избранных учеников Будды и находящийся вне понимания большинства людей.

С целью грамматического анализа рассмотрим одно сложное предложение, входящее в состав приведенного выше фрагмента статьи.

A-shi ga wagami wa sonomama hotoke de ari, sukui wa sudeni jōju sarete iru to jikaku suru no ga Shingon Mikkyō no kakushin de aru, to noberareta no ni taishite, B kyōju wa soredewa wareware no shinjin, shugyō, gisei no subete ga imi o ushinau, sukui e no michi de aru shūkyō sonomono ga hitei sareru yue ni tōtei mitomeru koto wa dekinai, to hageshiku hanron sareta .

Рассмотрение структуры этого сложного предложения показывает, что она построена со строгой симметрией относительно центра:

1• shi ga… 2• ari 3• sukui wa… 4• iru… 5• no ga …6• de aru… 7• noberareta no ni taishite

1• -> 2•; 3• -> 4•; 5• -> 6•

1• -> 7•

1• kyōju wa… 2• subete ga …3• ushinau …4• sonomono ga 5• hitei sareru mitomeru 6• koto wa 7• dekinai …8• hanron sareta

2• -> 3•; 4• -> 5•; 6• -> 7•

1• -> 8•

Действительно, расположенное практически в середине сложного предложения служебное словосочетание no ni taishite (по отношению к…, в противоположность тому, что…) разделяет это сложное предложение на две самостоятельные структуры. Вначале рассмотрим первую из них. Из представленной схемы видно, что она построена по схеме "матрешка". Внешняя цепочка "Учитель A утверждал, что…" охватывает две последовательно расположенные внутренние цепочки: первая - "Спасение уже свершилось", вторая - "Осознание самого факта, что… представляет собой сущность эзотерического буддизма школы Сингон". Вторая структура также построена по схеме "матрешка": "Профессор B на это резко возразил…" и в этом отношении она симметрична с первой структурой. Внутренняя цепочка содержит два расположенных последовательно друг с другом элементарных предложения. Первое из них: "В этом случае наша вера, подвижничество, жертвы - всё это теряет смысл". Второе: "Сама религия, представляющая собой путь к спасению, отрицается". Завершает содержание внутренней цепочки неопределенно-личное предложение tōtei mitomeru koto wa dekinai (= "Признать (такой подход) совершенно невозможно").