Илья Шкловский - Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение

Butsuri gakusha no A wa issen-kyūhyaku-sanjū-sannen nigatsu, "Chūō kōron" ni happyō shita bunchū de "Nijū seiki owari ka nijūichi seiki hajime goro made ni wa mōichido Kantō taishinsai ga shūrai suru hazu de aru" to keikoku shi, "sono koro no Tōkyō shimin wa mō dai-jishin no koto nado wa kirei ni wasurete shimatte ite, dai-jishin ga kita toki no saigai o jochō suru yōna arayuru kiken na shisetsu o ruiseki shite iru koto darō" to bukimi na yogen de musunde iru. 'Ученый физик A в феврале 1933 г. в документе, опубликованном в (журнале) "Chūō kōron (Центральное общественное мнение)", предупреждал: "В конце двадцатого века или примерно до начала 21-го века, в районе Канто (округ Токио плюс 10 префектур) должно произойти еще одно крупное землетрясение (после страшного землетрясения 1923 г.); он заканчивал свой документ жутким прогнозом: "В это время граждане Токио уже совершенно забудут про ужасное землетрясение (1923 г.) и в большом количестве настроят всевозможные опасные сооружения, которые усугубят бедствия в момент прихода этого (нового) большого землетрясения".'

Shōwa ninen ni jisatsu shita Akutagawa Ryūnosuke no bannen ni tsuite wa iroiro na shōgen ga aru ga, kono shōsetsu wa kyojitsu o majiete kisei no sutairu o daha shita tokoro ni shinmi ga aru. 'В отношении последнего периода жизни Акутагава Рюноске, покончившего жизнь самоубийством в 1927г., существуют различные свидетельства (его современников), однако новизна этого романа состоит в том, что он разрушает сложившиеся стереотипы, смешивая действительность и вымысел.'

Hitotsu wa, chosha ga atsukau seimei kagaku no idenshi ya men'eki bun'ya ga, kyūsoku ni kō-seichō shite iru shinbun'ya de aru bakari ka, jinrui ga tabū shi shi, tōzakeyō to shite kita mondai o tsugitsugi ni kuriā shite iru kara. Futatsu wa, kore made tetsugaku ya shinrigaku ga taishō to shite kita, "ningen to wa nani ka" "seimei to wa nani ka" ni mirareta chūshōteki de mawarikudoi giron to wa kotonatte, chosha no giron ga amari ni riaru katsu shāpu de, settokuteki da kara da. '(Эта книга интересна) потому, что, во-первых, рассматриваемые автором науки о жизни - генетика и иммунология - являются новыми быстро и на высоком уровне развивающимися науками, более того, они постепенно проясняют проблемы, которые человечество раньше рассматривало как табу и старалось оставить "на потом". Во-вторых, это объясняется тем, что в отличие от абстрактных окольных (непрямых) аргументов, которые можно видеть в вопросах "Что такое человек?", "Что такое жизнь?", бывших до сих пор объектом изучения философии и психологии, аргументы автора (книги) весьма реальные, четкие и убедительные.'

"Yōroppa ga sunawachi sekai" datta dai-ichiji taisen zen no jidai wa, Yōroppa wa jibun igai no shūhen wa mondai ni shinakute mo yokatta ga, dai-niji taisen go ni Amerika ga Yōroppa no za ni kawatte tsuita toki, Amerika ni totte no sekai to iu no wa sudeni chikyū de ari, sore wa ikkoku ga ninau ni wa amari ni ōkina futan datta. 'Период перед первой мировой войной, когда считалось, что "Европа - это весь мир", был удачным, когда Европа не создавала проблем для своего окружения, однако после второй мировой войны США заняли место Европы и уже вся земля стала зоной (интересов) США, но это было слишком большим бременем, которое может нести на себе одна страна.'

Issen-kyūhyaku-sanjū-ichinen no Teikoku gikai de "Hi no maru" o kokki to suru hōan ga hai'an ni natta riyū ni tsuite, kindaishi kenkyūsha no A-shi wa, kokka no honegumizukuri ni kokumin o sankaku saseru koto ga, tōji no tennō shinsei no tatemae to aiirenakatta kara de wa nai ka, to miru. 'В отношении причины того, что на заседании Императорского парламента в 1931 г. законопроект о том, чтобы сделать Hi no maru (красный круг, изображающий восходящее солнце) государственным флагом Японии, не был принят, исследовагель современной истории A-сан считает, что видимо, это произошло потому, что обеспечение участия народа в построении фундамента государства в то время было несовместимым с принципом личного (прямого) правления Императора.'

Itsu made tatte mo manshon no petto mondai ga dōdōmeguri shite ite kaiketsu no itoguchi sae mitsukaranai riyū wa, kanri kiyaku ya rūru no mondai dake de naku, jūmin ga jibun no tachiba dake no shuchō de shūshi shi, otona to shite kichinto shita hanashiai ga dekite inai tokoro ni mo aru. 'Причина того, что уже столько времени в отношении проблемы содержания домашних животных в многоквартирных домах все ходят вокруг да около и не найден даже подход к ее решению, заключается в том, что эта проблема - не только проблема установления определенных правил и административных постановлений; она лежит в сфере (психологической) - жители этих домов постоянно настаивают только на собственной точке зрения и не могут нормально договориться друг с другом как (здравомыслящие) взрослые люди.'

Kōreika shakai no shinkō de, rōgo no sugoshikata ga towarehajimeta ima, A-san ga jissen shita jiyū na ikikata wa, daredemo dekiru mono de wa nai ga, sono seishin wa ōini kumitoru beki to omotte iru. 'Сейчас, когда в быстро стареющем обществе (традиционный) образ жизни в старости начал подвергаться сомнению, свободный образ жизни, который практиковал A-сан, не каждый сможет и вести; однако мне кажется, что познать его дух, проникнуть глубоко в его душу нам следовало бы.'

Одним из простых, но весьма эффективных средств осложнения элементарного предложения до уровня практически любой степени сложности и расширения его объема служит субстантивация. Размещение после элементарного предложения или глагольного словосочетания (адъективного прилагательного) субстантиватора koto, no, mono, tokoro и других приводит к уподоблению такой структуры существительному. На практике это означает, что любое элементарное или сложное предложение посредством субстантивации можно весьма просто низвести до уровня члена предложения в другом предложении более высокого уровня иерархии. С помощью субстантиватора одно или несколько элементарных или сложных предложений могут быть представлены в качестве подлежащего, дополнения, именной части сказуемого и темы. Субстантивация позволяет глаголу, адъективному прилагательному и целому предложению приобрести склоняемость, то есть выступать с различными падежными формантами, с одной стороны, и в то же время сохранить свои свойства как глагола, адъективного прилагательного и целого предложения. Все это дает автору сообщения огромную свободу мысли при построении грамматических конструкций различной степени сложности на японском языке. Такого рода инструментарий активно используется во всех литературных стилях японского языка, в том числе научной и разговорной речи. В этом плане японский синтаксис дает прекрасную возможность простым методом решать сложные задачи, допуская различного рода манипуляции с различными фрагментами речи. Являясь формальными существительными весьма абстрактного значения, субстантиваторы сами по себе не несут никакой конкретной информации и, естественно, для своего раскрытия требуют наличия перед собой соответствующих структур, которые, строго говоря, выступают в функции определения к субстантиватору. Наибольшее распространение во всех сферах японского языка получили универсальный субстантиватор koto , который широко употребляется и как подлежащее, и как дополнение, и как тема, и как именная часть составного именного сказуемого, а также субстантиватор no wa (ga) , выступающий в качестве подлежащего и темы. Оба этих субстантиватора рассматриваются в отдельных разделах. Остальным субстантиваторам mono, no (как дополнение), tokoro, hō, yō и другим посвящен заключительный раздел параграфа. Практика перевода свидетельствует о том, что при всей специфичности каждого из упомянутых субстантиваторов, в сущности, практически все они являются взаимозаменяемыми. Иначе говоря, не так уж часто встречаются лингвистические ситуации, когда бы данный конкретный субстантиватор нельзя было бы заменить другим субстантиватором.