Киэда М. - Грамматика японского языка

5. Kudanno, reino - это соединение существительных kudan и rei с служебным словом no .

6. Heta na 'неумелый', baka na 'глупый' - приименная форма адъективных глаголов. Messōna, ōkina, chiisana, okashina, ironna надо рассматривать как особую форму спряжения предикативных прилагательных. ( Messōna, chiisana употребляются и заключительно; изменение формы не наблюдается, но с точки зрения функции налицо и заключительная и приименная форма.)

7. Bakageta, komagoma shita, sō shita - соединение при yōgen ной формы глаголов bakageru, komagoma suru, sō suru со служебным глаголом ta . Taishita представляет собой соединение недостаточного глагола с ta . Tonda тоже можно разделить на основной и служебный глагол ta .

8. Что касается arayuru и iwayuru , то нельзя ли считать, что iwayuru и arayuru , имевшие значение действия и бытия ( yo ni iwayuru, ari to arayuru ), изменили его на значение состояния? Если это так, то, поскольку последние можно разделить на два слова, разве нельзя разделить на два слова и первые? Однако yuru отдельно не существует. Поэтому я считаю, что во всех случаях его надо рассматривать как глагол особого спряжения. Особое спряжение выражает как действие и бытие, так и состояние.

На основе приведенных рассуждений Tokuda делает следующее заключение: "Я полагаю, что, не устанавливая отдельного разряда под названием " rentaishi ", " renshi "," fukutaishi " или " rentaikaku fukushi ", соответствующие слова можно трактовать правильно, выделяя особый разряд местоимений, предикативных прилагательных, глаголов или относя их к адъективным глаголам". В этих рассуждениях одни положения совпадают с точкой зрения, изложенной в данной книге, другие не совпадают, но возражения по последним пунктам я здесь опускаю.

В своей последней работе Tokuda приблизительно в таком же аспекте критикует прежние теории и заключает: "Учитывая слова, фигурирующие во всех этих теориях, можно сказать, что в конце концов в качестве приименных следует рассматривать два слова: iwayuru и arayuru . Кроме того, по моему мнению, следовало бы назвать kōyu, sōyu, āyu, dōyu, tatta : они имеют значение kono gotoki, sono gotoki и т.д., а не kō gotoki, sō gotoki и т.д." <20>. В этом проявляется известное изменение прежней точки зрения, изложенной в предыдущей работе.

1. Примеры взяты из Yuzawa , I, стр. 52.

2. Пример заимствован из Yamada , VIII, стр. 872.

3. Ōtsuki , Руководство по грамматике (III).

4. Yamada , IX, стр. 758-759.

5. Yamada , III, стр. 175-179.

6. Matsushita , III, стр. 207.

7. Yamada , IX, стр. 771.

8. Matsushita , I, стр. 40-47; последнему предложению предшествует: "Компонент tai в термине fukutaishi имеет в виду сущность ( jittai ) значения, а не существительное. Термин же fukushi равнозначен fukuyōshi и yō здесь обозначает не глагол, а употребление ( un'yō ).

9. Yamada , VIII, стр. 872

10. Там же, стр. 926-928.

11. Mitsuya , Грамматика и наука о родном языке (III), стр. 278-280 и 336-338.

12. Название fukutaigen противополагается shutaigen ; в последнее входят существительные, числительные и местоимения; это то, что иначе именуется fukuyōgen (таким образом термин fukutaigen складывается из fuku + taigen , т.е. "подчиненный taigen ", термин же fukuyōgen - из fukuyō + gen , т.е. "слово, употребляющееся подчиненно".- прим. ред.) см. об этом у K. Tokuda , II.

13. Tsuruda , II, стр. 124-131. Эту же часть речи он выделяет в другой своей работе; см. Tsuruda , I.

14. Yasuda , I, стр. 254-255, II, стр. 100-101.

15. Matsushita , II, стр. 189-192; III, стр. 204-208, 210-211, 310-312; I, стр. 46-47.

16. См. Yuzawa , I и V.

17. Takahashi , цит. соч., стр. 380-381.

18. Hashimoto , II, стр. 54-55; см. также прим. 3, гл. II.

19. См. Tokuda , II.

20. Tokuda , I, стр. 142-149.

[1]

Нумерация начинается с п. 4 (как и ниже комментарии автора), поскольку ранее уже приведены три типа приименных.

[2]

Эти слова в таком употреблении абсолютно неспособны иметь при себе какое бы то ни было обстоятельство, так что наличие у них глагольного значения маловероятно. Кроме того, akuru и kitaru в современном языке не имеют других форм.

[3]

Rei 'пример' - полноценное существительное, но то reino , которое здесь приведено, имеет иное значение, чем существительное rei + no (например, kono rei no tame 'из-за этого примера'), хотя, вероятно, и восходит к нему. Kudan употребляется только с no .

[4]

Все перечисленные в данном пункте слова, за исключением konnan , употребляются только приименно с no . Konnan - и существительное, и основа прилагательного того типа, который рассматривался в предыдущей главе.

[5]

См. об этом далее в тексте, и комментарии, т. I, гл. VIII, прим. 1.

[6]

Honno sawarimashita - пример просторечной небрежности; honno sukoshi - устойчивое выражение, в нем sukoshi 'немножко' имеет предметное значение (ср. русское 'самую чуточку'); sono перед shikarazaru объясняется тем, что в данной форме спряжения глагол может выступать как имя (квази- taigen ): букв. "его небывание таким".

[7]

Основа предикативных прилагательных не может сочетаться со связкой, например ōki da, okashi da не бывает.

[8]

О saku и далее см. в тексте, п. 7.

[9]

Созданный самим Matsushita термин " kichaku ", прилагаемый к наречиям и к приименным, переведен 'объектный', поскольку Matsushita объясняет его как перенос значения на слово-объект ( migi no yōna "aru" wa kichakusei ga atte sono imi ga kyakutai e kichaku suru kara kore o kichaku fukutaishi to nazuke… ); см. Matsushita , III, стр. 311.

[10]

У Matsushita тот же термин " renshi " имеет совсем другое значение, а именно равнозначен термину " rengo "; см. комм. т. I, Введение, прим. 21.

Наречие ( fukushi ) - один из видов подчиненных слов ( fukuyōgo ) и, следовательно, знаменательная часть речи. В отличие от приименных, которые определяют taigen , наречие главный образом определяет yōgen . "Определять yōgen " - это значит определять глагол, предикативное прилагательное, адъективный глагол, а также формальные yōgen , а в отношении значения - слова, обозначающие реальные атрибутивные понятия, т.е. действие, процесс, состояние, характер, а также выполняющие формальную предикативную функцию. Наречие характеризуется способностью определять yōgen , и это же составляет его основную функцию. Исходя из трех факторов языка - формы, значения и функции, наречие - такая часть речи, которую нельзя мыслить в отрыве от значения и функции: способность определять является значением наречия и вместе с тем его функцией. Другими словами, двойственность природы слова - как части речи и как носителя синтаксической функции - слита в наречии. На этом следует остановиться подробней, поскольку отсюда становится ясным различие между наречием и наречным определением в форме существительного, предикативного прилагательного и адъективного глагола.