Киэда М. - Грамматика японского языка

[4]

Способность служить в форме основы обстоятельством свойственна почти исключительно существительным, обозначающим временные понятия. В японской грамматике их выделяют в особую группу под названием 'существительные времени' ( toki no meishi ). Yoshizawa именует их " jishi "; по вопросу о том, к какой части речи они относятся в обстоятельственной функции, до сих пор единства взглядов не существует.

[5]

Haga Yaichi приводит две формы прилагательного: akashi - сказуемостную, она же словарная (в письменном языке), и akaku - наречную. С одной стороны, он стремится этим наглядно пояснить, как совмещается то и другое в немецком языке в одной форме прилагательного, с другой стороны, фактом такого совмещения он хочет доказать возможность его и в одной из приведенных им форм японского прилагательного - akaku . Об убедительности такого аргумента читатель может судить сам.

[6]

С примерами типа sutekki o karuku tsukuru и kao o karuku utsu связаны два совершенно различных вопроса. Один из них состоит в том, считать ли во втором случае karuku прилагательным в наречной форме, как автор, или признавать в нем наречие, как Haga (в последнем случае следовало бы говорить о конверсии прилагательного в наречие). Второй вопрос касается синтаксической функции karuku в первом случае, т.е. в том случае, когда имеется семантическая связь между ним и предшествующим существительным. Haga , утверждая, что во втором случае karuku наречие, а в первом прилагательное, выражает в терминах морфологии ту мысль, что только во втором случае karuku синтаксически подчинено глаголу; в первом же оно грамматически связано с предшествующим существительным, а именно является определением к нему. Автор же считает, что karuku в обоих случаях прилагательное, но и в том и другом случаях оно служит наречным определением к глаголу; ниже он вполне правильно утверждает: "Железный закон японского языка - всякое определение предшествует определяемому …karuku… совершенно не определяет sutekki ". Интересно сопоставить с точкой зрения Haga теорию Yamada , который в случаях первого типа тоже считал, что karuku связано с предшествующим существительным, но не как определение, а как сказуемое, "однопозиционное" с последующим глаголом. Напомним, что автор решительно отвергает эту теорию, справедливо утверждая, что "предикативные прилагательные в при yōgen ной форме (т.е. с окончанием ku . - Н.Ф.) сочетаются с глаголом только в одной функции - наречного определения". В наших комментариях уже было указано, что связь прилагательного в форме на ku в такой позиции с предшествующим существительным является не грамматической, а только семантической (см. комментарии, т. I, гл. V, прим. 4).

[7]

Наречия этого типа рассмотрены в диссертации Л.А. Часовитиной, Лексические средства выражения модальности в современном японском явыке, Москва, 1954.

[8]

Называя их предлогами, Matsushita имеет в виду только их функцию. Учитывая расположение таких "объектных наречий" по отношению к управляемому ими существительному, следовало бы назвать их послелогами ( kochishi ). См. об этом Н.И. Фельдман, Послелоги в современном японском явыке, "Японский лингвистический сборник", Москва, 1958. О переводе термина " kichaku " см. комментарии т. I, гл. VII, прим. 9.

Считается, что союз ( setsuzokushi ) по своей функции - это слово, соединяющее слова, словосочетания и предложения (зависимые и самостоятельные).

Were wa kinō ame oyobi kaze ni nayamasaretari (п.я.) 'Вчера нас мучил дождь и ветер' (соединение слов).

Watakushi wa ima shomotsu no genkō narabi ni enzetsu no fukuan o tsukutte imasu 'Я сейчас готовлю рукопись кпиги и набросок речи' (соединение словосочетаний).

Tsuki mo kiyoku katsu kaze mo suzushi (п.я.) 'И луна ясна, и ветер прохладен' (соединение членных предложений).

Tōchaku ga okureta ga shikashi kōshō wa nakatta 'Прибытие запоздало, однако аварии не было' (соединение членного предложения и самостоятельного предложения).

Но против этой общераспространенной теории имеются возражения. Например, говорят, что в японском языке нет чистых союзов, а слова, которые обычно именуют союзами, на самом деле представляют собой наречия. Этой точки зрения придерживаются Kusano Kiyouji, Yamada Yoshio, Yasuda Kiyomon, Matsushita Daizaburo <1>. Их возражения в общем сводятся к следующему.

Говорят, что союз соединяет предложения, но фактически этого не происходит.

В предложениях

Yama o koe mata mizu o wataru (п.я.) 'Перебирается через горы да еще переправляется через реки',

Haru ni narin, saredo nao fuyu no kokochi su (п.я.) 'Настала весна, однако кажется, что ещё зима'

mata, saredo показывают смысловое соотношение между предшествующим и последующим предложением, но морфологически они не имеют силы соединить эти два предложения в одно. Если мы исключим mata и скажем yama o koe mizu o wataru , предложения не станут независимыми, они по-прежнему соединены. Связь между ними образована не тем, что вставлен союз, а тем, что глагол koyu принял срединную форму koe . Эта срединная форма соединяет предложения, союз же такой силы лишен. Во втором примере смысл и предикация каждого предложения закончены, связи между ними нет. Saredo показывает смысловое соотношение между двумя предложениями, но морфологически не связывает их. Таким образом, mata, saredo и т.п. как соединительный элемент лишены всякой силы. Однако последующему предложению они придают добавочное значение. Mata значит 'вторично' или 'еще ', katsu - 'сверх того, еще' и т.п. Следовательно, это не союзы, а наречия. Matsushita Daizaburo иллюстрирует это такими примерами:

kyo ni jōjite utai katsu mau (п.я.) 'веселясь, поет и танцует'.

Kare wa shoga narabini kentō o aisu (п.я.) 'Он любит картины, а также мечи'.

Katsu, narabini лишены реального значения, они используют значение предшествующего слова - utai, shoga - и таким путем определяют последующее слово - mau, aisu . Несомненно, это наречия, но они обязательно заимствуют значение у предшествующего слова. Это - паразитарные наречия, наречия-марионетки. Предшествующие слова - utai, shoga - вовсе не сочетаются с последующими - mau, kentō - посредством союзов; сочетание этих слов происходит независимо от союзов. Однако в них самих не выявляется, как они сочетаются. Именно для выявления этого и присоединяются союзы. Utai, shoga и katsu, narabini обозначают одно и то же понятие. Иными словами, то, что уже обозначено в utai и shoga , еще раз высказывается с помощью katsu, narabini .

С другой стороны, в таких случаях, как

Yama o koete mizu o wataru 'Перебравшись через гору, переправимся через реку'.

Hana wa sakedomo tori wa utawazu (п.я.) 'Хотя цветы цветут, птицы не поют',

предложения соединены посредством стоящих между ними союзных служебных слов te, domo . Их-то как раз и можно было бы назвать словами, соединяющими предложения. Поэтому д-р Yamada говорит: "Вот почему большинство тех слов, которые раньше именовались союзами, я отношу к наречиям и считаю, что словами, соединяющими предложения, являются только tenioha " <2>. То, что современные грамматисты именуют союзами, соответствует не conjunction (союзу) западных грамматик, а скорее conjunctive adverb (союзному наречию) или half-conjunction (полусоюзу); в действительности conjunction соответствуют союзные служебные слова ba, do, domo, tomo, ga, ni, o и т.п.