Киэда М. - Грамматика японского языка

Некоторые ученые считают, что подлежащее является темой всего предложения в целом, тематическим субъектом предложения ( bun no shutai ). Этот взгляд исходит из того, что поскольку предложение выражает законченную мысль, в нем непременно должна быть тема этой мысли, ее центр, ее субъект. Действительно, с точки зрения логики, мысль должна представлять собой заключение, связующее два понятия, а именно: либо 'А есть Б' (S есть P), либо 'А не есть Б' (S не есть P). В японском языке такая структура может быть выражена просто двумя знаменательными словами: hana saku 'цветы цветут', iro utsukushi 'цвет красив'. В данных предложениях подлежащим именуется то, что соответствует теме мысли (S). Суит пишет: "… такая мысль, как "земля кругла", состоит из двух понятий - "земля" и "круглое" или "круглость". Всякая мысль требует по меньшей мере двух понятий: а) то, о чем мы думаем, именуемое "субъектом" (подлежащее), в данном случае - "земля" и б) то, что мы думаем относительно этого субъекта, именуемое "предикатом" (сказуемое), а именно: "кругла" или имеет свойство "круглости"" <2>.

Другие ученые не согласны с предыдущей теорией. Рассматривая ее, они приходят к выводу, что слово, обозначающее этот субъект, эту тему, не обязательно является подлежащим. Они считают, что предложение не всегда принимает форму, при которой подлежащее и сказуемое противопоставлены друг другу; бывают случаи, когда подлежащее и сказуемое нельзя разграничить, поэтому нельзя утверждать, что субъект предложения всегда выражается подлежащим. Для такого предложения, как hana saku 'цветы цветут', которое толкуется как "цветы есть нечто цветущее", последнее утверждение справедливо; когда же говорится только о явлении в целом, например hana ga saku 'цветут цветы', т.е. не делается особого ударения на hana , это утверждение несостоятельно. Необходимо учитывать, что языковое выражение не всегда следует формулам логики, поэтому опасно при объяснении грамматических явлений исходить только из логических предпосылок. Заслуживает внимания следующее рассуждение Jinbo Kaku :

"Издавна в грамматике говорится о подлежащем (Subject) и сказуемом (Predicate). Так наз. verbum finitum ( shūshi dōshi ) представляет собой сказуемое, а употребленное при нем слово, которое выражает носителя, субъекта ( shutai ) - подлежащее. Для удобства изложения их называют грамматическим подлежащим (или субъектом, grammatical subject) и грамматическим сказуемым (или предикатом, grammatical predicate). Независимо от них существуют логический субъект и предикат ( ronriteki shubu, jutsubu , Logical subject, predicate).

Например, в предложении

A-kun ga taisetsu ni shite iru hon o boku ni yomasete kureta 'Г-н А дал мне читать книгу, которой он дорожит' (букв. 'которую он считает важной')

имеется ряд выраженных в языке понятий; среди них носителем (субъектом) действия yomaseru 'дать читать' ('побудить читать') является A-kun ; субъектом действия yomu 'читать' - boku 'я'; носителем качества taisetsu na 'важная' будет hon 'книга'; субъектом, владеющим 'книгой' - A-kun . Другими словами, если в полном отвлечении от языковой формы думать о логических отношениях, возникающих между понятиями, то понятие 'субъекта' окажется логическим подлежащим, а понятие действия, качества и т.д., присущих этому субъекту, - логическим сказуемым. Таким образом, можно сказать, что грамматические субъект и предикат представляют собой выражение в языке одного из возможных видов противопоставления логического субъекта предикату" <3>.

В связи с этим Габеленц, Пауль и другие лингвисты выдвинули понятие психологического субъекта и психологического предиката. А именно то, о чем мы побуждаем думать слушателя, называется психологическим субъектом, а то, что мы добавляем относительно этого субъекта, является психологическим предикатом; иначе говоря: представление, возникающее в уме говорящего в первую очередь, является психологическим субъектом, а представления, которые присоединяются к нему позже, являются психологическим предикатом. Психологические субъект и предикат, так же как и вышеуказанные логические субъект и предикат, не обязательно совпадают с грамматическими субъектом и предикатом.

Anata no anisan ni ima o me ni kakarimashita 'С вашим братом я только что виделся'

(Votre frere je viens de le voir). Здесь anata no anisan ni - психологический субъект; ima o me ni kakarimashita - психологический предикат.

"Otōsan, bōshi" 'Отец, шляпа'

(в смысле 'отец в шляпе'). Здесь психологический субъект - otōsan ;

- Anohito wa nan desu ka. - Shōnin desu '- Кто он? - Торговец'.

Здесь психологический субъект - shōnin " <4> [1].

Таким образом, поскольку встречаются случаи несовпадения логического и психологического субъекта и предиката с грамматическим субъектом и предикатом, то при определении характера подлежащего, даже если при этом учитывается логическая и психологическая точки зрения (в частности, в условиях конкретной речевой деятельности психологическая точка зрения приобретает особую важность), все равно необходимо исходить из грамматической точки зрения. Поэтому нужно ознакомиться еще с одним, третьим, взглядом на подлежащее.

Итак, рассмотрим взгляды д-ра Yamada на субъектную позицию. Позиция субъекта - понятие относительное. Логически субъектной позиции противопоставляется позиция предикативного члена. Предикативный член - это то понятие, которое употребляется в суждении для сообщения о субъекте. Поскольку наши мысли зависят от процесса понимания, то понятие субъекта и понятие предикативного члена существуют во взаимном противопоставления и способны объединяться силой предикации. В большинстве случаев предикативный член и предикативная способность соединены в одном слове, и такое слово именуется реальным yōgen . Так как понятие предикативного члена заложено в самой сущности yōgen , то обычно считают, что позиции субъекта противостоит позиция предиката. Однако, когда yōgen является формальным, то слово, обозначающее предикативный член, должно существовать помимо этого yōgen . Следовательно, позиции субъекта противостоит не позиция предиката, а позиция предикативного члена. В предложении hana wa utsukushi 'цветы красивы' слово utsukushi включает в себя предикативный член и предикативность, но в предложении kore wa hana nari 'Это есть цветок' hana - предикативный член, а nari выражает предикативность, играет роль связки ( keiji ). Яснее данное положение выражено в следующем объяснении д-ра Yamada : "Например, обычно считают, что в предложениях hana saku 'цветы цветут', hito sumazu 'люди не живут' позиция субъекта противопоставлена позиции предиката. Но если сказать hana no saku ki 'дерево (на котором) цветут цветы', hito no sumanu ie 'дом (в котором) люди не живут', то здесь, кроме того, что также имеется противопоставление позиции субъекта позиции предиката, они (взятые вместе) служат еще и определением при словах ki 'дерево', ie 'дом'. Поэтому, строго говоря, данные предложения не имеют предиката, а представляют собой лишь соединение субъекта hana и предикативного члена saku , который служит определением при taigen ; они не обладают достаточной предикативностью. Таким образом, поскольку добавление некоторых служебных слов, например wa , непременно влечет за собой появление предиката, то в силу того, что частица wa требует определенного предиката, невозможны формы hana wa saku ki (вместо hana no saku ki ), hito wa sumazu ie (вместо hito no sumanu ie ), Чем это объясняется? Объясняется это тем, что wa - частица, управляющая предикатом, а слова saku и sumanu , служа определением, предикативностью в достаточной мере не обладают. Поэтому wa в данном случае предполагало бы наличие другого предиката, кроме saku . (Относительно ва ср. т. I, гл. XII.V.1). Однако в выражениях: hana no saku ki и hito no sumanu ie слова hana no и hito no не требуют какого-либо другого предиката. И вместе с тем данные слова по-прежнему стоят в позиции субъекта. Отсюда ясно, что позиция субъекта противопоставляется по существу не позиции сказуемого, а присущей yōgen атрибутивности, т.е. атрибутивности, свойственной позиции предикативного члена" <5>.