Киэда М. - Грамматика японского языка

Wareware kyōdai nite ari (п.я.) 'Мы (суть) братья'.

Поскольку слова или словосочетания mizu ni, tanoshigeni, kyōdai nite восполняют то, чего недостает непереходному глаголу, который служит сказуемым, мы называем их присказуемостным членом. Их функция заключается в том, чтобы, находясь между подлежащим и сказуемым, делать их связь более тесной.

6. Теория Mitsuya Shigematsu .

Слово-объект ( kyakugo ) - это существительные, местоимения и т.д., стоящие в позиции управления ("распоряжения") ( shochikaku ) или в подсобной позиции ( fukukaku ) и являющиеся прямым или косвенным объектом при сказуемом <19>. Словом-объектом в предложения

tare ga jison no shō o yusezaramu (п.я.) 'кто может не иметь самоуважения' (букв. 'самоуважительный характер')

служит слово shō , в предложении же

yuki mo hana to miraru (п.я.) 'и снег кажется цветком'

- слово hana . Приведем еще ряд примеров:

Ware wa warau o yorokobu 'Я люблю посмеяться'.

Dainaru wa chiisaki ni sugureri (п.я.) 'Большое превосходит малое'.

Anohito no bitō migi e magareri (п.я.) 'Кончик его носа загнут направо'.

Ware wa ron yori shōko o toramu (п.я.) 'Я предпочту рассуждениям доказательства'.

Amanokawaya Yoshiemon otoko de gozaru (п.я.) 'Аманокавая Ёсиэмон есть мужчина'.

"Некоторые ученые называют существительные в подсобной позиции дополнением ( hogo или hosokugo ) и отделяют их от тех, которые стоят в "позиции распоряжения". Но поскольку я считаю, что по соотнесенности с подлежащим или сказуемым такое разделение не соответствует природе японского языка, то и объединяю их" <20>.

"Определение - это слово, которое сопутствует подлежащему, сказуемому, дополнению или какому-либо другому определению и определяет их… Надо отметить, что определение без ущерба для смысла может отсутствовать, но в данной грамматике определение рассматривается как слово, наличие которого необходимо и которое ограничивает и дополняет значение другого слова. Так, например, предложения ame furu 'идет дождь' и komakana ame shimeyakani furu 'сыро, моросит мелкий дождь' фактически имеют общие черты, однако наличие двух определений во втором из них делает его как бы совершенно особым предложением. Сказать:

yama wa jō o naseri 'горы имеют вид';

Hito no bitō wa migi e magareri 'Кончик носа у людей загнут направо'

- почти бессмысленно, а отсюда следует, что определение вовсе не может быть опущено без ущерба для смысла. Именно тогда, когда говорят об относительной важности четырех членов предложения, указывая, что определение это то, что может быть, а может и не быть, возникают рассуждения такого рода, будто в выражении Fuji no yama 'гора Фудзи' слово yama 'гора' присоединено с определительной целью, а главным словом является Fuji . Не следует грамматически спорные вопросы доводить до такой крайности. При решении вопроса о том, что определяет, а что является предметом определения, т.е. при установлении определения и определяемого, надо исходить из природы языка. Нельзя не признать, что когда вместо tsukue ni oku говорят tsukue no ue ni oku 'положить на стол', то слово ue оказывается неполновесным. Однако в других случаях, например при невозможности сказать me ni aru вместо me no mae ni aru 'находиться перед глазами', несостоятельность таких оторванных от языка рассуждений становится очевидной [3]. Бывают случаи, когда при определении требуется еще одно определение или одно слово требует нескольких определений" <21>.

Когда сказуемое само по себе не в силах выразить законченного значения, оно дополняется словами типа слова-объекта или определения; полнота смысла достигается благодаря единству сказуемого с этими словами, а сами такие слова называют дополняющими словами ( hosokugo ) и отделяют их от определений. Хотя эта теория разработана довольно детально, но ее нельзя назвать безукоризненной. Нечто подобное было сказано в конце главы о наречиях. (В данной главе приводятся два примера - а) bōshi o karuku utsu 'легонько ударить по шляпе' и б) bōshi o karuku tsukuru 'сшить шляпу легкой' - и говорится о существовании теории, согласно которой в случае "а" легким является удар, karuku характеризует образ действия и значит оно является наречием, а в случае "б" karuku характеризует не способ действия, в данном случае шитье, а саму шляпу, и поэтому оно представляет собой прилагательное при слове bōshi 'шляпа'. Matsuya в связи с этим замечает, что многие наречия служат определениями при последующих словах и с точки зрения значения могут быть приняты за прилагательные. Однако, поскольку в karuku utsu легким является действие, а в karuku tsukuru легким является предмет, на который направлено действие, то karuku следует считать своего рода определением. Я не могу согласиться с отнесением слова karuku в категорию наречий, но согласен с тем, что оно служит определением (прим. Kieda )) [4].

Yoru nagaku nareri (п.я.) 'Ночи стали длинные'.

Kiyomasa ichigun no shō to naru (п.я.) 'Киёмаса становится командующим армии'.

Ware wa kare o kashikoku miru 'Я считаю его умным'.

Shōsei wa daijōbuni sōrō (п.я.) 'Я здоров',

В этих примерах слова naru 'стать', miru 'смотреть', sōrō 'быть' без дополнительных слов не могут обеспечить полноты смысла; однако выше приводились примеры, в которых отсутствие определения или слова-объекта также лишало высказывание смысла. Поэтому было бы странным считать дополнительными только последние слова. Поскольку, разумеется, нельзя эти слова включать в группу сказуемого и рассматривать все как одно сказуемое, то нет никаких оснований протестовать против термина "объектное определение" ( kyakushū )" <22>.

Рассмотрим теперь основные взгляды на слово-объект и на дополнение, высказываемые учеными, которые в учении о частях речи не делят глаголы на непереходные и переходные.

1. Теория Yamada Yoshio .

Д-р Yamada , представив подробную классификацию глаголов по их характеру, в заключение пишет: "Изучение переходности и непереходности глаголов и у старых наших грамматистов, и у тех, кто стремился приспособить термины европейских грамматик, в конечном счете не привело к установлению почти ни одного грамматического правила и, по-видимому, обнаружило свою ненужность" <23>. Как же Yamada смотрит на слово-объект и дополнение?

При функционировании реальных yōgen бывают случаи, когда одних yōgen для выражения значения недостаточно, и они требуют наличия других, связанных с ними понятий. Казалось бы, раз в самом реальном yōgen заключено понятие признака, то он обладает вполне конкретным значением. Однако все же есть случаи, когда одного yōgen недостаточно (все дальнейшие примеры Yamada дает на п.я.):

Uguisu naku 'Соловей поет'.

Seifu wa hakkō su 'Правительство выпускает'.

Kare imashimu 'Он предостерегает'.