Киэда М. - Грамматика японского языка

Boku wa itsumo goji ni okiru 'Я всегда встаю в пять часов'.

Otōto wa niwa de asonde iru 'Братишка играет в саду'.

Hayaku koko o sare 'Немедленно уходите из этого места'.

В приведенных предложениях многие грамматисты, следуя за европейскими грамматистами, видят пример употребления наречных определений. Однако д-р Yamada подробно описал их природу и указал, что их следует считать дополнениями.

В настоящей книге я рассматриваю все указанные слова, исходя из формы, как изложено выше. Не я автор этой мысли, но я придерживаюсь ее по следующим причинам:

Поскольку язык существует благодаря мышлению, а грамматика - благодаря языку, то ясно, что, говоря о грамматике, нельзя забывать о мышлении. Однако, классифицируя определенные языковые факты, нужно обосновывать каждое такое деление специфическими языковыми правилами. Обойтись без этого значило бы ограничиться вопросами мышления, так и не проникнув в область грамматики. Стоя на этой точке зрения, я убежден, что для японского языка деление существительных на конкретные и абстрактные и глаголов на переходные и непереходные лишено значения. Однако заменим в вышеприведенных примерах goji ni 'в пять часов', niwa de 'в саду', koko o 'из этого места' другими дополнениями, для всех бесспорными, например:

Ochibana wa yuki ni nitari (п.я.) 'Опадающие цветы похожи на снег'.

Kore wa niwa de aru 'Это есть сад'.

Koko o mura da to omou 'Принимать это место за деревню'.

Здесь yuki ni, niwa de, koko o имеют то общее с предыдущими словами, что являются taigen с падежными служебными словами, и, если их требуется уточнить в смысловом отношении, то это можно сделать посредством адъективных определений [5]. Вот почему я в данной книге отказался от классификации, которая основывается целиком на области мышления и, на наш взгляд, будет вечно вызывать споры, а обратился к рассмотрению вопроса с точка зрения формы. Однако все ли проблемы разрешаются при таком подходе? К сожалению, нет: все же возникают противоречия. Приведем примеры:

Kare wa saiwaini seikō seri (п.я.) 'Он, к счастью, имел успех'.

Kare wa motoyori gaku ni chūjitsu naru mono nari (п.я.) 'Он, конечно, преданный науке человек' [6].

Эти члены предложения сходны с приведенными ранее тем, что состоят из taigen с служебными словами, но отличаются от них тем, что не могут иметь при себе адъективного определения. Поэтому безотносительно к тому, чем выражены данные члены предложения, я рассматриваю их не как дополнения, а как наречные определения. Я предлагаю следующий критерий: "Слова, способные иметь при себе адъективное определение, являются дополнениямн" <36>.

Мы привели таким образом множество различных точек зрения на слово-объект и дополнение; все они исходят из различения или неразличения переходности и непереходности глаголов. Рассмотрев все эти точки зрения, мы уяснили себе прежде всего два факта. Первое: как бы подробно мы ни стремились определить слово-объект и дополнение и как бы мы ни старались отграничить их от других членов предложения, мы можем сделать это лишь в определенных пределах, и в конечном итоге полное и четкое разграничение между дополнениями и наречными определениями невозможно. Второе: если во что бы то ни стало разграничивать дополнения и наречные определения, то возникающие отсюда противоречия, вернее сказать, сами объяснения этого разграничения подтверждают, что слово-объект и дополнение следует признать наречными определениями. Какие бы теории на этот счет ни выдвигались, языковые явления, составляющие объект грамматической науки, сами факты языка, представляют строгую реальность. Речь идет лишь о том, как грамматически правомерно, на основе приемлемого принципа, упорядочить и объяснить эти факты.

Mizu wa hikuki ni tsuku 'Вода стремится в низину';

Roku wa san yori ōi 'Шесть больше трех';

Rōo cha o susumu 'Старуха предлагает чай';

Inu ga michi o hashiru 'Собака бежит по дороге' (словообъект? дополнение? наречное определение?),

Ie ga mazushiku naru 'Дом становится бедным' (дополнение? наречное определение?);

Kaze ga suzushiku naru 'Ветер становится прохладным' (наречное определение)

и т.д. - нельзя оставить без внимания такие разноречивые взгляды на один и тот же член предложения. Если присоединить к taigen падежные служебные слова o, ni, to, e, de, kara , он становится наречным определением. Но и среди дополнений есть слова, сопровождаемые служебными словами o, ni, to, yori и т.д. Отсюда возникает необходимость отличия дополнений от наречных определений. Haga Yaichi говорит в связи с этим следующее: "Слово-объект и, дополнение также сопровождается служебными словами o, ni, to, yori . Как же отличить их от наречных определений? Наречными определениями нужно считать следующие слова:

1) Слова, указывающие направление, время и кратность происходящего действия:

Tōkyō ni iku 'ехать в Токио';

nanpō ni saru 'удалиться на юг';

rokugatsu ni hiraku 'открыться в июне';

nikai ni harau 'заплатить дважды',

2) Слова, обозначающие орудие или материал, при помощи которого совершается действие:

fude nite kaku 'писать кистью';

Tsukue wa ki de tsukuru 'Столы изготовляют из дерева',

3) Слова, относящиеся к способу совершения действия:

Totsuzento shite kuru 'Придти внезапно';

Nanigokoro nashini yuku 'Пойти без всякого намерения' <37>.

Достаточно ли этого объяснения, чтобы избежать смешения слова-объекта и дополнения с наречным определением?

Kobayashi Yoshiharu , разделив определения на адъективные и наречные, пишет:

"Слово-объект и дополнение также входят в число определений:

Kodomo ga shinbun o utte iru 'Мальчик продает газеты'.

Tsubomi ga hana ni naru 'Почка превращается в цветок'.

Shinbun - слово-объект, hana - дополнение.

Словом-объектом называют слово, обозначающее то, на что переходит действие, когда сказуемое - переходный глагол, т.е. обозначающее объект. Дополнением считают слово, введенное в предложение вместе со сказуемым (выраженным переходным или непереходным глаголом) для восполнения смысла, если полнота смысла не создается подлежащим, сказуемым и словом-объектом. Однако как первое, так и второе дополнение в японском языке еще не развились в отчетливую категорию, ввиду чего нет ясных критериев различения дополнения и наречного определения и нельзя провести четкой границы между словом-объектом и дополнением. Говорят, что дополнение восполняет предикацию, выражаемую сказуемым, однако чем же тогда оно отличается от определений, уточняющих значение сказуемого? Говорят, что отсутствие дополнения лишает предложение смысла, но это нередко может произойти и при отсутствии определения.

Shachi mo honyū dōbutsu no rui de aru 'Дельфин также относится к роду млекопитающих'.

Chikamatsu Monzaemon wa tōyō no Shaō de aru 'Тикамацу Мондзаэмон - Шекспир Востока'.