Киэда М. - Грамматика японского языка

Теория Hashimoto Shinkichi по духу близка к вышеизложенной <40>. Она заключается в следующем:

В число при yōgen ных определений входят и определения, восполняющие неполноту смысла yōgen . Таковы слова nezumi o и mizu ni в предложениях

Neko wa nezumi o toru 'Кошка ловит мышей'

и

Yu ga mizu ni naru 'Кипяток превращается в (холодную) воду'.

Дело в следующем: слова toru 'ловить' и naru 'превращаться' по своему значению предполагают, что "что-то" ловят и "во что-то" превращаются; поэтому, если в предложении нет слов, на это указывающих, создастся впечатление, что чего-то недостает. Такими словами, называющими это "что-то", то есть восполняющими неполноту смысла, и являются nezumi o и mizu ni . В этом смысле их и называют дополнениями. В нашей книге они включены в категорию определений (при yōgen ных), однако другие определения не имеют такого характера, а именно, не являются необходимыми с точки зрения значения определяемых. (По смыслу для слова kane 'колокол' не обязательно нужно определение, например o-tera no 'храма'). В этом отношения дополнения отличаются от других определений. Однако вовсе нет необходимости выделять дополнения отдельно… В старых грамматиках устанавливали категории слова-объекта, дополнения и определения, однако в последнее время чаще стали признавать, с одной стороны, дополнение, объединяющее в себе то, что ранее называлось словом-объектом и дополнением, а с другой определение. (Некоторые ученые объединяют дополнение и слово-объект и противопоставляют их определению под названием слово-объект). Однако встречается немало случаев, когда отличить определение от дополнения практически невозможно: один и тот же пример трактуется по-разному: одни находят в нем дополнение, другие определение, так что остановиться на том или другом толковании оказывается затруднительным.

Термины "слово-объект", "дополнение" и "определение" заимствованы из европейских грамматик и применены к японскому языку. В европейских языках употребление этих терминов опирается на разграничение по языковой форме, оно не является лишь смысловым. Исходит ли в японском языке разграничение из языковой формы?

Говорят, что слово-объект - это слово, обозначающее объект действия. Обычно в японском языке в таких случаях употребляется служебное слово o ( hana o miru 'видеть цветы', ji o kaku 'писать иероглифы', tabako o konomu 'любить курение' и т.п.). Однако не всегда при употребления служебного слова o мы имеем дело со словом-объектом. По-видимому, в таких случаях, как sora o tabu 'лететь но небу', uchi o deru 'выходить из дому' и т.п., слово, употребляемое со служебным словом o , рассматривается чаще всего как определение. Но в таком случае оказывается, что единственным критерием разграничения слова-объекта и определения должен являться смысл, а в самом языке, как таковом, этого разграничения нет.

С точки зрения языковой формы от определения нередко бывает трудно отличить и дополнение. Например, в предложении Kaze wa hageshiku naru 'Ветер становится крепким' слово hageshiku является дополнением, а в Kaze ga hageshiku fuku 'Ветер дует крепко' слово hageshiku - определение, хотя никакого формального различия между ними не существует. Некоторые относят к дополнению всякий taigen , при котором стоит падежное служебное слово, все же остальные случаи они рассматривают как определения, то есть исходят из отнесенности к определенной части речи. При таком подходе в предложении Yu wa mizu ni naru 'Кипяток превращается в (холодную) воду' mizu ni будет дополнением, а в предложении Yu ga tsumetaku naru 'Кипяток стал холодным' слово tsumetaku будет определением, то есть различения по смыслу не получается.

Ввиду этого нам представляется, что фактическая трудность разграничения слова-объекта, дополнения и определения в конечном счете означает, что такое разграничение основано целиком на значении и не имеет выражения в языковой форме. Разграничение же по значению, не имеющее выражения в языке, для грамматики интереса не представляет. Следовательно, можно отказаться от него и рассматривать все три категории как одну. И, как уже было указано, эту единую категорию можно считать определением, а поскольку такие определения обычно употребляются при yōgen или при том, что выступает наравне с yōgen , то их можно назвать при yōgen ными определениями. (Объединенную категорию назвал определением еще Yoshizawa Yoshinori . Sugitoshi Katashi объединил эти слова под общим названием слово-объект, что является только терминологическим различием.)

В прошлом определением считали слова, уточняющие значение taigen и yōgen , а дополнением - слова, восполняющие то, чего недостает в значении сказуемого. Поскольку природа слов, к которым соответственно относятся определение и дополнение, различна (а именно: определение относится к частям речи - к taigen и yōgen , а слово-объект и дополнение - к члену предложения - сказуемому), то может показаться, что трактовать их наравне неправомерно; однако такое рассуждение представляет одно из заблуждений старой грамматики, поскольку слово-объект и дополнение могут относиться не только к сказуемому, но и просто к yōgen или тому, что выступает наравне с yōgen . В предложениях Neko ga nezumi o toru 'Кошка ловит мышей' и Yu wa mizu ni natta 'Кипяток стал (холодной) водой' слова nezumi o и mizu ni действительно относятся к сказуемому, но если сказать nezumi o toru neko 'кошка, ловящая мышей* и mizu ni natta yu 'кипяток, превратившийся в (холодную) воду', те же слова будут относиться к приименным определениям toru и natta . Поскольку слова nezumi o и mizu ni в обоих случаях относятся к словам toru и natta , то есть к yōgen , их можно без колебаний назвать при yōgen ными определениями.

Наречное определение может быть выражено:

1. Наречием:

Kare wa omomuroni hentō no kuchi o hirakitari (п.я.) 'Он неспеша приготовился отвечать'.

Kōgi ga dandan omoshiroku natte kita 'Лекции постепенно стали интересными'.

2. Наречием со служебным словом:

Kanarazu ya jitai akka semu (п.я) 'Положение непременно ухудшится'.

3. Наречной формой предикативных прилагательных и адъективных глаголов:

Kōin munashiku sugisareri (п.я.) 'Время пролетело впустую'.

Sora ga kireini harewatatta 'Небо начисто прояснилось'.

Mizu kiyoku nagaru 'Вода прозрачно течет'.

Kabe o shiroku nuru 'покрасить стену бело' ('выбелить стену').

Слова kiyoku, shiroku некоторые авторы рассматривают не как наречные определения, а как признак предшествующего taigen . Однако в настоящей книге все эти слова отнесены к наречным определениям, что уже было обосновано в учении о частях речи (см. т. I, гл. V.I). Ясность вносит также Mitsuya Shigematsu , чья точка зрения освещена в предыдущем параграфе. О том, что munashiku не наречие, а при yōgen ная (наречная) форма предикативного прилагательного, а также о том, что kireini не наречие, а при yōgen ная (наречная) форма адъективного глагола, уже подробно говорилось в первом томе, в главах о предикативном прилагательном и об адъективном глаголе.