Киэда М. - Грамматика японского языка

Если из этих высказываний исключить слова honyū dōbutsu no и tōyō no , то станет неясно, о чем идет речь.

Midarini kami o tokubekarazu (п.я.) 'Не следует говорить о богах попусту'.

Ryōko tatakaeba sono ikioi tomoni ikizu (п.я.) 'Если дерутся два тигра, то в результате ни один из них (букв. 'вместе') не останется в живых'.

Данные предложения имеют смысл только потому, что в них имеются слова midarini и tomoni .

Некоторые ученые пытаются определить дополнение как "показатель действия". Однако можно ли в предложении kagami ga hashira ni kakaru 'зеркало висит на столбе' назвать hashira показателем? И можно ли в предложении saru ga ki kara ochita 'обезьяна упала с дерева' назвать ki kara дополнением? Если в предложении

Watakushi wa asa hachiji kara gyōmu ni tsukimasu 'Я приступаю к работе с восьми часов утра'

gyōmu ni 'к работе' - показатель действия, то почему нельзя назвать показателем действия и hachiji kara 'с восьми часов'?

Слово-объект появляется в предложении тогда, когда сказуемым служит переходный глагол; поэтому выявить его сравнительно легко. Однако в японском языке деление глаголов на переходные и непереходные - это деление по смыслу; его нельзя провести по форме, как это делается в немецком, английском и других языках. Если определять переходный глагол как обозначающий, что "действие управляет, "распоряжается" чем-либо" или "действие переходит на что-либо", возникают неясности. Ki o kiru 'рубить дерево', uchi o tateru 'строить дом', ki o ueru 'сажать дерево'. Здесь kiru, tateru, ueru - безусловно, переходные глаголы; hana o miru 'смотреть на цветы', ongaku o kiku 'слушать музыку', hon o yomu 'читать книгу'. Эти сочетания имеют несколько иное значение, чем "распоряжение", однако они также содержат переходные глаголы. Если признак переходности искать в форме, то он заключен в наличии служебного слова o . Однако можно ли считать глаголы переходными в таких случаях, как hashi o wataru 'переходить мост', sora o tobu 'лететь по небу'?

Короче говоря, слово-объект и дополнение не развились в японском языке в особую синтаксическую категорию, а поэтому трудно говорить о дополнениях вне категории определения. Грамматисты, которые стремились следовать за европейскими образцами, находили в предложении, кроме подлежащего и сказуемого, слово-объект и дополнение. Однако, убедившись в неясности такого разграничения, решили объединить их под общим наименованием: в одних случаях - "слово-объект", в других - "дополнение''. Выше уже было доказано, что и эти категории нельзя признать по-настоящему отчетливыми" <38>.

Эго совершенно правильно. При невозможности разграничения целесообразнее, разобравшись в причинах, разграничения не производить. Необходимо так или иначе покончить с непоследовательностью, противоречиями, промахами и разнобоем, которые существуют до сих пор. В решении этих вопросов я придерживаюсь точки зрения Yoshizawa Yoshinori , который предложил в настоящее время наиболее приемлемую теорию. Привожу ее основные положения <39>.

1) Различия между прилагательным и адъективным определением.

Предикативное прилагательное - это наименование, которое дается слову как части речи, а адъективное определение - это синтаксический термин, охватывающий кроме слова еще и словосочетание-слово и членное предложение; такам образом, эти термины имеют разные основания. Далее, предикативное прилагательное, кроме функции адъективного определения, может выполнять в предложении также функцию сказуемого. Адъективное определение же может быть выражено не только прилагательным: оно может быть выражено и глаголом и наречием, и словосочетанием-словом и членным предложением.

Точка зрения д-ра Yoshizawa уже была освещена в разделах "Определение предикативного прилагательного" и "Выражение адъективного определения". Поскольку нет опасности смешения адъективного определения с дополнениями и наречным определением, то ниже речь будет идти, конечно, о наречном определении.

2) Различия между наречием и наречным определением.

Наречие также является наименованием слова как части речи, а наречное определение - синтаксический термин. В этом отношении они различаются так же, как прилагательное и адъективное определение. Наречие обычно выполняет синтаксическую роль наречного определения, однако изредка оно выступает и в роли адъективного определения, например:

Tatta sanri no michi 'Путь всего в три ри'.

Sore yori yaya higashi ni miyu yama (п.я.) 'Горы, которые видны немного к северу отсюда'.

В приведенных примерах слова tatta, yaya являются адъективными определениями. Часто в роли последнего, кроме наречия, выступают словосочетание-слово и членное предложение. В этом отношении мы находим общее с различием, которое существует между прилагательным и адъективным определением. Однако степень различия неодинакова; прилагательное реже совпадает с адъективным определением, чем наречие с наречным определением.

3) Взаимоотношения между словом-объектом, дополнением и наречным определением.

Д-р Yoshizawa в учении о частях речи не делит глаголы на переходные и непереходные, а в учении о предложении не выделяет особо слово-объект и дополнение для противопоставления их определению, а включает их в разряд наречных определений. Правда, выше говорилось, что так называемое слово-объект и дополнение он объединяет под одним названием - слово-объект, - и из соображений удобства включает их в наречные определения, но, несомненно, это делается только из соображений удобства. Суть его мысли состоит в следующем: "Поскольку и слово-объект, и дополнение в сущности определяют и уточняют сказуемое, их можно целиком включить в наречные определения". Ниже излагаются основные положения теории Yoshizawa .

Если обратиться к различным толкованиям, рассматривающим, что такое дополнение, то критерий отличия его от наречных определений будет далеко не ясен. Авторы сами замечают эту недостаточность и добавляют: "дополнение должно быть непременно taigen ". Этим они хотят отличить его от наречных определений. Однако изучением природы отдельных слов занимается учение о частях речи, а в учении о предложении изучаются связи между словами, изучается, как соотносятся слова, употребленные в качестве членов предложения, т.е. связи между членами предложения. Какое же различие может существовать между так называ-

~~~

нет стр. 130

~~~

ко в японском языке есть лишь одно общее правило: "определение предшествует определяемому". Никаких иных правил относительно порядка трех обсуждаемых членов предложения не существует. Если даже порядок слов не вызывает необходимости их различения, то следует признать, что нет и возможности их различать.

Далее встает вопрос о том, что если и нет необходимости различать слово-объект ( kyakugo ), дополнение ( hogo , к которому иногда причисляют также собственно косвенное дополнение, хотя здесь " hogo " понимается иначе) и определение, то, может быть, нужно все-таки различать, с одной стороны, слово-объект, с другой - определение. Иначе говоря, при приобретении сказуемым формы пассива слово-объект исходного предложения может стать подлежащим, имеющим сказуемое в пассиве, в то время как дополнения и определения не обладают такой способностью. Например: hito inu o utsu (п.я.) 'человек бьет собаку', inu hito ni utaru (п.я.) 'собака побита человеком'. Этого касался и Haga Yaichi , о чем говорилось выше. Данный вопрос имеет прямое отношение к вопросу о переходности и непереходности глаголов. Необходимость различения переходных и непереходных глаголов в английском и немецком языках вызвана тем, что одни глаголы могут, а другие не могут принимать форму страдательного залога. Однако в японском языке в этом случае в различении глаголов нет нужды: форму пассива могут принимать как переходные, так и непереходные глаголы. Когда сказуемое, выраженное переходным глаголом, принимает форму пассива, слово-объект часто может стать подлежащим. Однако это возможно не всегда, например предложения