Эмили Ван Баскирк - Проза Лидии Гинзбург

Livers К. Constructing the Stalinist Body: Fictional Representations of Corporeality in the Stalinist 1930s. New York: Lexington Books, 2004. Р. 91–152. Усердные и искренние попытки советских граждан сделаться идеальными подданными проанализировал Йохен Хеллбек: Hellbeck J. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2009.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, ЗК V (1929–1931). С. 114. Гинзбург имеет в виду этические и поведенческие нормы, как и тогда, когда пишет: «Норма хороша тем, что она механически сообщает поведению среднего человека ценность, которую он сам не в состоянии добыть. Это поведение возводится к огромным, вне данного человека выработанным, идеям социального блага, семьи, личной совести. Отклонения от нормы прощается тем, кто заменяет общеупотребительные ценности – индивидуальными. Большие поэты, очень красивые женщины, храбрецы и богачи заставляли принимать свою эксцентрику» (Там же. С. 55). Она указывает на исключения из этого правила (и, что любопытно, упоминает о «красивых женщинах» наряду с великими поэтами (сообразно романтическим стереотипам)), констатируя факт, не оценивая, в какой мере справедливы эти исключения.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, ЗК V (1929–1931). С. 114–115. Выделено в оригинале. Ср.: Гинзбург 2002 . С. 82–83.

Она пишет: «В руках нашего поколения она [норма] механизируется и грубеет; ее прекрасная схема обрастает нечистым мясом равнодушия; к сожалению, только в уклонениях мы сохраняем нашу человечность» (ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК IV (1928–1929). С. 55).

Это стихотворение Пастернака – отсылка к стихотворению Пушкина «Стансы» («В надежде славы и добра»), которое было написано в 1828 году и обращено к Николаю I. Стихотворение Пушкина содержит лестные сравнения этого царя с Петром Великим и завуалированную просьбу проявить милосердие путем освобождения декабристов, сосланных в Сибирь. Пастернак, обратившись к традиции Пушкина, дал новую жизнь вечной русской дилемме, связанной с тем, как писатель должен взаимодействовать с авторитарным правителем, относиться к такому правителю, оказывать на него влияние.

См.: Гинзбург 2002 . С. 149–150, 349.

Там же. С. 115. Бухштаб ответил, что теория Фрейда не отвечает его устремлениям.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, эссе 1934 года в ЗК VIII–IX (1933–1935).

По мнению Гинзбург, писатели, принадлежащие к типу «активных людей», руководствуются желанием разбередить чувства своей аудитории, совершить «вмешательство слова в действительность». Примерами служат Шкловский и Толстой.

Гинзбург Л. Четвертый «Разговор о любви». С. 162.

В записи с критическими отзывами о Жиде Гинзбург признает, что «гомосексуалистов» – наряду с «холостяками, старыми девами и даже женщинами, не желающими рожать детей» – можно справедливо обвинить в «бесполезности» для общества, поскольку они не приближают основные цели общества ( Гинзбург 2002 . С. 372–373). В неопубликованном эссе на смерть Натальи Рыковой Гинзбург анализирует ценность деторождения (ОР РНБ. Ф. 1377. Папка с разнородными черновиками с 1920‐х по 1930‐е годы).

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, ЗК V (1929–1931). С. 114–115.

Гинзбург пишет, что ее дружба со Шкловским завязалась в 1924 году и долгие годы они тесно общались. Дословная цитата: «С 1924 года, примерно, у меня с Виктором Борисовичем установились не только литературно-научные, но и личные отношения. Мы много общались в 20–30‐х годах, общались и потом в 50–60‐х» (ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург Л. О Шкловском). В своем письме Шкловскому, датированном 1929 годом (но написанном, по-видимому, в январе 1930-го), Гинзбург цитирует кусок «Zoo», включенный во второе (1924), третье и четвертое издания, но отсутствовавший в первом издании. Опубликовано Денисом Устиновым (Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50). С. 319). Однако в черновике письма к Зеленой, написанном, скорее всего, в 1923 году, Гинзбург ссылается на «Zoo» (ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, синяя тетрадка, озаглавленная «Заметки о литературе»).

Гинзбург пишет: «Вообще же, есть книги, которые мы читаем с разной степенью удовольствия, и книги, с которыми мы живем. И тогда не об удовольствии речь, а о том, как книга распорядится нашим сознанием. Так у меня было в разное время и в разной степени с Толстым, с Прустом, с Гейне, с Пастернаком, кажется с „Zoo“, отчасти с „Confessions“ Руссо» ( Гинзбург 2002 . С. 96–97, запись 1931 года).

Шкловский В. Еще ничего не кончилось / Под ред. А. Галушкина. М.: Пропаганда, 2002. С. 313.

Там же. С. 320.

Повторив в «Заметках о прозе» рефрен Шкловского «Слова мстят», Гинзбург таким образом напоминает нам, что это произведение Шкловский писал не только во имя искусства для искусства, но и из мести ( Гинзбург 2002 . С. 149. Первоначальная, слегка видоизмененная версия записи: ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК 1932 (VII). С. 11).

См. предисловие Ричарда Шелдона: Sheldon R. Introduction // Shklovsky V. Zoo, or Letters Not about Love / Trans. R. Sheldon. Chicago, IL: Dalkey Archive Press, 2001 [1971]. Р. xxv – xxvi.

Гинзбург 2002 . С. 43, запись 1927 года.

Она пишет: «– Не думаете ли вы, что Шкловский в самом деле по формальному методу написал „Zoo“ – самую нежную книгу наших дней?» (Там же. С. 65, запись 1928 года). Первоначальная версия записи была длиннее: «Мне приходилось слышать, как Шкловского называли (и, может быть, не без оснований) предателем, хамом, эротоманом, недобросовестным профессионалом, – но я не выношу, не могу выносить, когда его считают шутом. Неужели же эти люди в самом деле думают, что он по формальному методу написал „Zoo“, самую нежную книгу нашего времени!» (Там же. С. 405).

Эти записи послужили основой для мемуарного эссе, опубликованного ею в нескольких разных формах в конце 1980‐х. См.: Rosengrant J. L. Ya. Гинзбург: An International Chronological Bibliography of Primary and Secondary Work // Russian Review. 1995. 54, 4 (October). Р. 587–600.

Гинзбург 2002 . С. 496. «Николай Олейников».

Там же. С. 489.

Идиома «разбиться в лепешку» гармонирует с темами, к которым часто обращался Олейников, – темами еды и голода. Гинзбург отмечает, что Олейников согласился с ее оценкой, опровергнув мнение, что он был всего лишь сатириком и автором легкомысленных вещиц.

ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК VIII (1933).

Анализируя это произведение в 1933 году (ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК VIII), Гинзбург заявляет, что последние три строфы столько же далеки от пародии, как далека от нее ода Гавриила Державина «Бог» (1784). Возможно, это объясняет, каким образом Гинзбург смогла процитировать финальные, произносимые мертвецом строчки («И мир повернется другой стороной…») в своей блокадной вещи «Оцепенение» ( Гинзбург 2011 . С. 434).