Дмитрий Быков - Иностранная литература: тайны и демоны

Почему же сейчас, как мне кажется, наблюдается новая волна интереса к Агате Кристи, возвращение ее в активный читательский обиход? Я думаю, по двум причинам.

Первая и самая очевидная: сознание современного человека, как всякого предвоенного или военного поколения, отравлено ужасом. Мы не можем больше читать фронтовые сводки, мы видим, что война, кризис, разорение, тотальная ложь, гигантская расплата за всеобщую безнравственность приближаются к нашим воротам. В Америке это, может быть, чувствуется не так, но в России – так. Мне, как человеку еще сравнительно молодому, знаки грядущего кризиса даже желанны, потому что внушают определенные надежды. Я надеюсь, что успею еще что-то увидеть. У человека же старше шестидесяти таких надежд не то чтобы нет, но кризис его не радует. Он больше думает о страхе голода, о нестабильности, об отсутствии медицины, и для него Агата Кристи играет великую утешительную роль.

С этим связана и вторая причина возвращения Агаты Кристи к читателю: она напоминает нам о простых ценностях здравого смысла, о старомодном гуманизме, о том, что старая Европа, может быть, не кончилась. Поэтому она так любит старомодные отели, в которых ничего не менялось с 1913 года, большие поместья, туповатых, но верных слуг, умных и всегда странноватых иностранцев. Это старая добрая Британия. В мире, где почти не осталось ничего старого и уж вовсе ничего доброго, Агата Кристи напоминает о традиционных ценностях. Хочется жить, когда ее читаешь, и хочется верить, что что-то еще где-то есть. Старая добрая Агата заставляет нас вспомнить о силе слабых, и это очень важно, потому что именно это позволило сделать ей пять великих открытий в области детектива.

Первое и главное великое открытие Агаты Кристи состоит в том, – и это, кстати, отличает весь детектив XX века, – что опасность для преступника приходит с неожиданной стороны.

Вот первая неожиданность – Эркюль Пуаро, который не отличается особой спортивностью, а в последнем романе вообще полупарализован, страдает артритом, передвигается в коляске. Пуаро немолод и, кажется, никогда не был молодым. Как замечательно сказал о нем Питер Устинов, один из самых популярных исполнителей этой роли: конечно, Пуаро был выдающийся интеллектуал, но всего этого интеллекта не хватило на то, чтобы жениться. Он одинок, он не слишком богат. Он физически хрупок, вспомним его малый рост – пять футов четыре дюйма, у него смешные манеры, смешные усы. От этого забавного человечка никто не ждет победы. А он одерживает победу. Более того, каждый раз удивляется его друг Гастингс, абсолютный Ватсон, вряд ли кто-то, кроме Пуаро, распутал бы всю эту дребедень.

А вот мисс Марпл, беспомощная старушка, которая тоже, кажется, никогда не была молодой. В самой безнадежной ситуации, когда все показывают на нее пальцем и считают сумасшедшей, как в знаменитом романе «В 4:50 из Паддингтона» (1957), она все-таки умудряется настоять на своем. Помните, что происходит в романе? Старая дама, подруга мисс Марпл, едет себе в поезде, смотрит в окно и видит, как в купе поезда, идущего по параллельной ветке, мужчина душит женщину. Контролер ей не верит, думает, ей это приснилось, потому что на сиденье рядом с ней лежит журнал с похожей иллюстрацией. И пока помощница мисс Марпл не находит-таки в саркофаге ближайшего поместья женский удушенный труп, все так и считают старушку идиоткой. Впрочем, пересказывать Агату Кристи бессмысленно, там столько хитросплетений, что их забываешь сразу, как только дочитываешь. И это дает Агате Кристи великолепный шанс быть перечитываемой практически бесконечно. Возьмите любой роман, и вы не вспомните, кто кому кузина, чей брат отбыл в колонии и кого предал отец семейства во времена своей беспутной юности, за что ему теперь и отмщение. Может быть, только финал «Скрюченного домишка» запомнится, потому что у всех персонажей были основания убивать, а убивала маленькая душевнобольная девочка. Но в принципе, чем хитросплетеннее сюжет, тем, как правило, он быстрее забывается.

А Томми и Таппенс Бересфорды, трогательные молодые супруги, у которых нет ни гроша, поэтому они открывают агентство «Молодые авантюристы лтд» и при этом то и дело попадают впросак… Вот герои Кристи. В отличие от супермена Холмса – и это принципиально важное ее открытие, – Агата Кристи доказала, что носителями добра и истины в XX веке являются слабые маргиналы. Это очень христианская проза, потому что слабость сильных и сила отверженных – постоянная ее тема. Гастингс, сильный, благородный Гастингс, удачливый в любви, в упор не видит вещи, которые даже я иногда начинаю понимать. Конечно, догадаться о том, о чем догадывается Пуаро, невозможно. Как мы знаем из нашего телесериала «Метод», для того чтобы поймать маньяка, надо быть маньяком. Об этом же говорил и патер Браун у Честертона:

…я видел, как я сам, как мое «я» совершал все эти убийства. Разумеется, я не убивал моих жертв физически <���…>. Я думал и думал, как человек доходит до такого состояния, пока не начинал чувствовать, что сам дошел до него, не хватает последнего толчка [58] «Тайна отца Брауна» в переводе В. Стенича. .

Но герои Кристи – это, как правило, трогательные, беспомощные, не слишком счастливые в жизни моралисты. Конечно, у нее есть и другие расследователи – нормальные люди, здравые. Есть даже полицейский, которому несколько раз крупно повезло в установлении убийцы. Но при всем при том главные герои Агаты Кристи ассоциируются прежде всего с людьми с обочины жизни.

Второе ее открытие заключается в том, что сюжет забывается, а деталь, атмосфера в памяти остаются. Это же касается, как заметил Виктор Голышев, переводчик одной из книг про Гарри Поттера, и Джоан Роулинг. Она гениально выстраивает антураж: говорящие книги, разговаривающие замки, волшебные палочки, мантии-невидимки, дары смерти, зельеварение – все это придумано или надергано из европейской алхимической истории талантливо, фабулы же, как правило, очень искусственны. И «Гарри Поттера» хорошо перечитывать потому, что огромное количество персонажей, петель, хитросплетений сюжета просто забываешь. Мы читаем «Гарри Поттера» ради героев, ради Хогвартса, потому что волшебная атмосфера Хогвартса – это место, где хочется жить. И мир Агаты Кристи – мир, в котором хочется жить.

Разумеется, – и это третье ее важнейшее открытие, – этот мир полон зла. Один из ее романов так и называется – «Зло под солнцем» (1941). Но если соблюдать простые нравственные принципы, то все у тебя будет в порядке. В отличие от благородного и доброго спирита Конан Дойла, в отличие от невротичного, но доброжелательного католика Честертона, в отличие от Уэллса, который, правда, детективов не писал, но острый сюжет чтил и умел делать, – в отличие от них Агата Кристи уверена, что каждый может оказаться в известный момент потенциальным преступником. В этом смысле она ученица Достоевского. Достоевский в свое время в «Дневнике писателя», разбирая одно из судебных дел, заметил очень точно: а ведь эта женщина до последнего момента не знала, убьет она или нет, и с равной вероятностью могла ударить бритвой или не ударить. Так и каждый из нас: решение принимается в последний момент под действием не вполне понятных обстоятельств.